На грани возможного (ЛП)

Это оказался один из своих.
Эвелин подъехала к ним, припарковалась за стойкой для мотоциклов и спрыгнула с квадроцикла.
Она помчалась к заграждению с медицинской сумкой в руках.
— Что случилось?
— Слишком поздно, — убито простонала Квинн. — Он мертв.
Глава 14
Ханна
День сто пятый
— Это то место, да? — спросила Ханна Лиама.
— Да, оно похоже на пещеру, но не совсем, — ответил он.
Лиам и Ханна пришли в «Соляную пещеру», укромное местечко на северной окраине города, сразу за гостиницей вдоль реки, в пределах нового периметра безопасности.
Снаружи полная луна заливала все серебристым светом. Холодный туман стелился между зданиями и деревьями, окутывая мир зловещей белой дымкой.
Внутри два керосиновых фонаря освещали мерцающим оранжевым светом комнату размером двенадцать на двенадцать, оформленную как пещера. Стены имели темный цвет и фактурную отделку со встроенными скамейками.
В фальшивом камине в углу лежало несколько кусков соли размером с кирпич. На каждой стене висели подвесные светильники в форме глобуса — их лампочки давно погасли. Пол покрывали шесть дюймов крупной, розоватой соли.
Оружие Лиама стояло у стены фальшивой пещеры рядом с его рюкзаком. Ханна держала под рукой свой надежный «Ругер». Перес стояла на страже снаружи на случай неприятностей.
Новости быстро распространялись по сети связи, которую Дейв и Джамал создали вместе. Уже через несколько часов каждый житель Фолл-Крика знал об ужасном убийстве Альберта и Венди Эдлин.
Угроза со стороны Генерала нависла над городом, как надвигающийся ураган, зловещие грозовые тучи сулили насилие.
Ханна чувствовала, как секунды и минуты тикают, словно бомба замедленного действия. До истечения срока ультиматума оставалось всего четырнадцать часов. Город должен дать свой ответ на требование Генерала.
Совет соберется завтра утром, чтобы принять окончательное решение.
После смерти Эдлина они с Лиамом почти не виделись. Лиам допрашивал разведчиков, собирая все сведения, которые только мог получить, а затем часами укреплял оборонительные линии и работал со снайперами.
Ханна тоже работала сверхурочно, с Шарлоттой в переноске, она встречалась с членами Совета и различными общественными группами, чтобы успокоить людей и объяснить, что произошло.
Горожане испытывали тревогу, смятение и ужас. Ханна не могла их винить.
Наконец наступила ночь, и жители города вернулись в свои дома, освещенные свечами.
Майло и Шарлотта спали под присмотром Молли, поэтому Ханна попросила Лиама встретиться с ней вечером. Его нужно разговорить, но она не хотела давить на Лиама, пока он не будет готов. Он все расскажет на своих условиях.
Ханна глубоко вздохнула.
— Нам нужно больше, чем пули, чтобы выжить. Я знаю, с чем мы столкнулись, но мы не можем позволить себе перестать планировать будущее. Даже сейчас.
Лиам оперся на лопату и уставился на соляные курганы так, словно они могли его укусить.
— Я понятия не имел, что это за место. Думал, просто магазин, где продают лавовые лампы.
Хотя в маленьком магазине продавались лампы с гималайской солью, эфирные масла и соли для ванн, его главной особенностью была «соляная комната», где покупатели вдыхали целебный аэрозольный воздух и погружали ноги в соль, как на песчаном пляже.
— Ты когда-нибудь слышал фразу «на вес соли»? — спросила Ханна.
— Возможно, слышал. Но никогда не думал, что это значит.
— Во времена Древнего Рима соль была настолько ценным товаром, что ее использовали в качестве валюты. Рабы покупались и продавались с помощью соли. Солдатам платили солью. Как и тогда, соль скоро будет пользоваться большим спросом. Мы успеваем раньше, чем это осознают все остальные.
— Ты вычитала это в одной из книг Молли.
— Да, — согласилась Ханна. — Но Эвелин, использовавшая солевой раствор для промывания твоих ран, напомнила мне об этом. У соли так много применений. Она подавляет бактерии в ранах, что становится все более важным в условиях нехватки антибиотиков. Организм нуждается в натрии, чтобы функционировать. Нам нужна соль, чтобы сохранить мясо и рыбу без холодильника.
 
— Почему-то соль никогда не стоит на первом месте в обычных списках выживания людей. Мы настолько привыкли к ее обыденности, что трудно представить, что люди могут умереть без нее. Но кто производит соль? Что мы будем делать, когда в нашей кладовой закончится контейнер?
Лиам нащупал ногой небольшой бугор.
— Это не похоже на соль.
— Розовая гималайская соль ценится за свои полезные и целебные свойства, но мы можем использовать ее и как обычную соль.
Лиам скорчил гримасу.
— Люди суют в нее босые ноги, знаешь ли.
— Нищие не выбирают. Ты видишь еще горы соли, лежащие поблизости?
— Туше. — Лиам воткнул лопату в соль и высыпал груз в сверхпрочный мусорный мешок. — Не пересоли.
Ханна закатила глаза.
— Правда?
Он пожал плечами.
— Юмор — не моя сильная сторона.
Ее губы дернулись.
— Очевидно.
Щеки Лиама покраснели, он жестом обвел комнату.
— Итак, каков план на все это?
— Мы поделим её между собой, продадим небольшие порции на Дне торговли и оставим хотя бы половину для продовольственной кладовой в церкви Кроссвей, чтобы распределять по мере необходимости. Завтра утром я попрошу детей и пожилых людей разделить ее по небольшим герметичным контейнерам.
— Это хорошее дело, им нужно чем-то заниматься.
— Если мы все будем сидеть и думать о том, что нас ждет, то сойдем с ума. Я знаю, что так и будет.
Несколько минут они работали в тишине. Лиам ничего не говорил. Ханна не давила на него. Его плечи были напряжены, все тело дрожало от напряжения.
Когда мусорный мешок потяжелел, они завязали верх и подняли его в тачку, затем принялись за второй.
Мышцы и сухожилия в больной руке Ханны разболелись. Ей стоило невероятных усилий обхватить своими искривленными пальцами ручку лопаты. Ее рука никогда не станет нормальной, но с помощью крови, пота и слез она смогла заставить сломанные части согнуться по ее воле.
Они наполнили еще три мешка, сложили их в тачку и оттащили к квадрациклу. Потом выгрузили мешки в прицеп к яблочно-красному «Хонда Фортракс» 1988 года выпуска. Этот полноприводный вездеход принадлежал Рэю Шульцу, но они взяли его в пользование.
Как только прицеп заполниться, они отвезут его обратно к Молли, чтобы разгрузить и вернуться для второго захода.
Лиам стоял вполоборота к Ханне, его взгляд не отрывался от соли.
— Я должен это сделать. Я должен сдаться.
Ханна замерла. Она уставилась на его спину.
— Нет.
— Город должен выдать меня.
— Они тебя не выдадут.
— Они должны.
— Может и так, но не выдадут.
Он ничего не сказал.
— Лиам.
Он повернулся к ней лицом, его взгляд был мрачным.
— Ты невероятно веришь в людей.
— В мире есть плохое. Но есть и хорошее. Я верю в это добро.
Тени от керосиновых фонарей колебались по линиям его сурового лица. Даже при слабом свете Лиам выглядел изможденным. Тени под глазами. Напряжение и беспокойство в каждой складке лица.
— Они верят в тебя тоже.
Его широкие плечи опустились, как будто тело начало прогибаться.
— У генерала пятьсот солдат. Я всего лишь один человек. Я не какой-то супергерой.
— Теперь ты один из нас. Они не отдадут тебя, даже, чтобы спасти себя.
Его лицо скривилось. В глазах появилось отчаяние. Его стоическая твердость пошатнулась.
— Я не могу спасти этот город, Ханна. — Голос Лиама надломился. — Я не могу.
Он нес на своих плечах тяжесть всего мира. Какая невероятная ноша — нести, не сломавшись.
Ее грудь сжалась, сердце наполнилось состраданием.
— Мы не просим тебя об этом, — прошептала Ханна. — Не в одиночку. Не самому.
Его адамово яблоко напряглось.
— Если я сдамся…