Его маленькая слабость (СИ)
Он подтягивает меня в свои объятия. Гладит лицо. А я все еще не могу вздохнуть полной грудью.
— Снова воспоминание? Или болит что-то? Покажи, что болит! Не молчи только…
Не в силах справиться с истерикой, кладу ладонь на свою грудь. Сильные руки подхватывают меня и выносят из душной ванной.
— Сиди тут, — велит он, усаживая меня на какую-то прохладную поверхность.
Спиной ложусь на стену, не в состоянии держать равновесие. Уже через секунду в мои руки вкладывается стакан.
— Попей. Ну как ты? — большая ладонь скользит по моему лбу. — Ты вся мокрая. Но судя по крови в волосах помыться так и не успела.
Слышу, как рядом включается вода. Очевидно мы на кухне. Лица касается влажная ткань. Трет висок, затем волосы.
Похоже, купание придется отложить. А значит, моя судьба решится быстрее, чем я надеялась.
Сейчас приведет меня в товарный вид и сдаст…
Есть ведь кое-что. Что я могла бы ему предложить.
Однако он заведомо уже отказался. Не сделай он этого, мне бы было проще решиться. А теперь я боюсь его реакции.
Руки дрожат. Но я все же ловлю пальцами его ладонь и отнимаю от своего лица. Сейчас скажу и он меня не то, что в интернат, прямо так в подъезд выставит.
— Подожди. Я почти оттер, — пытается забрать из моих рук свою ладонь. Но я уже почти решилась, а потому боюсь отпускать. — Ну что?
Опускаю глаза, ощущая его недовольство, скрытое за терпением.
— В-вы… могли бы… Глеб, я… — нет, я не могу этого даже произнести.
ГЛЕБ
Смотрю на маленькие пальчики, что довольно уверенно сжимают мою ладонь. Хоть и дрожат.
Рука Ани нерешительно тянется ко мне. Ложится на мое плечо. Скользит к шее. Обвивает, словно ядовитый плющ.
— П-простите, я…
Поднимаю глаза и шумно сглатываю. Невеличка неторопливо подается вперед, вся стрункой вытянулась, сидя на разделочном стол. А я пошевелиться не могу.
Какого черта она делает? Что такого сказать хочет, что нужно так близко придвигаться?
Кажется, я уже догадываюсь. Но не могу противиться. Как завороженный слежу за ее приоткрытым ротиком, ловя каждый вздох.
В моей бороде запутываются тонкие пальчики. Невольно склоняю голову, бессознательно помогая ищущим рукам найти мои губы. Прикрываю глаза от удовольствия. Затягиваюсь ее запахом.
Ладонь на моем затылке становится жестче. Она притягивает меня? Открываю глаза и непонимающе гляжу в невидящие глаза.
Видно Ане потребовалось собрать всю свою решимость, чтобы сделать это. Читаю мольбу на ее лице и поддаюсь. Слегка склоняюсь, но не более. Хочу узнать о ее намерениях, не сдобренных моей разыгравшейся фантазией.
Чувствую ее дыхание у себя во рту. Хмурюсь, осознавая, что какую-то херню делаю. Но остановится не нахожу сил. Прикрываю глаза, пытаясь с мыслями собраться. Но все здравые рассуждения вмиг улетучиваются, как только моих губ касаются прохладные губки.
— Ммм, — сыто выдыхаю, отвечая на поцелуй.
Сгребаю девочку поближе, прижимая к своему телу. А она податливо обвивает мои бедра ногами и за шею на удивление крепко обнимает, словно и не намерена отпускать.
Хорошо. Мне нравится.
Чувствую, что под ее тонкими пальчиками моя задубеневшая шкура отогревается.
Глупая. Зачем же сама полезла в объятия к дикарю?
Подхватываю ее на руки. Целую шею. Влажно так. Должно быть, слишком пошло для такой скромной девочки. У которой кроме меня и не было-то никого.
И это обстоятельство мне почему-то нравится. Помнится, я всегда был против девственниц. Что изменилось?
Опускаюсь вместе с Аней на диван в зале, а она и не отпускает. Нависаю над ней, продолжая целовать бледную кожу. Кайфую от ее запаха. Скольжу кончиком носа все ниже. Острая ключица. Чертова майка, что мешает мне продолжить…
Отрываюсь лишь на секунду, чтобы избавиться от препятствия. Сажусь над девочкой, скидываю свою рубашку и хочу перейти к ее одежде. Однако взгляд натыкается на встревоженное лицо…
Боится.
Помутнение на фоне воздержания моментально отпускает.
— Зачем ты это сделала? — хрипло требую я, не в силах перевести сбившееся дыхание.
— Ч-что сделала…
— Поцеловала меня зачем?!
— П-простите…
— Я не извинений просил! — рявкаю нетерпеливо. — Отвечай на вопрос! Что удумала?
Она снова свои руки тянет. Это же гипноз какой-то. Хочу отстраниться, но не могу.
Касается моего торса, вынуждая меня неосознанно напрягаться. Бледные щеки заливает румянец. Подается вперед и садится подо мной на диване.
Чувствую ее дыхание на своей груди. Острые коготки вырисовывают узоры на моем прессе, вынуждая меня отвлекаться от начавшей зарождаться злости. Что еще за цыганские фокусы?
— Я знаю, что вам противно от одной мысли… — наконец выдавливает нерешительно, и я напрягаюсь еще сильнее.
Чую, мне снова придется не по душе то, что она собирается сказать.
— Просто… мне больше нечего вам предложить, — бормочет она смущенно. — Возьмите… меня. В качестве платы… з-за проживание.
С минуту смотрю на нее, пытаясь понять, может у нее такое извращенное чувство юмора. Однако не похоже. То, как она попунцевела до корней волос, то как боится даже взгляд поднять, то как она бездумно продолжает вырисовывать круги своим пальчиком на моей коже, не позволяя мне тем самым ни на секунду расслабиться, — говорит о том, что она вовсе не шутит.
— Ты права, — выдавливаю я. — Мерзко даже думать об этом. Ты совсем с головой не дружишь?
Отстраняюсь, и обессилено падаю на диван рядом с ее ногами. Не могу дальше уйти. Это же бред какой-то!
Подозрительно кошусь на девушку, что буквально стекает с дивана. Опускается на колени у моих ног. Нерешительно касается ткани моих брюк. Черт бы меня побрал, что она творит?!
— Умоляю. Глеб…
— Ты ненормальная?! — взрываюсь я, отлипая от спинки дивана и подаваясь к Ане. — О чем ты просишь?! Хочешь стать моей секс-игрушкой, лишь бы я тебя из дома не выгнал?
Кивает. Ну что за дуреха?!
— Не нуждаюсь! — рычу я. — У меня нет недостатка в женщинах. Если бы я каждую, с которой сплю, в дом тащил, то он бы превратился в общежитие.
— Я знаю, что вы не нуждаетесь. Это я… Мне больше некуда идти, — бормочет она, сдерживая слезы. — Я боюсь…
— А меня не боишься?! — в ярости выпаливаю я. — Ты ведь не знаешь, чего я могу попросить?! Может у меня наклонности извращенные? Как ты додумалась вообще предлагать себя человеку, которого не знаешь?!
— Не боюсь.
— Ты действительно настолько глупая?! — шиплю я, не отрывая взгляд от склонившей голову девушки. — Я ведь уже рассказал о себе достаточно много, чтобы вызвать в тебе желание бежать. Настолько отчаялась, что готова зверю отдаться?
Не реагирует. Сидит покорно у моих ног.
Сумасшедшая. Покусывает розовую губку, пробуждая во мне тайные желания. Ежится словно от холода. Складывает ладошки на своих коленях.
Хмурюсь, наблюдая, как мои пальцы касаются тонкой шеи. Большая ладонь накрывает влажную от слез щечку, и девочка утыкается лицом в мою руку.
— Глупая, — шепчу я, запутываясь пальцами в ее волосах. — Что ты несешь такое?
Подаюсь ближе и обвиваю свободной рукой стройную талию, подтягивая Аню к себе. И она поддается беспрекословно. Не прекращая поглаживать мокрое лицо, осторожно касаюсь соленых губ своими. Проникаю в ее рот языком. Мягко. Так, словно только того и ждал.
Стараясь не делать резких движений, кладу ладонь на ее бедро, как бы подсказывая, чтобы она села на меня сверху.
Моя послушная девочка. Заползает верхом, не разрывая поцелуй. Обнимает меня за шею. Придавливает своей попкой мое желание, и я уже почти не помню, о чем мы только что говорили.
Ах, да, секс-игрушка…
Сейчас я уже не вижу ничего абсурдного в этой идее. Я совершенно определенно в любом своем состоянии хочу ее. А ей нужен дом. Готов ли я заключить эту сделку?