Первая мировая (СИ)
Прощаясь, Отто предупредил — На лестничной площадке, как вы видели, помимо этой еще две квартиры. В них заселятся ваши друзья. Не забывайте, что вы не в России! Соседи по подъезду любят по любому поводу жаловаться в полицию!
Попрощавшись, Чуб решил первым делом навестить Гинденбурга, заодно и позавтракать по дороге. С собой он решил взять всех воспитанников, надевших на плечи Ранцы с характерной крышкой из телячьей кожи, заполненные патронами к люгерам. С собой каждый захватил с собой по два Люгера, у которых были удалены мушки и на стволах нарезана внешняя резьба, на которую наворачивались глушители. Оружие уложили в пару саквояжей.
Во время прогулки бойцам несколько раз встретились полицейские, которые были парнями крепкими. Некоторые их них носили с собой рации. В это время их для полиции изготавливала немецкая фирма «Сименс-Гальске».
Весила такая полицейская рация вместе с заплечным чехлом для питания радиоламп — примерно четырнадцать килограммов, к работе готовилась за две минуты.
Перекусив в кафе, группа Чуба на пролетках направились к зданию Кригс-академии на Унтер-ден-Линден. Это четырехэтажное кирпичное здание состояло из фасада и примыкания. В здании были классные комнаты, офисы, площадка для военных игр, библиотека и конюшни. Как правило, только выпускники академии переводились в Генеральный штаб или даже могли пользоваться магистериумом. Чуб для себя решил — помимо Гинденбурга он со своими учениками зачистит и преподавателей и будущих офицеров, которые уже никогда не попадут на Восточный фронт. «Гулять так гулять!»
Глава 5
Чуб войдя в здание, огляделся. У широкой мраморной лестницы, покрытой зеленой дорожкой, стояли двое юнкеров с кинжалами на поясах. Тишина говорила о том, что идут занятия. Следом входили молодогвардейцы, Чуб шагнул к правому юнкеру и обращаясь к тому на немецком языке — Добрый день! Где находится ваше начальство?
— На втором этаже налево до конца коридора.
— Давно начались занятия?
— Десять минут назад.
— Благодарю! — с этими словами Чуб выхватил чужой кинжал и сунул его в печень прежнему владельцу. Почти одновременно то же самое проделал Молчун, умело провернув лезвие и, вытащив его из тела, вытер его о китель мертвого юнкера. Закрыв изнутри входную дверь, пацаны, разбившись на пары, вооружились каждый парой пистолетов, накрутив на них глушители и рассовав по карманам заряженные обоймы и патроны россыпью. Тела оттащили и закрыли в помещении, видно служившим как кладовка.
Поднявшись на первый этаж и оставив у лестницы Чуба, обе двойки направились зачищать левое крыло. Как роботы, пацаны входили в аудиторию и с двух рук открывали огонь по находящимся в ней немцам, которые даже не успевали ничего понять, получив в башке дырку. Выйдя в коридор и закрыв аккуратно дверь, пацаны перезаряжали оружие и двигались в аудиторию, находившуюся напротив.
Чуб услышал звук шагов сверху и спрятал оружие за спиной. По лестнице спускался немецкий майор в пенсне и с портфелем в руке — Кто вы и что вам нужно? — лениво процедил майор, который терпеть не мог штатских, не считая их за полноценных граждан.
— Добрый день, господин офицер! Я ищу господина майора Э́риха Фри́дриха Вильге́льма Лю́дендорфа. Не поможете мне его найти? У меня к нему письмо.
— Вы его найдете на втором этаже в пятнадцатой аудитории.
— Огромное спасибо! — Дождавшись, пока майор спустится с лестницы, Чуб вогнал кинжал ему в почку и, вынув лезвие, отодвинулся в сторону от кровавого фонтанчика и оттащил тело в ближайшую уже «зачищенную» аудиторию, забрав документы покойника и проверив его портфель, в котором не обнаружилось ничего интересного. Кожаная перчатка оказалась в крови и он старательно оттер ее носовым платком.
Его ученики закончили с левым крылом и поспешили в правое. Чуб взглянул на часы — на шесть аудиторий ушло меньше десяти минут.
Через два часа после ухода команды Чуба из военной академии результаты бойни обнаружил преподаватель, чьи занятия начинались лишь после перерыва на обед. Удивившись отсутствию у входа дежурных юнкеров, он поспешил наверх, не понимая причины отсутствия в коридорах юнкеров — во время обеденного перерыва здесь было не протолкнуться. Капитан Бауэр заглянул в ближайшую аудиторию и невольно прислонился к косяку двери — кругом была кровь и трупы.
Полиция на вызов явилась оперативно, известив о инциденте Статс-секретаря имперского ведомства внутренних дел Германии, помимо этой должности являющегося прусским государственным министром и заместителем имперского канцлера. Артур фон Посадовский-Венер посетил Академию и, поглаживая свою окладистую бороду, свысока взглянул на криминалиста, расследующего кровавую бойню — Докладывайте, капитан!
— С большой вероятностью здесь были от пятерых до десяти человек. Я склоняюсь к версии, что их все же было не больше шести. Убив их же кинжалами дежуривших на входе юнкеров, их тела спрятали в кладовку под лестницей, затем четверо методично заходили в каждый учебный класс и практически отойдя всего метр от порога расстреливали как в тире юнкеров и преподавателей. По россыпям гильз понятно — эти четверо стреляли из двух пистолетов «Люгер» каждый. Причем они ни разу не промахнулись. Удивительно, но эти преступники прекрасно стреляют и правой и левой руками, их жертвы убиты выстрелами в лоб. Этим стрелкам позавидовал бы Вильгельм Телль!
— А чем же занимались остальные?
— Они по-видимому обеспечивали прикрытие с тыла. Так один из этих преступников зарезал спускавшегося по лестнице командира Второго курса.
Уничтожив всех в Академии, преступники из сейфа начальника Академии похитили все его бумаги, у всех офицеров похищены их личные документы. Свидетелей мы пока не нашли, но не теряем надежды. Не может быть, чтобы преступников не видели когда они заходили и выходили из здания.
Артур фон Посадовский-Венер бросил своей свите — Я уверен, что нападение на Академию хорошо спланировано и эти люди не остановятся. Немедленно свяжитесь с Генеральным штабом, им нужно обеспечить охрану всех Военных учебных заведений. Похоже кто-то решил лишить Германию ее будущего командного состава.
Бойня в Академии сподвигло Генштаб Германии собрать через неделю все командование германской армии на совещание, посвященное попытке неизвестного противника ударить по кузницам военных кадров. По сути это было следствием подготовки неизвестного пока противника к войне против Германии. И Германия должна подготовиться к этой войне, а уж противник рано или поздно будет определен. В Генштаб вызвали командиров и начальников штабов всех дивизий, корпусов и армий. Карл Брозе получил приказ поднять на уши всю свою агентуру во Франции и Великобритании для выявления фактов подготовки этих стран к войне. Россию не принимали во внимание из-за только что проведенной в ней массовой демобилизации, тем более, что завербованный недавно серб, проходящий обучение в русском Генштабе, передал информацию о намечающейся в России сокращение армии почти в два раза.
В течении двух дней подтянулись Скиф и Бык со своими «детьми».
Соблюдая осторожность, трое попаданцев собрались на квартире Чуба.
— Ну как вы тут? Провели разведку? — Скиф, для конспирации отрастивший бородку, недовольно ощупывал свою редкую поросль и кривился от присутствия этой мерзости у себя на лице.
— В первый же день мы зачистили Людендорфа вместе со всей Академией, в которой он преподавал.
Бык, пивший кофе, чуть не подавился — Охренеть не встать! Ну ты и красавчик, Серега! Всех юнкеров под чистую?
— Всех, причем я только двоих сам зарезал, остальных мои детишки. Вот мы воспитали их на свою голову! Ты бы видел их работу — терминаторы бы позавидовали их скупым движениям и меткости! Они управились буквально за час. На следующий день мы провели разведку путей отхода от здания Генштаба и наметили несколько удачных маршрутов. Используем для этого велосипеды. Так же нами найден склад боеприпасов неподалеку от Берлина. Всю ночь мы изучали время смены караула и отработали проникновение на склад с взрывчаткой, проделав при этом на его крыше лаз внутрь и замаскировали его так, что хрен обнаружишь. Предлагаю провести операцию через пять дней, за это время под видом полиции посетим телефонную станцию и подумаем как убрать телефонисток перед закладкой в здании бомбы. Отрубив связь, мы сможем надеяться, что при нашем нападении на генштаб никто не сможет поднять тревогу.