Леонид Филатов

Мудрец 
 
 
Но можно это все добыть и тут!
 
 
Насреддин 
(изумленно) 
 
 
Ведь ты мудрец… Ученое сословье…
 
А рассуждаешь, право, как дурак!
 
Взгляни вокруг! Восток…Средневековье…
 
Невежество… Безграмотность… И мрак!
 
 
 
Зачем трудиться?.. Грызть гранит науки?..
 
Зачем чего-то сеять или жать?
 
Достаточно пустующие руки
 
Вот так зазывным ковшиком держать!
 
 
 
Народ устал от голода и жажды,
 
Но все-таки работать не идет.
 
Он свято верит, что с небес однажды
 
Ему в ладони что-то упадет.
 
 
Мудрец 
(с уважением) 
 
 
Ты знаешь свой народ…
 
 
Насреддин 
 
 
В такого рода
 
Делах любое знанье — капитал!
 
Не знай я своего, дружок, народа,
 
Я б на побег иллюзий не питал.
 
 
  
ЭПИЗОД СЕМНАДЦАТЫЙ
 
 
Двор чайханы. Раннее утро. Посетителей еще нет. В центре двора мирно пощипывает травку ишак Насреддина. Калитка распахивается, и во двор вваливаются запыхавшиеся беглецы. Насреддин, Гюльджан и Мудрец.
 
Насреддин бросается к ишаку.
 
Насреддин 
 
 
Ты как, в порядке?
 
 
(треплет ишака по спине. Одобрительно) 
 
 
Мышцы крепче стали!..
 
И вообще глядишься молодцом!
 
 
(садится на корточки перед мордой ишака) 
 
 
А вот глаза грустят… Глаза устали…
 
И исхудал… Особенно лицом!
 
 
(кричит) 
 
 
Али! Налей нам всем по миске супа!
 
 
Из дома выходит мальчишка-поваренок.
 
Поваренок 
(печально) 
 
 
Он арестован, бедный наш Али!
 
Еще Нияза взяли… И Юсупа…
 
И всех троих куда-то увели!
 
 
Насреддин 
(опешив) 
 
 
Час от часу не легче!.. А причина,
 
Что выделили ЭТИХ изо всех?
 
 
Поваренок 
 
 
Все трое укрывали Насреддина,
 
А это для бухарца — смертный грех!
 
 
Насреддин 
(закрывает лицо руками) 
 
 
Я виноват! И нет мне оправданья!
 
В какой ни появляюсь я стране,
 
Я приношу лишь горе и страданья
 
Всем тем, кто прикасается ко мне.
 
 
Гюльджан 
 
(обнимая Насреддина) 
 
 
Ты всем приносишь вред. И очень часто.
 
Но, кроме постоянного вреда,
 
Ты кой-кому даешь и крохи счастья…
 
Совсем нечасто, правда. Иногда.
 
 
Мудрец 
(поддерживает Гюльджан) 
 
 
Там, в пыточной, я был с тобою рядом
 
И убедился: ты мужик незлой!
 
 
(вспомнив) 
 
 
Но как тебя зовут?
 
 
Насреддин 
(улыбаясь) 
 
 
Зови Мурадом
 
Или Ахмедом. Или Абдуллой.
 
 
(неожиданно) 
 
 
Но если дружба светит впереди нам
 
И станем кунаками ты и я,
 
Зови меня Ходжою Насреддином!
 
 
Мудрец 
(подхватывает) 
 
 
А ты меня — Гусейном Гуслия!
 
 
Насреддин 
 
 
Ну мне пора!
 
 
Гюльджан 
(с тревогой) 
 
 
Опять?
 
 
Насреддин 
 
 
Опять!
 
 
Гюльджан 
 
 
Куда ты?!
 
 
Насреддин 
 
 
Мне надо быть в окрестностях дворца!
 
 
(укоризненно) 
 
 
Ты, видимо, забыла, что солдаты
 
Арестовали твоего отца…
 
 
  
ЭПИЗОД ВОСЕМНАДЦАТЫЙ
 
 
Площадь перед эмирским дворцом. В центре площади — плаха. На ней трое несчастных, в которых мы без труда узнаем Гончара Нияза, Чайханщика Али и Кузнеца Юсупа. Чуть в стороне, опершись на топор, застыл Палач. Вокруг площади волнуется толпа горожан. Сам Великий Эмир в окружении придворных восседает в эмирском кресле — он пожелал осенить своим личным присутствием казнь важнейших государственных преступников. Наконец Эмир поднимает руку, и толпа затихает.
 
Эмир 
 
 
Бухарцы! Эти три простолюдина —
 
Злодеи!.. Мы их казни предадим!
 
Они друзьями были Насреддина,
 
У них в домах скрывался Насреддин!
 
 
(одному из придворных) 
 
 
Ступай на плаху, встань посередине
 
И громко огласи их имена!
 
 
Насреддин 
(из толпы) 
 
 
Коль скоро речь зашла о Насреддине,
 
Внесите в этот список и меня!