Отдельный танковый (СИ)

Спустя несколько минут над аэродром появились самолеты, они стали в круг и от него отделился один мессершмит и пошел на посадку. Он благополучно сел и также покатился к лесу. Не успел он еще остановится, а на посадку уже пошел юнкерс. Из мессершмита также вылез человек в нашем комбезе. Тут как тут нарисовался и особист, он уже был в курсе дела и тоже ждал рассказа. Вскоре все самолеты были на земле, их откатили в сторону и укрыли среди деревьев, а всех прилетевших летчиков под охраной отвели к большой палатке. В штабе собрались сам Иволгин, его начштаба, комиссар и естественно особист. Добрых полчаса капитан Ларионов рассказывал о своих приключениях-злоключениях, после чего его увели к остальным.
-Ну и как вам? — Спросил у остальных Иволгин.
-Звучит конечно невероятно. — Высказал своё мнение комиссар.
-С одной стороны выглядит как сказка. — Произнес особист. — А с другой стороны немецкие самолеты тут, проверить всех прилетевших мы сможем очень быстро, да и не очень мне верится, что они шпионы.
В полку особиста хоть и несколько побаивались, но уважали. Он ни когда не делал липовых дел что бы выслужится.
-А что делать с трофейными самолетами?
Вопрос командира повис в воздухе. 
-Один-два боевых вылета, максимум три и все, прихваченный боезапас кончится и где его потом брать неизвестно. — заявил начштаба.
-Что вы мучаетесь, — произнес комиссар. — всё равно надо докладывать в дивизию, а они на трофеи сразу лапу наложат. Завтра с утра слетаем на них пару раз, а потом можно их смело отдавать.
На том и порешили, в течение пары дней всех летчиков проверили и отправили в тыл в запасные полки, а пару ишаков подполковник Иволгин оставил себе.
  
Глава 12
 
2 июля 1941 года, Минск, Белоруссия.
Двадцать второе июня наоборот, в предрассветных сумерках второго июля моя сборная уже дивизия выходила к Минску. Накануне я послал три разведгруппы в сам город и в каждой из них были как минимум пара человек хорошо знавших Минск, а также гражданскую одежду для них. Их единственной задачей было узнать о примерном количестве немецких войск в городе и самое главное, места их размещения. Со своей задачей они справились, причем в этом им очень хорошо помогли мальчишки. От этих вездесущих пострелят мало что можно было скрыть. 
Сначала отработали разведчики, они бесшумно сняли на въезде в город немецкие посты, после чего заранее сформированные колонны устремились к местам расположения немцев. Первыми шли трофейные немецкие грузовики и бронетранспортеры, все же их двигатели менее шумные, чем на танках. Бесшумно на технике по городу не проехать, но если при этом нет стрельбы, слышен звук моторов немецкой техники и едет собственно говоря она сама, то никому до этого нет дела, а то мало ли кому понадобилось ехать в такую рань. Поэтому, поскольку сама техника была немецкая, то немногочисленные немецкие патрули не имели поводов для беспокойства. Следом за ними через полчаса устремились БТ, легкие и маневренные они мигом нагнали колонны, а потом началась Варфоломеевская ночь (Массовое убийство гугенотов во Франции, устроенное католиками в ночь на 24 августа 1572 года, в канун дня святого Варфоломея). Окружив здания занятые немецкими солдатами, мои бойцы сняв часовых стали забрасывать их бутылками с зажигательной смесью. Бойцов имеющих опыт захвата зданий с гулькин нос, а кроме того в зданиях с винтовками особенно не развернешься. Тут нужны автоматы, достаточно компактные и имеющие возможность вести автоматический огонь и последний довод — пленные, мне они не нужны, а потому самое эффективное средство уничтожения оккупантов это огонь. На наших складах чего только не было, вот так мои хомяки и надыбали 30 ранцевых огнеметов РОКС-2 (Первая модель ранцевого огнемёта РОКС-1 была разработана в СССР в начале 1930-х годов. В начале Великой Отечественной войны в составе стрелковых полков Красной Армии имелись огнемётные команды в составе двух отделений, вооружённые 20 ранцевыми огнемётами РОКС-2). Не долго думая их зарядили смесью из бензина, солярки и масла, этакого эрзац напалма. В это утро Минск просыпался под звуки винтовочных, пулеметных и орудийных выстрелов.
 
Эта ночь для пленных бойцов и командиров РККА размещенных на Минском стадионе, а набили туда около 20 тысяч пленных, началась как обычно, вот только их пробуждение оказалось необычным. Под звуки начавшегося в городе боя и зарево пожаров в разных частях Минска. Долго удивляться им не пришлось, так как звуки родных ДП раздались буквально рядом. Пленные заволновались, в начавшейся стрельбе ни кто уже не спал, и тут послышались звуки работы танковых двигателей, в которых танкисты узнавали БТ. Охрана импровизированного лагеря не продержалась и пяти минут, появились бойцы в родной советской форме, вот только ни кого сразу выпускать не стали. Появившийся капитан заявил, что вначале всех проверят на попадание в плен, а потом будут разделять согласно воинской специальности.
Бои в городе закончились только к полудню, и это не смотря на то, что основная часть немецких солдат была сожжена в местах ночевки. На улицах стали появляться горожане, но всё равно город выглядел пустынно, а временами слышались звуки небольших перестрелок. Много немецких офицеров с денщиками ночевали не вместе со своими солдатами, а на квартирах, вот сейчас их вылавливали по всему Минску. В этом нам активно помогали горожане, которые сообщали патрулирующим улицы города моим бойцам. Всё это были мелкие сошки и согласно моему приказу их уничтожали на месте не пытаясь взять в плен. Единственными пленными оказались офицеры штаба немецкого 47-го моторизованного корпуса, который брал Минск, он только вчера прибыл в город поближе к боевым действиям. Среди пленных был и его командир, генерал артиллерии Йоахим Лемельзен. Всего 31 офицер в звании от подполковника, а все остальные немецкие офицеры и солдаты были расстреляны. Кроме этого пришлось зачистить два немецких госпиталя, которые немцы успели разместить в городе. Сначала бойцы даже не смотря на мой приказ не хотели это делать, но после того, как выяснилось, что немцы перед тем, как размещать в них своих раненых перестреляли наших, которых не смогли эвакуировать, то перебили всех немецких раненых.
После наведения хоть какого-то порядка в городе пришлось срочно разбираться с пополнением. Всего в Минске было освобождено порядка 80-ти тысяч наших пленных, которых немцы сосредоточили в городе. Именно это и было моим пополнением. Всего уже набиралось порядка 100 тысяч бойцов, считай целый корпус, при этом мои боевые хомяки к месту сбора притащили огромное количество тяжелой техники. Более 200 танков из которых только Т-34 и КВ было почти полторы сотни и около семи сотен орудий из которых 293 были тяжелыми гаубицами МЛ-20, А-19 и М-30. С собой также тащили большое количество боеприпасов и топлива с окружных складов, и это не считая склады самого Минска. К тому же на Минском вокзале нас ожидал приятный сюрприз в виде эшелона с 30-ю новенькими немецкими Т-4. В самом городе также было захвачено 47 немецких танков, 18 четверок, 21 тройка и 8 двоек. И под конец на складах были обнаружены 68 танков Т-28 требующие ремонта. 
Всех освобожденных пленных прежде всего проверили на вшивость, по горячим следам выявили пару сотню откровенных предателей, которых тут же и расстреляли. После этого отделили командиров и стали всех сортировать по их воинским специальностям. Пока шла сортировка бойцов я приехал на встречу с освобожденными командирами, а их набралось под шесть сотен. Вот тут мне снова очень пригодился карт-бланш Павлова. Старшим среди освобожденных командиров оказался генерал-майор Егоров Евгений Арсентьевич, командир 4-го стрелкового корпуса попавший в плен 30-го июня в ходе Белостокско-Минского сражения, который и попытался подмять меня. 
 
-Добрый день товарищи командиры. Майор Марков, командир механизированной рейдовой группы. Сейчас после сортировки освобожденных бойцов вы примите их под свою команду. С Минских складов всем нуждающимся выдадут новое обмундирование, оружие и сразу приступайте к сооружению оборонительных позиций по периметру города.