Бафер с руками из ж… Книга шестая (СИ)

— Именем бога Зика и всего пантеона Кары Мироздания заклинаю вас, отриньте страх. Не бойтесь кучки жалких духов и их прислужников. Что они пред богами? Лишь мелкая помеха. Мы разбили их войско у ворот нашего храма. Сломали их волю. И повторим это снова, но на этот раз с божественной поддержкой. Встаньте со мной плечом к плечу. Свобода будет дарована лишь тем, кто готов за неё сражаться!
Присутствующие прониклись и с трудом сдержались, чтобы не закричать. Эмоции рвались наружу. Пришел избавитель, и даже если ничего не получится, большинство было готово умереть пытаясь. Я окатил всех желающих благословением, окончательно добив их перегруженную нервную систему.
Вы подняли восстание рабов.
Получено достижение «Разрушитель оков — 12».
Этот кипящий океан чувств нужно было срочно направить в нужное русло. Лифт спускался только сверху, и подняться мы не могли. Ждать его не вариант. Вдруг что-нибудь пойдет не так, и нас просто отрежут от выхода. Или вообще как-нибудь обрушат шахту или просто перекроют, оставив без воздуха.
Мне досталось триста тысяч опыта, значит, тут шестьдесят зубастиков. Нужно пробить путь наверх, общими усилиями должно получится. Один из проходчиков указал, где лучше всего начать рыть проход. Я обдал самых мощных рудокопов Игрой Зика, повысив Силу на двести процентов. На Грызлика кастанул Закон Зика.
Ой, что тогда началось. С каждым его ударом чуть ли не кусок стены выпадал. Бил он реже тех же проходчиков, но зато попадал непременно в трещины. Мы стучали кирками и молотами как бешеные, рудокопы едва успевали вывозить камни на тележках.
— Скоро обед, — предупредил один из рабочих по кличке Ур. Звали его так из-за того, что у него постоянно урчал живот. Даже сейчас.
Я оставил союзников пробивать проход, а сам ринулся к подъемнику. Заклинить не получится. Тут нестандартная система противовесов. Шестерня или какая-то катушка стоит наверху, а вот как её крутят, еще вопрос. Оставив наблюдателя, подошел к сомневающимся рабам, отказавшимся поддержать восстание.
— Вас всё равно убьют, — сказал я. — В вашем сердце уже появилась надежда, и вырвать её надо с корнем. С корнем самой жизни. Соберите остатки мужества и помогите нам. Я клянусь, что мы выйдем отсюда.
Меня обдало божественное свечение, свидетельствующее о том, что небесные покровители приняли клятву. Я выжидающе смотрел на рудокопов. Никто из них не шелохнулся.
— Слизняки, — зло сплюнул я. — Мы сейчас перебьём вас всех до одного! Позор всего рода зубастиков! По воле Зика вы появились на свет, по его воле и сгинете!
Грязный блеф, но действенный. Они больше всего переживают за свою жизнь, следовательно, и пугать их нужно смертью.
— Стой! — шагнул один из них вперед. — Мы согласны, — неуверенно обронил он и обернулся на остальных. Те робко закивали.
— Помогайте оттаскивать камни! — скомандовал я и побежал.
— Уже скоро, — предупредил меня один из проходчиков. Эти ребята чувствовали камень, знали где пустоты, а где порода.
— Приготовится, — поднял я руку. Грызлик ударил в последний раз, и часть камня упала не под ноги как обычно, а провалилась в другую сторону. Мы замерли, чтобы не привлекать лишнего внимания. И тихо-тихо по одному стали протискиваться.
Повезло. Попали в пустой тоннель. Я выглянул. Этот этаж был освещен куда лучше. Крысы и пауки тут были поменьше. Камень крошился попроще, а рудные жилы встречались пореже. Имелось и два поста охраны.
К тому же по залу циркулировали надзиратели в кожаной броне, открытые участки тела покрывала вздувшейся коркой застарелых ожогов. В руках они носили открытые лампы и явно обладали талантами к пиромантии, так как струями огня отгоняли крыс, а порой и пугали, замедлившегося рабочего.
Темных пятен было немного, но проскочить по ним все же представлялось возможным. Я и Грызлик переглянулись, кивнули и, разделившись, мягко заскользили к постам надзирателей. Иногда приходилось замирать и следить, чтобы никто не смотрел, прежде чем перебежать в другую темную зону.
 
Четверо воинов. Один арбалетчик, остальные копейщики со щитами и мечем на поясе. Я дождался, когда они зайдутся в приступе хохота и резко возник за спиной первого, тут же вонзив меч между позвонков, но так, чтобы лезвие не вылезло с обратной стороны. Зубастик замер в этой позе, я, прикрываясь его силуэтом, разбил источник света. А потом почти на ощупь прирезал еще троих.
Патрульные тут же стали сбегаться со всего зала. Я бросил Закон Зика на первого и снял его арбалетным выстрелом, особо попасть не надеялся, но умение сработало как надо. Зубастик упал и активировал свой талант к пиромантии, спалив бегущего впереди собрата.
Тут же со всех сторон стали выскакивать ловко подкравшиеся освобожденные, рабы в цепях тоже сообразили, к чему всё идёт, некоторые не побоялись и бросились с кирками на угнетателей. Около десяти союзников спалили заживо, прежде чем последнего огневика забили кайлом.
Затем случилась короткая схватка с отрешенными и преданными рабами. Снова вдохновленная речь, стук кирок, лопнувшие цепи, ультиматум сомневающимся, благословения на всех. Но вот дальше все пошло не по плану, заскрипел лифт. Платформа спускалась. Везли обед для надзирателей. Причем по порядку сначала обеспечивали едой нижний ярус, потом поднимались.
Я опять бросил короткий взгляд на Грызлика. Мы друг друга поняли. Рудокопы разошлись по местам, усердно имитируя рабочий процесс. Часть уже переоделась в доспехи надзирателей, так что спускающиеся вряд ли сразу заметят подвох.
Едва платформа сравнялась с нашим ярусом, я со спутником прыгнули на нее, устроив резню поварятам. Мы сняли с них доспехи, и выждали примерное время, за которое обычно выдается еда. А затем поднялись на свой ярус.
Здесь передали все запасы освобожденным. Пусть насытятся. Для части из них это станет последней трапезой. Они смели всё в мгновенье ока и какие же счастливые стали.
Теперь нужно было как-то незаметно подняться на платформе. Мы быстро выстроили стенку из тачек с рудой и попрятались за ней, погасив свет на платформе, оставив подсвеченным только чан с похлебкой и бочки с жидкостью. Когда платформа поднялась, голодные надзиратели сначала не обратили внимание на странные детали.
А когда подошли ближе, делать что-то было уже поздно, мы быстро их перерезали. Потом произошла короткая стычка с огневиками, благо, закрывшись щитом, союзники получали только не смертельные ожоги. Мы освободили очередной ярус. Более того, на нашу сторону без боя перешли несколько надзирателей с плетками, эти сами из бывших рабов.
На следующем этаже все повторилось, только на этот раз за нас встал уже сам начальник смены. Когда-то его родителей убили еще Четырехликие, и он рос в должностях, тайно надеясь однажды отомстить.
На этом ярусе нашелся посланный на разведку воин из храма Зика. Звали его Снежи́н. Устаревшее слово. Такими зубастики обычно называют выдающихся личностей. Причем такое имя никогда не даётся при рождении. Его нужно заслужить. А это о многом говорит.
Именно он подготовил почву для восстания. Снежин взращивал в умах рабов надежду, поэтому я совсем не удивился, когда увидел у него над головой подпись «Жрец». Не Зик его назначил, этот молодой воин с очень добрым лицом сам перешел на следующую ступень духовного развития. Бог лишь подтвердил квалификацию, если так можно сказать.
Еще здесь имелись зубастики-инженеры. У них были свитки-бомбы, которыми они прокладывали проходы. Таким образом следующий ярус мы взяли, атаковав сразу с двух сторон.
Мы поднимались этаж за этажом, прокладывая проходы и встречая всё более ожесточенное сопротивление. Уровень надзирателей рос их виды и арсенал увеличивался, но нет пока такой силы, способной остановить почуявшего свободу раба. Когда избавление так близко, а запах крови щекочет ноздри, ты будешь ползти вперед, сдирая ногти и оставляя куски плоти. Боль станет незаметным фоном.
За три этажа надзиратели каким-то образом почуяли неладное и отрезали платформу. Благо, чтобы спрыгнуть в полете и спастись было целых шестнадцать попыток, по одной на этаж. Но удалось это не всем, раненые в ногу, например, не успели дохромать.