Игра в судьбу (СИ)

— С-спасибо.
Разумеется, спасибо. Не очередной же идиотский скандал мне было сейчас устраивать? Ну не настолько же я дура, со второго раза элементарные вещи понять могу, особенно когда вовремя успокоят. Хотя бы относительно.
Сьеррин только кивнул, и сдав меня на попечение Ассиля, которому сейчас тоже было не особенно хорошо, галопом унесся обратно, туда, где уже деловито возились Тавель и Суинни. Борясь с подступающей тошнотой, я быстренько отвернулась от этого зрелища. И обонялища, кстати, тоже. Так мы и сидели рядком с «братишкой», внимательно пялясь в ту точку, где море сливалось с серым небом островов, безуспешно пытаясь унять дрожь и стараясь ненароком не обернуться. Чтоб опять не расстроиться.
Минут через пять за спиной раздался негромкий хлопок взрыва, и непроизвольно оглянувшись, я увидела, что тела уже нет, а на его месте осталась лишь небольшая воронка обугленной земли. Так, понятно… То, что когда-то было даном, получило, наконец, огненное погребение. Троица «следователей» приближалась к нам со скорбно-озадаченными лицами. Бард нес в руках чужой меч.
— Это Сииргель? — задала я риторический вопрос, просто чтобы не молчать.
И получила неожиданный ответ от Суинни:
— Нет, это Кссаэль, один из наших. Солнечный.
— Солнечный? — я удивилась несказанно, — а он-то сюда как попал?
— Видимо, чтобы помогать Сииргелю с энергией, — свои пояснения сьеррин сделал просто непередаваемым тоном.
— Что, подозрения подтвердились? — спросила я его, — Наши неприятности родом отсюда?
— Пока не совсем, но многое говорит за это, — согласился воздушный.
Остальные тоже покивали с пониманием — сложить два и два не так уж и трудно, а дураков здесь не было.
— Но зачем? — Лишь Ассиль все еще не мог до конца прояснить для себя ситуацию.
— Зачем — как раз понятно. А вот почему — пока не знаю. — Ошарашив всех этой фразой, Вессаэль повернулся в сторону менгиров. — Придется прогуляться к камням. Все остальные ответы, похоже, именно там.
— Э-э, не советовала бы, — рискнула влезть я, — мне это место не нравится. Вернее, наоборот, нравится как-то уж слишком сильно. Навязчиво даже. А вот это мне уже не нравится.
— Понимаю, — процедил задумчиво Вессаэль, с прищуром глядя на застывшие вертикально камни. — Еще кто-нибудь это чувствует?
Три почти одинаковых пожатия плечами были ему ответом.
— Что ж, значит только я и Инесса… — Сьеррин встряхнул волосами, выходя из задумчивости, — Получается, нам с ней и идти.
— Наоборот, — не согласился Тавель, — Как раз вам в таком случае ходить туда не стоит. Пойду я.
— Вряд ли ты что-нибудь узнаешь, если приглашают именно нас с ней, — в свою очередь возразил Вессаэль.
— Но мы с Тавелем можем хоть посмотреть, что там и как. — Влез в обсуждение Суинни, а энергичный кивок Ассиля подтвердил, что и он не собирается оставаться в стороне.
— Значит, идем все, — прервала я готового возразить сьеррина, — не пререкаться же тут до завтра?
На меня посмотрели как на полоумную и… согласились. А что еще оставалось? Разве что действительно стоять тут до середины следующего года, обсуждая, у кого этот визит выйдет лучше и плодотворнее.
К менгирам подходили очень осторожно. Каждый прислушивался к месту всеми чувствами, включая данные даром, но никакой новой опасности упорно не обнаруживалось. Честно говоря, трое данов не чувствовали вообще ничего, если не считать незамкнутых струн. И только мы с Вессаэлем понимающе переглянулись, дойдя до границы круга, но все еще не решаясь ее переступить.
Жуткая аура разрушенной башни была не цветочком даже, а просто-таки бутончиком по сравнению с ягодками этого места. Слои нашей и чужой реальности перемешались здесь почти ощутимо, создав самые немыслимые и невозможные связи не только в пространстве, но вроде даже и во времени. И до меня дошло. Вчерашние мои видения были лишь отголосками, уловленными из этого бардака мозгом, настроенным на старую трагедию. Я еще раз переглянулась со сьеррином и поняла: он чувствует то же. И думает так же. Ммать! Да что же здесь, в конце концов, случилось?
 
Тавель, далекий от наших переживаний, первым пересек невидимую границу. За ним почти синхронно сделали шаг остальные. И только после этого я поняла — назад пути нет. В самом буквальном смысле, просто физически. Теперь я могла идти лишь вперед, механически, словно робот переставляя ноги, ставшие уже не моими. В смысле, подчинявшимися не мне, а неизвестно кому. Или чему. А глянув на остальных, поняла — они в таком же положении. И почему меня это не утешило?
Посопротивлявшись немного для порядка, я смирилась и позволила отвести себя в центр хенджа — хватка этого самого «неизвестно чего» была слишком сильной. Даны, боровшиеся дольше и упорнее, все равно оказались там же, только совсем без сил. И чего, спрашивается, было дергаться? Против лома нет приема, пока не найдется другой лом. И вообще, мы же сами пришли сюда за разъяснениями. А если другого способа получить их нет, придется обходиться этим. Пока. А там посмотрим…
Как только Тавель, которого доставили сюда последним, остановился в общем ряду напротив алтарного камня, над ним, в смысле над камнем, начал проступать мерцающий голубоватый шар, словно выплывающий из ниоткуда. Именно из ниоткуда, а не откуда-то. Видимо, опять сработал дар — ощущение, что появляющаяся сфера не связана ни с чем конкретным, было очень четким, бесспорным даже. Это стоило учесть, вдруг да пригодится.
Каждая пульсация загадочного шара вызывала еще большее возмущение в перепутанных струнах, доведя их в конце концов до крайне нестабильного состояния. Я скосила глаза в сторону Суинни (единственная свобода движений, которую мне оставили), и по его побелевшему лицу поняла — он ощущает то же, но еще отчетливее. И это его пугает! Что ж, мы тогда тоже испугаемся, но позже. Сейчас было как-то не до того.
Когда нестабильность уже готова была обернуться неизвестно чем, но явно не слишком безопасным, мерцание прекратилось, и двухметровый светящийся шар завис прямо над алтарем, а в его голубоватых глубинах проявился силуэт человеческого тела. Вернее, тела данского, судя по пропорциям. Выглядело оно… как привидение. С виду очень похоже. Очертания высокой фигуры и тонкого породистого лица в обрамление бледных волос, казались немного размытыми и словно просвечивающими.
Что ж, вот и Сииргель собственной персоной, надо полагать. Больше вроде некому. Сузившиеся глаза Вессаэля, смотревшего на это «явление», мою догадку только подтверждали. Не стану врать, будто не ожидала ничего подобного, напротив, именно что ожидала. К тому все и шло, за этим сьеррина сюда и звали. А вот зачем понадобилась я? Ладно, объяснения нам дадут, иначе балаган незачем было и затевать. Просто прикончить нас можно было еще на границе круга, банально перекрыв кислород тем же самым способом, каким нас лишили контроля за собственными ногами. А вот после уже будут убивать… Наверное.
О, сейчас все и узнаем — привидений явно готовился нам что-то изречь. Именно изречь, а не сказать, что подтверждало самые отвратительные подозрения. Дело в том, что была у меня еще одна версия — нас могли попросить о помощи… но вот только с таким лицом не просят. С таким лицом записные злодеи глумятся над побежденными силами добра, изрекая какие-то важные для них, злодеев, истины. В общем, все как в сказке, как и положено.
Похоже, именно ощущение сказочности, ирреальности происходящего и позволяло мне сохранять относительное спокойствие в этой жуткой, на самом деле, ситуации. Ведь если оно сказка, то по всем законам жанра нам должна была представиться возможность разом превратить победу сил зла в их поражение. Главное эту возможность не проморгать. Ведь даже детишкам известно, что пока злодеи произносят свои высокопарные речи, «хорошие ребята», пользуясь моментом, расставляют ситуацию по местам. То есть как раз наш случай. И я с азартом занялась выискиванием этой лазейки к победе, краем уха все же прислушиваясь к диалогу сьеррина с дядей.