Блюдо подают холодным (СИ)

В голове начала складываться полная картина происходящего. И теперь, с причастием к этому «бога отчаяния», мои догадки, скорее всего, были полностью верны. Словно прочитав мои мысли, а возможно и действительно прочитав, малец, чей облик принимал «бог отчаяния», хищно улыбнулся, заговорив тем самым, устрашающим и пронизывающим все подземелье голосом:
— Я создал этот кристалл, Давид! Понимаешь, сие подземелье перестало быть ужасающим местом… Ну, по большей части, — продолжал свой монолог божок. — Вместо этого… Оно стало, своего рода, надеждой на будущее для множества искателей приключений! Да! Да! Да! Стало! Стало! — в привычной манере продолжал ублюдок. — Ах… Как сладостны были их речи… Ну ты только послушай, Давид! — обратился ко мне юнец, бросив многозначительный взгляд. — Поднимем уровень и заживем! А мы поженимся! Меня примет к себе дворянин! А я пойду на службу к королю! А мы вступим в имперскую армию Вейм!
Я стоял и молча слушал, отчетливо понимая, что я услышу далее. И существо, по всей видимости, понимало то, о чем я думал. Выждав небольшую паузу, оно, расплывшись в улыбке, продолжило свой монолог:
— Ах, надежды и планы на будущее! Каково же было их удивление, когда они рухнули! Какое отчаяние они испытали! Ахахахаха!!! Отчаяние, Давид! Отчаяние! — пронизывающим голосом закатилось смехом это нечто. — Изначально, я создал свой триумвират 200 уровня, подарив им новый участок подземелья и маскируя его от посторонних, когда в этом была необходимость. Если бы я сразу создал их ужасающе высокого уровня, то… — задумался бог, а затем продолжил, — они бы, наверняка, приняли попытку прорыва. Да, возможно отчаяние настигло бы кого-то из тех, кто охраняет Мрачные катакомбы, встреться они с таким противником. Но это отчаяние краткосрочное… Мимолетное! А мне нужно наслаждаться им! Понимаешь⁈ — обратился юнец ко мне.
В ответ ему последовала тишина, сопряженная с моим тяжелым, ледяным взглядом. Все паззлы сошлись воедино, не оставив после себя никаких сомнений. Лишь одна мысль крутилась в голове, не давая мне покоя. Но пока что, на данном участке моего пути, она не являлась первостепенной. От чего я отбросил ее на задворки своего сознания… Хранение на неопределенный промежуток времени. Придет время, и я вновь обращусь к этому. А пока…
— Конечно же понимаешь! — нарушило существо тишину. — Кто-то, питая интерес, либо жажду наживы, шел добровольно! А кто-то, как вы с малышкой Синдией, упрямились и решили повернуть назад! А потому я наделил свое детище правом управления нежитью, обитающей в глубинах катакомб, — продолжало подтверждать мои мысли нечто. — Так или иначе, все оказывались в глубочайшем отчаянии, осознавая тот факт, что все их планы рухнули в одночасье! Ахахаха! Рухнули, рухнули! Отчаяние!!! — радостно вопил бог, размахивая руками. — И теперь все они там, — указал он на кристалл позади меня. — Мои создания, поглощая их души, становились все сильнее и сильнее, попутно снабжая меня невообразимыми эмоциями! Но в конечном итоге они бы все равно совершили прорыв и были бы убиты, — продолжал малец.
— Ну да. Они же тупы, как пробка, — вторил ему я. — Пытались казаться рассчетливыми, завлекая слабых авантюристов, и маскируясь от тех, кто приходил по их душу, — продолжал я, заинтересовав «бога отчаяния». — Но оказались, по итогу, просто идиотами, посмев напасть на меня и на то, что мне дорого!
— И то верно, — в момент стал серьезным «бог».
— А в подземелье у Винтерфорта ты зачем появлялся? — задал я ему интересующий меня вопрос.
— Ну, так или иначе, подземелья — это мои детища, пусть я и не контролирую сам процесс их появления, кроме Лабиринта, — ответил мне юнец. — Мне стало любопытно — кто же так быстро добрался до центра нового, доселе неизведанного подземелья. А ужас применил для того, чтобы продлить ему жизнь, — закончил он.
— А это, — показал я ему палец с надетым на него кольцом, — твоих рук дело?
— Кто знает, Давид, — улыбнулся он. — Ты же «любишь» пауков, верно?
— Обожаю.
— И что же будешь делать, если это я? — поинтересовался юнец. — Выбросишь?
 
— Отнюдь! Я не привередлив, — ответил я. — А вот это точно уничтожу, — указал я на кристалл.
— Эх ты, Давид, Давид! Нет у тебя уважения к чужому труду! — уныло заявила тварь, глядя на то, как я взял в руку кристалл.
Души, томящиеся в кристалле, вопиют об освобождении. Все так, как и сказала эта тварь… У них нет будущего… Нет больше надежд стать тем, кем хотели… Нет возможности пожениться… Нет возможности поступить на службу в Вейм… Нет ничего, кроме жажды быть свободными… На радость им и на зло ублюдку, именующему себя «богом отчаяния», я занес руку с кристаллом. Силой запустив кристалл об пол, я расколол его на мелкие частички. Тотчас десятки голосов зазвучали вокруг, пронзая все помещение. Души погибших, обретя долгожданную свободу, закрутили свой вальс вокруг меня. Ото всюду слышались голоса благодарности за проявленное милосердие… Даже не взирая на то, что благодарности я вовсе не заслуживаю. Совершив еще несколько кругов вокруг зала, души устремились ввысь, сквозь потолок, погрузив катакомбы в тишину.
— Сгинь! — бросил я божку, пристально следящему за процессом, направив на него жезл.
— Ха… Хаха…. Ахахаха! — раздалось смехом оно. — Повесели меня еще, Давид! И не умри раньше времени, — последнее, что я услышал от растворяющегося во мраке «бога отчаяния».
— И не надейся, — произнес я в пустоту.
* * *
Подойдя к массивной двери, которая послужила нам защитой от орды мертвецов, заполонивших центр подземелья, я опустил бессознательную Синдию на пол, прислушиваясь к происходящему снаружи. Оставалось надеяться, что со смертью триумвирата, ядро подземелья вновь обрело контроль над своими слугами, и нежить разбрелась по тоннелям. Все же выхода в конце прохода не оказалось, а Синдию то нужно вытаскивать…
Не услышав воя, которым сопровождались попытки проникнуть внутрь, я откатил бочки и прочие предметы, коими мы забаррикадировали дверь. Изначально в голове была мысль постучать по двери жезлом. Однако, пока тащил Синдию, я отбросил ее. Не хватало еще привлечь тварей, которые начинали расходиться, утратив к нам интерес. А потому, стараясь шуметь как можно меньше, я приоткрыл старую, массивную дверь, бросив взгляд на происходящее снаружи.
Облегченно вздохнув, не обнаружив снаружи присутствия нежити, я закинул на спину блондинку и направился к выходу из прохода. Осматривая все вокруг и подсвечивая себе факелом, я медленно направлялся к цели. Ноги то и дело подкашивались от многочисленных ушибов, особенно на спине, а также от усталости. Но несмотря ни на что, я уверенно брел вперед. Если сейчас сдамся, то не прощу себе этого… Я обещал сам себе, что защищу ее новую жизнь! И я сдержу свое слово!
Выглянув в центр подземелья, я обнаружил несколько скитающихся мертвецов, по всей видимости не сообразивших куда им стоит идти, в отличии от их многочисленных «коллег по цеху». Учитывая мою нынешнюю скорость, с учетом обстоятельств, даже медлительные твари, как зомби и скелеты, догонят меня на раз. А потому мне придется попотеть, дабы выбраться наружу.
— Слепота! — направил я заклинание на лучника, бродящего неподалеку. — Замедление! — следом произнес я усиленное замедление, которое теперь работало на три цели сразу. — Глухота! — отправил я усиленную глухоту на тварей, стоящих дальше остальных, дабы они вовремя не опомнились, услыхав вой своих «друзей».
Замедление позволило мне поравняться в скорости с медлительными тварями, дав возможность беспрепятственно уйти в тоннель, откуда мы с Синдией сюда пришли. Глухота не позволила магу с лучником как-либо отреагировать, будучи повернутыми ко мне спиной. А слепота позволила избежать выстрела от еще одного лучника, стоящего ближе всего. Тактика сработала… Вот только мне, несмотря на это, остается надеяться, что разбрелась нежить неравномерно. Иначе тоннель, который мы с моей спутницей зачищали ранее, окажется труднопроходимым. И даже новообретенный титул, доставшийся мне после разрушения кристалла, не поможет в этом. «Гроза тьмы»… Бонусный урон по нежити… В моем то положении… Смешно.