Добыча хищника (СИ)

Ну, что ж…
Я села на пол, скрестив по-турецки ноги.
– Я подожду.
Вынимаю из кармана четки и перебираю – раздаются тихие щелчки.
Севастьянов предпринимал множество попыток заговорить с пленником, но все они провалились. С чего я взяла, что у меня что-то получится?
Щелк-щелк…
Я никогда не забуду того, что сделал Суров. Сперва он спас мою жизнь, а теперь подлатал душу. А ведь он сильно рисковал, возвращаясь на место аварии.
– Прекрати.
Щелк…
Щел-л-лк…
Четки замирают в моих пальцах – сердце разгоняется, точно реактивное, бьет в горло, и я задыхаюсь.
– Еще и это…
Тело каменеет, но мне каким-то чудом удается поднять голову, чтобы встретить взгляд янтарных глаз пленника.
Ленивым движением головы он смахивает длинную челку со своего лица, и я вижу, как он красив. Как и положено всякому чужаку красив чудовищно, до отвращения.
– Твои щелчки раздражают. Ты можешь делать это в другом месте?
Прошу заметить, он все еще жарится под ультрафиолетом. Ему все еще больно.
Но он, черт возьми, даже вида не показывает, что это так.
Голос глубокий, чувственный и спокойный – тошнит от него.
– Меня зовут Эля, я…
– Да я слышал.
Он слышал!
Он отвечает!
Господи…
– Не делай так, – его радужка карамельно-янтарная, – я голоден. От тебя воняет страхом.
Он не выбирает выражения.
Для пленника это нонсенс.
– Ты молчал все это время… – мыслю я вслух.
– Никто не щелкал.
Меня накрыло лживое ощущение беседы с человеком.
– Кто ты такой?
Он вскинул брови, очень натурально имитируя удивление.
– Серьезно? У тебя там не заготовлено других вопросов?
– Я… – его дурацкая манера заставила меня растеряться. – У меня еще много вопросов. Зачем вы убиваете людей? Вы делаете это ради пропитания?
– Нет.
Это «нет» отозвалось во мне болью. Я не знала, что сказать, и тщетно боролась со смесью злости и отвращения.
– Ты испытываешь слишком много эмоций, – спокойно произнес пленник.
– Испытывать эмоции – особенность всех людей.
– Мне ли не знать, – он усмехнулся, но взгляд остался жестким.
– Почему вы убиваете нас?
– Какой бы ответ тебя устроил? Ну, допустим, ради удовольствия.
Я стиснула зубы. Кровь во мне закипела, и я с трудом заставила себя подавить вспышку злости.
– Удовольствия?
– Да, это приятно. Как и приятно любое проявление твоих чувств.
– Я чувствую к тебе только ненависть.
– Это льстит.
Я шумно сглотнула.
С трудом удерживаясь на месте, я мысленно приказала себе вспомнить, зачем я здесь. Я ничего не добьюсь, если не успокоюсь.
– Откуда вы прибыли?
– Это тебе ничего не даст. Дальше.
– Дальше?
– Ну это же викторина такая? – на его губах снова обозначилась усмешка: – Если я отвечу на все вопросы меня выпустят или здесь будет другой приз?
– Откуда ты знаешь наш язык?
– Ой, да брось. Следующий вопрос.
– У тебя есть имя?
На сей раз он задумался.
– Есть.
– И как тебя зовут?
– Это секрет, дурочка.
– Почему?
– Имя имеет для нас значение. Мое имя часть Халара.
Теперь задумалась я. Возможно, я подобралась куда ближе, чем ему казалось.
– Халар – это ваше божество?
– Не произноси это своим грязным ртом, – поморщился он. – У нас нет богов.
– Тогда, что это?
– Ты хочешь, чтобы я объяснил это на твоем убогом языке?
– Да.
– Следующий вопрос.
– Что такое скихр?
– Полегче, девочка, – его тихий смех был довольно приятным. – Не провоцируй меня. Скихр – это часть Халара, переданная в дар.
– Это метка на лице девушки! – не выдержала я.
– Ну или так.
– А хейэри?
– Хейэри – избранница. Избранная для дара, так будет точнее.
– И для какого же дара ее избирают?
Янтарные глаза пленника странно блеснули.
– Для дара смерти.
Я разозлилась, сжала в кулаке четки.
– Почему же ты сам не хочешь принять от нас дар смерти?
– Вам нечего мне дать. Я вечен.
Господи… я закрыла лицо ладонями. Неужели чужаков нельзя убить?
– Вы здесь для того, чтобы уничтожить людей… человечество?
Пленник посмотрел на меня насмешливо:
– Именно так.
  
Глава 8
  
Разумеется, я выслушала, насколько я глупа, а мое поведение наивно, и что ради прихоти я поставила под удар все, над чем трудились выдающиеся ученые. И, разумеется, я должна пойти к пленнику снова… а потом снова и снова… и еще пару раз. Я могла там даже поселиться, прерываясь лишь на еду. Сон такой отвратительной девчонке, как я, не полагался вовсе, конечно.
– Ну ты и дала жару, – подмигнул мне Воробей, когда они с Крыловым в полном защитном облачении прошли в ловушку, чтобы проверить работу источников.
– Это не смешно! – продолжил нудить Суханов, но уже не зло, а как-то обиженно: – Элеонора, мы дадим вам список вопросов, и вы зададите их объекту. Это очень важно для того, чтобы мы смогли работать дальше.
Конечно, я согласилась.
Еще и потому что первый шок от разговора с чужаком прошел, оставляя острое недовольство. Просмотрев запись и увидев себя со стороны, я поняла, как сглупила. А еще я увидела худую, растрепанную девушку с изнеможенным лицом и большими напуганными глазами – такой я едва себя узнавала.
Когда Крылов и Воробей закончили, я должна была снова войти в ловушку. В подобной спешке был резон – мы все были в большой опасности из-за чужака, который меня преследовал. Кто знает, где этот мерзавец находится сейчас? И не пытается ли он в этот самый момент прорваться сквозь линии света?
Затянув тугой хвост на макушке и умыв лицо ледяной водой, я вновь оказалась перед пленником. Вновь уселась на пол, держа перед собой планшет с подготовленными вопросами. На экран также выводились данные объекта: температура, уровень физических реакций на свет, шкала «боли», мощность излучения.
– Ты не против продолжить? – кашлянув, спросила я.
«Нельзя задавать объекту вопрос так, чтобы у него была возможность дать нежелательный ответ», – еще пару минут назад наставлял меня Галоян.
Черт…
Взглянув на пленника, я поняла, что разговаривать он не хочет.
Даже смотреть на меня.
Глаза у него неестественно яркие, желто-карие, как янтарь, но он прячет их специально. Черные влажные от пота волосы вновь упали на его лицо.
Ладно… я должна просто спросить…
– Скажи, пожалуйста, вы прибыли из космоса?
Не реагирует.
Мое тайное оружие все еще при мне – я молча достаю четки.
– Вы прибыли на каком-то летательном аппарате?
Ни-че-го.
– Это ваше первое прибытие на Землю?
Пришлось положить планшет на колени. Обернув четки вокруг ладони, я начала перебирать черные бусины. Кисточка покачивалась у моего запястья. Двадцать зерен – двадцать молитв.
– Это орудие пыток?
Против воли по моим губам проскользнула улыбка – пленник всегда начинал разговор неожиданно. Но, тем не менее, он не поднял головы. Это знак протеста? Или он просто устал?
– Тебе больно? – этот вопрос не по протоколу, черт возьми.
Я вдруг слышу смех – тихий, грудной, немного безумный.
– Да, – пленник медленно поднимает голову: – а что? Тебе меня жаль?
Он не смахивает волосы, а смотрит сквозь них – глаза невероятно сверкают. Я вижу, как шевелятся его губы и изгибаются в циничной усмешке.
Его вид на секунду выбивает меня из колеи.
– Нет, – сглатываю. – Не жаль.
– Что тебе от меня нужно?
Кажется, мы подошли к главному.
– Понять, кто ты.
Вот сейчас все во мне дрожит, потому что взгляд этого существа принимает то самое выражение, какое я уже видела. Бусины в моей руке замолкают. Улыбка пленника становится шире.
– А ты не хочешь понять, кто ты, дурочка?
– Я Эля Черникова…
– Ты творение таких, как я. Создана для таких, как я. Принять скихр – твое предназначение.