Мое непреклонное сердце

— Она совсем не похожа на Хлою, — возразил Обри. — У нее глаза не зеленые, а голубые — это во-первых. И она на целый дюйм выше. У нее ямочка на подбородке только чуть-чуть заметна, а у Хлои она — будто кто пальцем ткнул. И ты, должно быть, заметил…
— Что ты готов продолжать дальше и дальше, — прервал его Колин. — Я тебя понимаю. Уверен, что ты не собираешься приударить за обеими.
Обри насупил брови.
—  — Они совсем не похожи на тех девиц из гостиницы, — сказал он серьезно. — Советую тебе запомнить это.
Брови Колина удивленно полезли вверх.
— А я думал, что тебе понравились Молли и ее сестра.
— Да, понравились. И сейчас нравятся. И я не собираюсь их обижать, но они сами же первые и сказали бы тебе, что между ними и графскими дочерьми большая разница.
Колин отнюдь не был в этом убежден. Он пожал плечами:
— Только в воспитании, Обри. Но не в постели. Тут между ними больше сходства, чем разницы.
Обри решил не ввязываться в спор, тем более о женщинах. За те годы, что он был вместе с Колином Торном, он сделал для себя вывод, что его капитан предпочитает держаться подальше от женских чар. Он и с мужчинами-то особенно не общался, ограничиваясь чисто деловыми отношениями. Обри считал себя его другом, но никогда не был уверен, что Колин был того же мнения о нем. Колин Торн предпочитал помалкивать на этот счет, и Обри считал, что ему удалось приблизиться к капитану лишь благодаря тому, что он уважал его право на независимость.
Обри прислонился головой к стене и закрыл глаза.
— У тебя о женщинах свое мнение, — сказал он. — У меня — свое. А теперь подумай, почему я провел прошлую ночь, уютно полеживая между двух красоток, а ты валялся на полу со связанными руками и с кляпом во рту?
— Но сейчас-то мы вместе, не так ли? — уточнил Колин. — И если даже я смутил обеих девиц, то все равно — именно твоя любимая Сильвия захлопнула эту дверь.
Обри безмятежно улыбнулся:
— Да, но как мило она это сделала! Видно было, что это далось ей нелегко.
— Ну, тогда все в порядке! — с явным сарказмом сказал Колин.
Обри захихикал:
— Да она выполняла приказ — я уверен! Ты-то уж должен это знать! Колин кивнул:
— Да, мне тоже так показалось.
Внезапно Обри пришла в голову другая идея.
— Похоже, Сильвия — важная персона, и с ней нужно считаться.
— Ну, это скорее Мерседес.
— Гм. Трудно поверить, что такая малышка могла связать тебя, как моя тетушка Эсми — рождественского гуся.
— О-о! Да ты, судя по тому, что начал шутить, чувствуешь себя превосходно!
Обри пожал широченными плечами:
— Пытаюсь извлечь хоть что-нибудь приятное из этой переделки.
Он открыл глаза ровно настолько, чтобы бросить взгляд на Колина. Ему показалось, что на губах капитана промелькнула улыбка.
— Ты уже обдумал, что ей скажешь?
— Вот как раз сейчас думаю. Значит, улыбка вызвана совсем не его словами. Бедная Мерседес! Это не предвещает ей ничего хорошего.
— Не будь с ней очень суров, — сказал он. — Она наверняка сама действовала по приказу.
— Обри, — без всякого выражения сказал Колин, — она пыталась убить меня.
— Скорее просто вывести из строя.
— Я был там, Обри, — под ее ножом. Она пыталась убить меня.
— Я только хочу сказать, что она ведь могла убить тебя, когда ты был без сознания, но не убила. Так, интересно, каковы же были ее истинные намерения?
— Ты сейчас сам сможешь спросить ее. Кажется, я слышу ее шаги на лестнице.
Обри не стал задавать вопрос, почему Колин так уверен, что может отличить шаги Мерседес от любых других. Ответом был бы наверняка лишь мрачный взгляд капитана. Обри прикинул, что он уже и так позволил себе кое-что лишнее, на что не имел права.
Оба выпрямились как могли, когда засов на двери поднялся и отошел в сторону. Проржавевшие петли поворачивались с трудом, и дверь так скрипела, что у Колина на затылке встали дыбом волосы, но он и не думал приходить на помощь.
Мерседес открыла дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в щель. Сначала она оказалась перед узкой и крутой винтовой лестницей, которая и вела в комнату. Перил не было, поэтому она опиралась одной рукой о стену, чтобы сохранить равновесие, а другой придерживала подол платья, чтобы не споткнуться.
 
— Боже мой! — тихо ахнула она, когда, поднявшись наверх, увидела обоих мужчин, сидящих на полу. — Вы действительно здесь!
Колин поддался искушению. Он стал медленно, ритмично аплодировать, давая понять, что восхищен представлением.
Мерседес вскинула подбородок и холодно произнесла:
— Капитан Торн, я не знаю, к чему все это, но уверена, что вы желаете оскорбить меня. Он перестал хлопать.
— Скорее, показать, как я восхищен всеми вашими талантами.
Ничего не ответив, она перенесла все свое внимание на Обри.
— Мистер Джонс, не так ли? — спросила она. — Я приношу свои самые искренние извинения. Когда вы и капитан Торн не вернулись с группой Бена Фитча, я спросила у близнецов, не видели ли они, как вы уехали. Они были явно удивлены моим вопросом.
— Неужели? — сухо перебил ее Колин. Мерседес продолжала, словно и не слышала его замечания:
— Сильвия и Хлоя тоже во всем признались мне. Боюсь, что и они, и мальчики не сомневались в том, что это я так хотела. Но все совершенно иначе. И я специально пошла, чтобы найти вас и объясниться. — И она протянула Обри руку, чтобы помочь ему подняться.
Обри посмотрел на ее протянутую руку, а потом на нее. Она едва ли была сильнее своих юных кузин.
— Мисс Лейден, — откровенно признался он, — если бы я принял вашу руку, то все равно остался бы на полу — с вами на коленях. Так что я не буду оскорблен, если вы заберете ее обратно.
Улыбка мгновенно преобразила лицо Мерседес. Тонкая вертикальная складочка между бровями исчезла, серые глаза прояснились.
— Я сильнее, чем вы думаете. Обри усмехнулся:
— Все равно — я не собираюсь рисковать.
— Правильно, Обри, — вклинился в разговор Колин. — Откуда ты знаешь, может, она вооружена?!
Мерседес продолжала улыбаться, но Обри видел, что это уже была скорее пародия на улыбку. Без всякой помощи Обри плавно поднялся на ноги.
— Прошу прощения, мэм, но капитан не очень любит, когда ограничивают его свободу. А это с ним проделали уже второй раз за день. Я тоже не скажу, чтобы мне такое нравилось, — добавил он. — Но могу предположить, что ваши кузины немного перестарались после всего этого шума в комнате другой мисс Лейден.
— Вы имеете в виду Сильвию? — спросила Мерседес.
— Так ее зовут Сильвия? — изобразил он изумление. Из-за плеча Мерседес он увидел, как Колин отчаянно делает ему знаки глазами. Сделав вид, что ничего не заметил, он продолжал:
— Ну, значит, я имею в виду ее. Они так похожи друг на друга.
— Я не буду им этого напоминать, — доверительно сказала она ему.
Теперь, после первого невыгодного впечатления, он показался ей очень милым.
— Может быть, вы расскажете мне, что же там на самом деле произошло? Я что-то не припомню, чтобы Сильвия так боялась мышей.
— Может быть, вы спросите ее?
— Да я уже спрашивала. Но она почему-то снова повторила мне свою версию. Мне и в первый раз показалось, что она придумала ее специально для Северна.
На лице Колина появилась самодовольная усмешка.
— Похоже, все здесь помешаны на вранье, — заметил он как бы про себя.
Он увидел, как напряглись плечи Мерседес, но она даже бровью не повела. Обри казался слегка расстроенным. Колин счел свое замечание в адрес Мерседес довольно остроумным. Похоже, ему не стоит полагаться на Обри Джонса в смысле своей безопасности.
— Вполне возможно, что мышь была, — сказал Обри, не желая выдавать, что Сильвия все придумала. — Мне известно лишь, что я напугал ее, когда вошел к ней в комнату. Я услышал шум, и это привлекло мое внимание. Я подумал, что это может быть граф. А вместо этого я напугал мисс Лейден. Она, должно быть, читала. На полу возле ее кресла я увидел книгу. И я, наверное, как раз и услышал звук, когда она выронила книгу.