S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 3 (СИ)
За прошедшие три дня он снова "подружился" с мечами. На самом деле, они не забыли, но как Дима Мятному и говорил, были словно "обижены" за то, что бросил так надолго. Первая же схватка с тварями, которых Диме пришлось догонять, потому, что топтун и два лотерейщика в ужасе бежали от него, снова наладила "дружбу" и восстановила ту самую "синхронизацию" энергетики. Мечи и Крюки излучали, как подумал Медоед, ещё более концентрированно, потому твари и рванули так резво от него. Догнать удалось только лотерейщика, который то ли споткнулся о ствол давно сваленного дерева, то ли собратья решили им пожертвовать и сбили с ног. А когда Дима рассёк и погрузил клинки в плоть заражённого, он на самом деле ощутил что-то очень близкое к умопомрачительному экстазу, исходящему от мечей. Понятное дело, пролежать год в земле без кровяной подпитки, оставаясь "живыми" лишь за счёт двух Белых жемчужин, день за днём вытягивая из них энергию. А взглянув на труп твари, Диме показалось даже, будто он немного ссохся. Потом было ещё несколько стычек, но заражённые неизменно убегали. Сам напал только рубер, решивший всё же попробовать надкусить странного двуногого, воняющего Врагом и доставил… нет, не сложностей, схватка с ним стала похожа именно на схватку, а не на догонялки. Медоед, естественно, не обольщался и большие стаи обходил сам.
За эти три дня Дима окончательно определился с направлением. Сначала он доберётся до Дома. Многое во снах, снившихся в последнее время, говорило о том, что отец идёт именно туда и там собирается что-то с собой сделать. На это и сам Нестор намекал, мысле-образ, означающий "там, где всё случилось", иначе интерпретировать было сложно.
Но если отец там не найдётся… Медоед решил пока об этом не думать. Месяца два дороги впереди до Дома, ещё успеет это всё обдумать триста раз. Успеть бы вообще. Где сейчас отец? Вдруг он "уже" и Дима опоздал? Эти мысли парень старался гнать от себя, но они, спустя время, упорно лезли в голову, ухудшая и без того мрачное настроение.
Идти тоже было сложно. Тварей здесь много, практически не было и минуты, чтобы сфера восприятия эмпатии "пустовала". Поэтому путь у Медоеда выглядел извилистым и причудливым зиг-загом. Местами пережидал. Пока тянулся лес, спрятаться было легко. Но вот в городе уже будет совсем, совсем по-другому.
Дима боялся. На самом деле боялся Пекла. Боялся этой бесконечной могилы, этой фабрики смерти и страданий, этого инкубатора, в котором каждую секунду рождалась новая тварь, отнимая у человека душу, делая из него кровожадное чудище. И Медоед со страхом шёл вперёд. Потому, что надо. Потому, что если он не пройдёт этот путь, то до конца жизни станет проклинать себя. Потому, что там, в Пекле, его отец, последний родной человек, которого надо вытащить из пучины безумия, вернуть к жизни. Но и поделать с этим страхом Дима пока ничего не мог. Нет, эта боязнь не была паническим ужасом, это сравнимо со страхом воды, когда вроде и умеешь плавать, но всё ещё не уверен в себе или очень давно не плавал. Это не мешало идти вперёд, но изрядно напрягало.
Темноту, когда солнце окончательно провалилось за горизонт, Дима встретил лёжа на старом матрасе. Притащил из ближайшего дома. Провести ночь на холодном металле такая себе идея, даже несмотря на то, что иммунные не болеют.
Как только стемнело окончательно, придавило и тишиной, ни один сверчок даже не стрекотал. Ветра почти не было, так что и листва не шелестела. Иногда только потрескивал отдающий тепло металл башни. Медоед лежал на спине, завернувшись в лёгкий летний спальник и смотрел в ночное небо. Мыслей не было, обо всём уже передумал и обдумал за эти дни. Завтра он войдёт в Город. Завтра начнётся самая трудная и страшная часть его пути.
Звёздное небо притягивало взгляд. Нет, не так, оно полностью поглощало внимание. Через какое-то время Медоеду показалось даже, что он летит, парит в воздухе над этой Бездной, горящей мириадами равнодушных огоньков. Некоторые медленно двигались, другие помигивали или пульсировали. Иногда их свечение тускнело, словно что-то неведомо огромное, полупрозрачное, загораживало на время звёзды. Медоеду очень нравилось смотреть в небо по ночам. В какой-то момент он постоянно ловил себя на мысли, что словно "вылетает" из тела, оно перестает ощущаться "своим". Мир тоже начинает восприниматься по-другому, как что-то мешающее, как скорлупа, преграда, не дающая вознестись туда, ввысь, к звёздам.
Незаметно для себя Дима уснул и проснулся от звука набегающих заражённых. Их Голод уже вторгся в сферу восприятия. Их немало, больше трёх десятков и несутся в сторону города. Среди деревьев послышались звуки, похожие на глухие удары, часто-часто. Это лапы бегущих тварей бухали по земле. Слышались и взрыки, подвывания, урчание.
Дима не двигался и казалось, даже дышать перестал. Среди тварей не было слабых, самый мелкий по развитию, топтун. Единственный в этой своре. Ну и вожак, Элитник. Крюки с мечами, конечно, отвадят тварей, но нельзя, чтобы Медоеда увидели. Иначе, несмотря даже на страх перед Иными, нападут. И казалось бы, пусть, Дима на высоте, всем скопом атаковать не выйдет, только вот монстрам и ничего не мешает обвалить башню. Не такая уж она и несокрушимая. Ствол диаметром всего метра полтора, даже руберу хватит массы и сил ударить, промять стенку и башня рухнет, как подпиленное дерево. Поэтому лежать тихо и не отсвечивать, пусть себе бегут, куда им там надо.
Твари ворвались в дома. Послышался треск дерева, под мощными телами ломались недоломанные ограды, трещали брёвна срубов, гремел кирпич проламываемых стен. Свора, точнее, твари, бегущие впереди, Медоед насчитал уже не меньше шести десятков развитых заражённых, наконец, почуяли Врага. Тут же послышалось испуганное блеяние и урчание, больше похожее на скулёж. Этот звук стал распространяться по всей стае, а в их эмоциях появилось новое ощущение, Страх. И твари, двигающиеся как раз на водонапорную башню, разделились на два потока, огибая метров за пятьдесят то место, где прятался Медоед.
Треск, взрыки, болезненный взвизг, кого-то укусили, ещё один, вот и драка началась, укол смерти в эмоциях. Дима поморщился.
Минуты через три свора унеслась и Медоед чуть приподнялся, посмотрев им вслед. Понятно. Перезагрузка. Прямо впереди, там, куда и хотел завтра идти, грузился кластер. Ночное небо уже разрезало надвое столбом кисляка, подсвечиваемого изнутри сполохами молний. Величественное зрелище, даже с расстояния в несколько километров. Присмотревшись, заметил ещё несколько "спиц", эти кластеры грузились уже далеко. Глубоко вдохнул, и вот туда ему завтра идти. Нет, в только провалившийся кластер он, разумеется, не пойдёт, но вот наличие под боком сотен и сотен монстров… хотя, это же Пекло! Здесь постоянно так. Вспоминай уже, перестраивайся на нужный лад, иначе долго не протянуть.
Спокойно поспать не удалось, ещё несколько раз в сферу восприятия врывались многочисленные стаи, спешащие оторвать свой кусок пропитавшегося страхом мяса от агонизирующего города.
К рассвету, с этой стороны тянулись уже только одиночки и это хорошо, можно выдвигаться. А так, сидел бы Дима ещё неизвестно сколько на этом своем насесте наверху башни. Перекусив, собрался и спустившись по поскрипывающей металлом лестнице, пошёл в сторону Города, взяв направление чуть правее, чтобы не попасть на провалившийся кластер.
***
Трупы заражённых, некоторые обглоданные до костей. Человеческие костяки, их можно различить по меньшему размеру, в основном, растащенные и часто с разбитыми в щепки костями. Запёкшаяся кровь чернеет разводами по стенам зданий, брусчатке тротуаров и асфальту. Ошмётков плоти почти нет. Заражённые, как саранча, подъедают всё, что можно. Ужасно выглядят машины. Разбитые и разодранные, словно их вскрывали кривыми тупыми ножами. В сущности, так и было, разве что не ножи, а когти. Страшно даже представить, что ощущает человек, которого, как вилкой последнюю шпротину, выковыривают страшного размера когтями. По частям. А ещё вонь гнили, особенно в первые дни, когда желудок выворачивает от одной только мысли и кажется, что этот запах въедается даже под кожу и никогда не удастся отмыться.