Законник Российской Империи (СИ)

Я мягко, но решительно освободил свой рукав из его хватки.
— Боюсь, вы его не знаете, — сказал я. — Он только начинает свой путь и совсем неизвестен.
— Неизвестен? — Голицын выглядел так, словно я сообщил ему о существовании единорогов. — Но это нужно немедленно исправить! Вы должны познакомить меня с ним! Такие костюмы непременно станут одними из лучших, наравне с парижскими кафтанами!
Я понял, что ситуация становится абсурдной. Обычный костюм, чего привязался-то? Нужно было срочно что-то придумать, чтобы отвязаться от этого назойливого модника.
— Боюсь, это невозможно, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал сочувственно. — Видите ли, этот дизайнер… он очень нелюдим. Настоящий затворник. Общается только со мной, и то с большим трудом.
Голицын вздохнул с таким разочарованием, словно я только что сообщил ему о кончине любимой бабушки.
— Ах, понимаю, — протянул он. — Гении часто бывают со странностями. Но, может быть, вы могли бы…
К счастью, в этот момент я заметил Валентина Строгова, который стоял неподалеку, окруженный группой молодых аристократов. Это был мой шанс наконец избавиться от навязчивого модельера.
— Прошу прощения, Аркадий Львович, — перебил я его, — но меня ждут неотложные дела. Был рад знакомству.
Не дожидаясь ответа, я быстро направился к Строгову и его компании. Краем глаза я заметил, как мужчина разочарованно смотрит мне вслед, но спасибо, что не пошел за мной. Надеюсь, мы больше с ним не пересечемся, а то его напор меня немного пугал. Никогда не любил связываться с фанатиками, пусть иногда они и бывают полезны.
Приблизившись к группе молодых аристократов, я услышал, как Валентин хвастливо рассказывает о предстоящей поэтической дуэли.
— … и, конечно же, я одержу победу, — говорил он, самодовольно ухмыляясь. — Этот провинциал даже не представляет, с кем связался!
Я решил, что настало время напомнить о своем присутствии.
— Не стоит говорить «гоп», пока не перепрыгнешь, Валентин, — произнес я, подходя ближе. — А за твое поведение можно и вовсе разучиться прыгать. Хотя, насколько я помню, порочить оппонента за его спиной не было предусмотрено нашей дуэлью. Может, мне спросить с тебя за это отдельно, а?
Строгов резко обернулся, его лицо моментально побледнело. Он явно не ожидал, что я услышу его хвастовство. Попытавшись сохранить лицо перед друзьями, парень натянуто улыбнулся.
— А, Темников, — произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно, — рад, что ты присоединился к нам. Что ж, дуэль нас рассудит, не так ли?
Я заметил, как его кадык дернулся, когда он нервно сглотнул. Похоже, моя небольшая угроза все же достигла цели.
Друзья Строгова, оказавшиеся более воспитанными, чем он сам, вежливо поприветствовали меня. Один из них, высокий молодой человек с черными волосами, обратился ко мне:
— Максим Николаевич, мы слышали, что вы вызвали Валентина на поэтическую дуэль. Должен сказать, это весьма смело с вашей стороны. Валентин с детства обучался стихосложению у лучших учителей. Вам будет непросто. А вы… вы тоже учились этому искусству?
Я, значит, вызвал? Интересно как все этот паренек обернул. Как быстро информация меняет угол повествования. Что ж, это в целом и не так важно.
— Никогда, — ответил я просто.
Мой ответ вызвал настоящий переполох среди молодых аристократов. Девушки, стоявшие рядом, громко ахнули, прикрыв рты веерами. Молодые люди обменялись удивленными взглядами.
— Но… как же так? — спросил тот же молодой человек, явно пытаясь осмыслить услышанное. — Вы никогда не учились стихосложению, и все же вызвали на дуэль одного из лучших молодых поэтов столицы?
— Именно так, — кивнул я, хотя про себя отметил, что не знал этого. Но в целом оно и понятно, Строгов не стал бы предлагать поэтическую дуэль, если бы не был уверен в своих способностях. — Полагаю, это сделает нашу дуэль еще интереснее, не правда ли?
Валентин, который до этого момента хранил напряженное молчание, вдруг рассмеялся.
— Вот видите! — воскликнул он, обращаясь к друзьям. — Я же говорил вам, что это будет легкая победа!
  
— Чем выше ты летаешь, тем больнее падать, — улыбнулся я, не собираясь повышать голос.
В этот момент нас прервал громкий голос, раздавшийся со стороны небольшой сцены, установленной в дальнем конце зала. Там только что закончили играть музыканты.
— Дамы и господа! — произнес мужчина в строгом черном фраке, выйдя на середину сцены. — Настало время начать наш поэтический вечер. И начнем мы его с весьма необычного и интригующего события, которое случается далеко не часто.
Зал затих, все взгляды обратились к сцене. Я почувствовал, как напряжение в воздухе нарастает.
— Сегодня мы станем свидетелями поэтической дуэли между двумя молодыми людьми из самых уважаемых семей нашей империи, — продолжил мужчина, делая драматическую паузу. — С одной стороны — Валентин Евгеньевич Строгов, сын нашего уважаемого министра внутренних дел. С другой — Максим Николаевич Темников, сын не менее уважаемого министра финансов.
По залу пробежал взволнованный шепот. Я заметил, как многие гости с любопытством смотрят в нашу сторону. Разумеется, в первую очередь они смотрели на Строгова, так как меня пока мало кто знал.
— Что именно не поделили эти молодые люди — тайна, покрытая мраком, — с улыбкой произнес ведущий. — Но они решили разрешить свой спор самым культурным и изящным способом — поэтической дуэлью. Давайте же поприветствуем наших участников!
Раздались аплодисменты. Я почувствовал, как сотни глаз устремились на нас. Валентин, казалось, наслаждался вниманием, расправив плечи и гордо подняв голову. Я же сохранял спокойствие. Что бы меня сейчас ни ждало, годы судебных процессов неплохо научили меня импровизировать.
Мы с Валентином поднялись на сцену. Там уже стояли два небольших стола, на каждом из которых лежали стопка листов бумаги, перья и чернильницы. Рядом с каждым столом стоял стул.
— Господа, займите свои места, — сказал ведущий, указывая на столы. — Сейчас мы объявим тему, на которую вам предстоит создать свои поэтические шедевры.
Я сел за свой стол, оглядев молодых аристократов. Все до единого собрались у сцены. Левински уже наглым образом приобнимал какую-то весьма красивую барышню с недурными формами. Сложно было игнорировать очевидное.
Встретив мой взгляд, он широко улыбнулся и показал мне палец вверх. Похоже, усачу понравилось, как я привлек к себе внимание. Тем более это не обычная дуэль, в которой мы с ним сражались — здесь требуется иной подход.
Зал гудел от предвкушения, словно улей, потревоженный неосторожным медведем. Аристократы шептались и бросали на нас любопытные взгляды. Их глаза блестели от волнения.
Мужчина во фраке, стоявший на сцене, прокашлялся, привлекая внимание публики. Его голос, глубокий и звучный, разнесся по залу, заставляя даже самых болтливых гостей замолчать.
— Дамы и господа! — произнес он с театральной торжественностью. — Настало время объявить тему нашей поэтической дуэли.
Он сделал эффектную паузу, обводя взглядом притихший зал. Я мог поклясться, что слышу, как колотятся сердца присутствующих от предвкушения. Вот что значит публика, живущая без интернета и телевидения.
— Тема сегодняшнего вечера… — он снова выдержал паузу, наслаждаясь всеобщим вниманием, — «Грустная лирика»!
По залу пронесся восхищенный вздох. Кто-то даже захлопал в ладоши, словно ждал именно этой темы.
— У вас будет десять минут, — продолжил мужчина, — чтобы сочинить стихотворение на эту тему. Важно соблюдать рифму и размер. Нужно не менее трех строф или двенадцати строк.
Тут внезапно мужчина выпрямился, расправил плечи и с важным видом наконец представился:
— Меня зовут Игнатий Петрович Зарубин, я архивариус главной столичной библиотеки, и сегодня я рассужу, кто из вас, молодые люди, был более талантлив и грамотен. Собравшиеся могут подтвердить, что в моей экспертности в этом вопросе можно не сомневаться, так что судейство будет честным. А теперь… начали!