200 дней на юг: автостопом из Москвы в южную Африку

…В Багани было не жарко. Я улёгся на асфальте (коврик оставил в Виндхуке корреспонденту ИТАР-ТАСС на хранение) и ждал машин, которые должны прийти в 11.00 с утренним конвоем. Как вы уже знаете, 200 километров от Багани до Конголы и обратно машины идут только в конвое, отправляющимся в 9.00 и 13.00.
В этом долговременном путешествии я обнаружил некоторые явления.
1) Появился вкус к подробному осмотрению всех стран, и чем дольше в стране, тем больше мне в ней хочется всего посмотреть.
2) Из этого следует вывод, что объехать вокруг света нормально невозможно, — надо или делать это в спортивном, гоночном режиме, не останавливаясь, или надо ехать годами, впитывая аромат каждой страны потихоньку.
3) Интересно также, что чем дольше нахожусь в какой-либо стране, тем она кажется дешевле, а люди — лучше.
4) Любопытно: экватор и окружающие его места были самыми холодными в Африке, а самые жаркие места оказались в тропическом поясе, в 2000–3000 км к северу и к юту от экватора. Может быть, это связано с тем, что когда мы были в Египте и Судане, там было лето, а когда мы переползли в Южное полушарие, лето настало уже и здесь.
5) Неожиданное наблюдение — чем больше в стране белых людей, тем меньше процент останавливающихся машин. Впрочем, даже в полностью "белых" странах типа России или в Европе этот процент никогда не опускается до нуля. А вот в Судане и Эфиопии останавливаемость была почти 100 %. Для дальнейшего изучения этого эффекта нужно затащить в Россию несколько автостопщиков из Африки.
6) А Россия, оказывается, полицейская страна, и многие страны СНГ ещё хуже. Сколько раз ловил себя на мысли, что будь я дома, в России, ко мне бы давно прицепились блюстители порядка, а в каком-нибудь Узбекистане уже упрятали бы в тюрьму за такое подозрительное поведение.
Вскоре я прибыл в пограничный с Анголой город Рунду. Намибию и Анголу разделяла мирная зелёная река, и я украдкой сфотографировал её. Переход людей туда был давно уже прикрыт из-за того, что на той стороне реки хозяйничают повстанцы Унита. С интересом обнаружил консульство Анголы в Рунду, но все его сотрудники куда-то отошли, и только случайно попавшийся сотрудник консульства объяснил мне, что виза здесь, как и в Виндхуке, делается 10 дней. Ближайший погранпереход с Анголой находился в посёлке Ошиканго. Я решил прокатиться дотуда, понюхать, чем пахнет из Анголы, такой манящей и загадочной страны.
На следующий день, преодолев ещё более 600 километров, я был в Ошиканго. На удивление хорошая дорога вела до самой границы, до последнего метра. Пограничный посёлок Ошиканго меня удивил. Ни одного вооружённого человека, и вообще армии не видно, ни одного БТР-а. Но огромные базарные места, товары из ЮАР, Намибии, Анголы и даже китайский рынок! Главный намибийско-ангольский погранбазар. Десятки огромных ангольских грузовиков загружались всеми видами газировки и пива, пластмассовыми стульями, резиновыми шинами и всякими другими товарами; толпы ангольцев создавали очередь на границе.
После целого месяца питания буржуйской пищей я обнаружил, наконец, в Намибии вкусное местное питие, похожее на киргизское шоро, и почти так же дешёвое. Типа подбродившего кислого кваса, но бело-серого цвета, и на дне осадок вида каши, из белого пудинга, который тоже является местной пролетарской едой. По-моему, эта еда того же состава, что и суданская кисра, и замбийская ишима. Один литр народного питья стоит один намибийский доллар, а на ангольской границе ещё меньше — 60 намибийских центов (менее двух российских рублей); столько же стоила и порция белого пудинга.
Я спросил ангольцев, ожидающих своей очереди на границе, о сущности их страны. Они отвечали, что страна и люди хорошие, но дороги плохие; их грузовики направлялись в пять ангольских городов — Оцдживу, Лубанго, Намибе, Бенгелу и Лобито (самое дальнее). Машина до Лобито, по их словам, едет трое суток. В другие города, говорили они, проехать сейчас нельзя, и все желающие достичь, например, Луанды, должны плыть из Лобито на пароходе. Больше я ничего выведать из ангольцев не смог, так как они говорили только по-португальски. Однако, их грузовики были так огромны, что я подумал, что если они за трое суток доезжают до Лобито, то не всё так плохо; и дороги, наверное, не хуже суданских; а в Лобито наверняка обнаружится, что можно проехать и до Луанды.
  
Побывав на ангольском базаре, я поехал в город Ошакати. Мне уже было известно ранее, что в госпитале Ошакати есть русские врачи. Я подумал, что неплохо было бы их найти и помыться (за время своего ботсванства я пришёл в грязное состояние). До Ошакати было около ста километров, и я вскоре преодолел это расстояние.
Во времена апартеида, до 1990 года, северные части страны были определены для проживания чёрных, а центральные и южные — для белых. Правда, в каждом большом городе, например в Виндхуке или в Уолфиш-Бее, были специальные кварталы, вдали от центра, где тоже жили чёрные; но свободно гулять в "белых" кварталах, ходить в "белые" рестораны они не могли. Вышло так, что север страны, где жили чёрные, явился более населённым, чем её "белый" центр. На целые километры, на десятки километров тянулась здесь этакая деревня с редкими мелкими домиками и барами-магазинами. Но вот какое различие было во всей Намибии между домами чёрных и белых: белые все жили за высокими заборами, с сигнализацией, колючей проволокой, со сторожевыми собаками, а вокруг домов коренных африканцев не было никаких заборов. И все северонамибийские поселения явились мне именно таким скоплением редких мелких домиков.
Я нашёл госпиталь, он занимает приличную территорию, множество лечебных и жилых корпусов, и неясно, где кого искать — жара, все попрятались, спросить некого. Тут окликают меня. Смотрю — белая женщина. Говорю по-английски: я русский путешественник, ищу русских врачей с целью помыться. А она мне по-русски: можно помыться и у болгар! И вот я здесь.
Пригласившие меня болгары оказались замечательными людьми. Звали их Ангел и Аделина, был у них и сын, школьного возраста. Я быстро помылся, накормился и пришёл в цивильный вид. Меня оставили на вписке, так как сегодня вечером у них намечалось гуляние, совместный день рождения: по-моему, сегодня был день рождения у Ангела, завтра у Аделины, или же наоборот.
Вечером пришли сюда разные люди. Русский, из Львова, военный врач лет 50-ти с женой и сыном Димой, все глазные хирурги. Страшный чёрный человек, с квадратным, наголо бритым черепом, в маленьких очочках и с серьгами в ушах; оказался тоже доктор, и по паспорту русский; зовут его Николай; мать его из Твери, а отец из Нигерии. Николай пил водку "Pushkin" и прекрасно говорил по-русски.
Тут, в Африке, Россия часто ассоциируется с водкой. А над въездом в г. Ондангва огромный облезлый рекламный щит прославляет эту водку "Pushkin". На бутылках этих снизу по-русски написано: "Старый имперский спирт". В каждом винном магазине — несколько видов водки. Вот оно, "проникновенье наше по планете"! Во многих странах водители порой интересовались: русский? а водка есть?
Вечером я читал школьный учебник по географии Намибии для 5 класса. Отличный! На 132 страницах в картинках рассказано всё! Добыча и обработка алмазов; климат и рельеф; история с первобытного человека до времён апартеида; борьба с апартеидом; миссионеры; выборы, состав и члены правительства (в картинках тоже — а у нас, наверное, в учебниках такое нельзя); права детей; сущность ООН; выдающиеся женщины в истории Намибии; борьба с преступностью; экология; экспорт-импорт; религиозные верования; богатства океана; изобретение телефона в 1876 г и как пользоваться телефонным справочником; и т. д. Много картинок, каждая тема поясняется несколькими картинками, а текста совсем чуть-чуть. Но что есть, запоминается очень быстро. Я вот сразу запомнил:
"Намибия — очень большая страна… Вам потребуется целый день и целая ночь, чтобы пересечь её на машине с севера на юг!"