200 дней на юг: автостопом из Москвы в южную Африку

А. Кротов и слоны. Ботсвана
NAMIBIA
Олег Костенко автостопит сразу по двум направлениям. Намибия
Ёлка, изогнутая из-за ветра
А. Кротов на глухой заросшей дороге. Намибия
Виндхук (столица Намибии). Памятник
Флаг АВП окунается в Атлантический океан. Берег Скелетов, Намибия. 31 декабря 2000 года
Первый день нового тысячелетия (1.1.2001). Намибия. Берег Скелетов. Антон Кротов, Андрей Мамонов, Кирилл Степанов, Олег Костенко, Григорий Лапшин, Владимир Шарлаев пересекли автостопом Африку (с северо-востока на юго-запад).
ANGOLA — last part of my trip
Последняя страна на моём маршруте: Ангола
Путешествие завершено! Из Луанды (Ангола) улетаю в Москву
  
Танзания!
 
Стоило нам только отойти от пограничного поста, как нас взял большой и медленный грузовик на Арушу, в котором мы ехали до самого вечера, потому что он непрерывно ломался, а порой вода в радиаторе закипала, и водитель заливал туда иную, холодную воду.
В центральной Кении почти все водители понимали английский, здесь же, в Танзании, не все проявляли такие свойства, и наш водитель в том числе. Поэтому молча ехали и смотрели по сторонам.
Танзания — страна не столь развитая, как Кения. Впрочем, развитость Кении тоже вопрос спорный: можно смотреть на стеклянные и бетонные небоскрёбы Найроби и думать: о! цивилизация, — а можно зайти, согнувшись в три погибели, в шалаш-хижину бедняка и подумать: неужели и сейчас, в век Интернета и космических полётов, целые народы живут так! Так вот, в Танзании все эти контрасты оказались сглажены: люди живут просто, но такой нищеты, как на севере Кении или в Эфиопии, здесь мы не нашли.
Как и северная соседка Кения, — Танзания была когда-то английской колонией, но лет сорок назад получила независимость. Причём поначалу это были два разных государства: Республика Танганьика (почти вся современная территория страны, населённая, в основном, африканцами) и Республика Занзибар (маленькие острова вдоль побережья, населённые арабами-мусульманами). В 1964 году эти два государства, Танганьика и Занзибар, объединились в единую страну — Объединённую Республику Танзанию, сокращённо ОРТ. Первым президентом объединённой страны стал Джулиус Ньерере, сперва сельский учитель, а затем лидер танзанийской борьбы за независимость.
  
Сей Дж. Ньерере, ныне изображённый на всех танзанийских монетах, сумел объединить страну, населённую сотней разных племён и народов, в единую нацию, при этом сумел избежать кровопролитий и гражданской войны, которые так присущи всем другим крупным странам Африки (Судан, Заир, Ангола, Сомали, Алжир, Мозамбик…) Дж. Ньерере нарекли Отцом нации, а когда через пару десятилетий он сам, добровольно, ушёл со своего поста, все ещё больше удивились. Этот мудрый человек, много сделавший для своей страны, дожил до 78 лет (для африканцев это запредельная старость) и умер в 1999 году.
В своё время Советский Союз возлагал надежды на Танзанию как на очередной плацдарм для строительства социализма, но далеко этот процесс не зашёл. Однако определённое советское присутствие сохранилось здесь и поныне, в виде Российского культурного центра в Дар-эс-Саламе и в виде редких русскоговорящих танзанийцев, получивших образование в СССР. Некоторые наши соотечественники работают в Танзании в качестве геологов и моряков, о чём будет подробнее написано ниже.
Пока мы ехали в сторону Аруши, слева от нас, покрытая дымкой, возвышалась гора Меру, одна из высочайших гор Африки (4567 м). Здесь же, вблизи Аруши, росла и другая гора, Килиманджаро, высочайшая вершина континента (5895 м), покрытая вечными снегами; но увидеть её мы должны были завтра. А сейчас мы въехали в Арушу, город, расположенный на полпути между Кейптауном и Каиром.
Аруша оказалась большим городом одноэтажных домов (не хижин). Мы сразу пошли изучать церкви и проситься на ночлег. В первой церкви нас постигла неудача. Пастора не было на месте, а его заместитель, мужичок с коричневыми кривыми зубами и редкой бородкой, вышедший нам навстречу, стал задавать всякие вопросы, типа: а почему у вас нет денег, а кто ваш спонсор, а почему вы пришли в эту церковь, а не в соседнюю, и т. п. Он спросил ещё, христианин ли я, оставив себе лазейку-надежду на то, что я окажусь мусульманином и нас удастся сплавить подальше под этим предлогом. Я мусульманином не сказался, но нас всё равно прогнали.
Не найдя здесь счастья, мы пошли в соседнюю церковь, и здесь нас ждал полный успех: при этой церкви был специальный гостевой дом, с чистыми комнатами, москитными сетками, с туалетом и душем во дворе. Мы так и не поняли, платный ли этот дом, и мы сразу предупредили о своей безденежности, и никто с нас денег не попросил. Вечером нам в номер принесли книгу регистрации гостей (я заполнил все графы, кроме Tribe, племя), а потом и ужин из макарон. Ура! Так первые километры и первая вписка в Танзании показали нам хорошую сущность этой страны, и мы с Андреем были очень довольны.
28 октября, суббота
Утром, после помывки, мы покинули церковный гостевой дом и отправились в город. Центральные улицы его выглядели цивильно: магазины, машины, предлагатели всяких туров и гиды, зазывающие на Килиманджаро. Обнаружился и Интернет. Мы обменяли деньги в банке (доллар стоил здесь 800 шиллингов, получалось один шиллинг — три с половиной копейки), отправили E-mail, купили некоторую пищу и продолжили путь.
Каждая страна в день приезда не кажется дешёвой. Так и здесь — нас удивили высокие цены на хлеб (250–300 шиллингов — около 10 рублей за легковесную белую буханочку), на чай (100 шиллингов за стакан). Вероятно, мы ещё просто не освоились в стране, ведь каждая страна дешевеет в ходе путешествия по ней. Танзанийский народ был добродушным, приятным, нищих и деньгопросов было очень мало, по улицам Аруши разъезжала машина с громкоговорителями и портретами действующего президента Мкапы — с призывами не забыть вновь проголосовать за него на завтрашних выборах. Президент имел очень толстое тело и лицо, он возглавлял правящую партию ССМ. На столбах и заборах виднелись его портреты и надписи "Mkapa", "ССМ".
Английский язык здесь понимали немногие. Впрочем, и среди нас не все знали указанный язык. Например, Андрей использовал для всех своих нужд лишь одно слово — "possible" (возможно): possible сигарет, possible туалет и т. п. Местные жители понимали нас, как могли.
Мы покинули Арушу. В соседний город Моши нас привёз старик-грек, живущий здесь, в Мошах. По дороге слева виднелась снежная шапка Килиманджаро, но облака вскоре закрыли её. В какой-то деревне мы обнаружили дешёвые апельсины, по 20 шиллингов, и наелись ими по самое не хочу. Также сегодня мы угостили себя бананами и арбузами. Арбузы были маленькие, размером чуть больше апельсина, и не очень зрелые, еле розовые внутри.
Вечером мы приготовили целый котёл чая в придорожной харчевне и с наслаждением его выпили. В харчевне в это время жарились на углях три вида пищи: картошка, именуемая здесь "чипсы", бананы и странные белые корешки. Мы, с полными рюкзаками апельсинов, не соблазнились на сие, отошли от людных мест и провели ночь в палатке.