Заложница монстра (СИ)
Корпусов здесь было много. Если не знать, куда идти, можно было легко потеряться и плутать с час, ища нужное отделение. Но водитель Новака знал, куда ехать. И, кажется, нас здесь уже ждали. Потому что, как только остановились у приемного отделения, в нашу сторону заторопились врачи с каталкой, на которую очень быстро сгрузили тело моего брата.
— Не высовывайся, — предупредил Матвей, выходя из машины.
Вдалеке послышался звук сирены, в стекле заднего вида замелькали мигалки. Еще кого-то привезли. Но я не сразу обратила внимание на скорую. Смотрела, как брата перевозят к приемному отделению и… Не знала, что скажу на утро матери. Как объясню, что он в больнице. Рассказать про передоз духу не хватит. Но долго скрывать от нее правду было невозможно. И лучше бы, чтобы к моменту, когда правда вот-вот раскроется, Вовка уже был в себе. Вся загвоздка в том, что он навряд ли сможет так легко бросить наркотики.
Пока врачи вместе с каталкой не скрылись за стеклянными дверями отделения, я не могла отвести взгляда. В машине никого не было, так что никто и ничто не могло отвлечь меня от наблюдения. Я, признаться, понятия не имела, что будет дальше. Как проходит лечение, пускают ли к таким посетителей и долго ли Вовку продержат в больнице. Насколько был сильным передоз и давно ил он сидит на игле… Я ничего не знала. Но если бы была внимательна к брату, то изменения в нем заметила бы сразу.
Потом я перевела взгляд на скорую. Из нее как раз выдвигали каталку, на которой лежала миниатюрная девушка. Младше меня, тощая, бледная, словно мел. Не стоило и сомневаться, по какой причине ее привезли именно сюда.
Неужели им не дорога жизнь? Моя мать, будучи тяжело больной, продолжает бороться, пусть и звонит несколько раз на дню, чтобы пожаловаться, как ей плохо. Говорит, что устала, что больше не хочет бороться. Однако, несмотря на это, держится. И ведь она пока не знает, что у нас появились деньги на ее лечение…
А сколько потребуется для того, чтобы вытащить Вову из зависимости, которая уже перехватила ему горло и тянула на дно?
Я прикрыла лицо руками и все-таки расплакалась. Потому что было тяжело. Я все думала, что подобное меня и моих близких не коснется. Как же я заблуждалась! Теперь понятия не имела, как быть дальше. А обращаться к Новаку боялась. Только вот, если подопрет, и от этого будет зависеть жизнь брата, готова была снова быть униженной.
Новак с водителем вышли из машины, как только припарковались неподалеку от входа в отделение. Потом Матвей ушел в приемное, а водитель остался стоять у машины, нервно затягиваясь сигаретой. Он периодически скашивал на меня взгляд. Будто прикидывал, с какой стороны я сигану на выход и попытаюсь сбежать.
Несмотря на все это, бежать я никуда не собиралась. Потому что от Новака сейчас зависела жизнь близких мне людей. Он об этом знал, поэтому и стал вести себя более раскованно при мне. Небось, считал меня кем-то в роде домашнего животного. Или игрушечного робота.
Мне было трудно взять себя в руки. Я плакала, меня трясла мелкая дрожь. Но когда я увидела Матвея, выходящего на улицу, стало чуточку легче. Несмотря на то, что я видеть его не могла, сейчас он был одним из тех, от кого зависели моя судьба и жизнь.
Матвей сел в машину, за ним в нее загрузил свое мощное тело водитель.
— Трогай, — приказал Матвей, и машина снова сорвалась с места.
— Я не могу переговорить с врачами? — спросила, оборачиваясь назад и смотря на отдаляющееся здание больницы. — Узнать, что с братом и…
— Я все знаю, — отмахнулся от моих слов Матвей. — У тебя есть вопросы?
Автомобиль снова завизжал и резко взял вправо. Из-за этого я чуть было не свалилась на сиденье машины.
Вопросы у меня были, и я не собиралась с ними тянуть. А от меня, судя по всему, не собирались скрывать жестокую правду. Как оказалось, до этого мой брат баловался лишь алкоголем. Разным, иногда смешивал. Сегодняшний день не стал исключением для его экспериментов. Только вот к алкоголю примешались еще и наркотики, которые ему подлили прямо в коктейль. Поэтому на его руках не было следов от уколов. И я не замечала раньше, чтобы он страдал такой зависимостью. Да, выпивал. Но кто из нас этим не грешил? Он уже был совершеннолетним и имел на это право. К сожалению. Единственное, что пока Новаку узнать не удалось, потому что Вовка еле ворочал языком, это зачем ему понадобились деньги. Единственное, что мой брат успел сообщить, это только то, что они ему очень сильно нужны. Но не на дозу же? Если сегодня он вообще в первый раз попробовал наркотики. Или… брат солгал, а на самом деле это далеко не первый раз. Только он не кололся, а принимал так, вместе с алкоголем. А сейчас просто пытается себя отмазать.
— Что теперь с ним будет? — спросила хрипло. На Новака снова не смотрела. Он все больше вызывал у меня противоречивые чувства. Мне снова нужно было его поблагодарить. А я не могла переступить через себя и сказать такое простое слово.
— Ничего с этим идиотом не будет, — хмыкнул Матвей. — Сейчас главное, чтобы он не сорвался и не сожрал новую дозу. Поэтому из больницы он попадет под контроль моих людей.
— Ты не имеешь на это права, — процедила. Страшно было представить, в чьи лапы может попасть мой младший брат. — Ты не являешься его родственником, чтобы так просто решать, куда ему отправиться.
— Но у меня есть кое-что более весомое, — парировал Матвей. — Деньги. Именно они сейчас решают все. И меня вообще не колышет, что ты об этом думаешь. Или хочешь жить в одной квартире с наркоманом, который, если не будет бабок, сопрет все что можно?
Нет, так жить я не хотела. Поэтому прикусила себе язык и промолчала. Возразить было нечего, спорить — устала. Я просто хотела домой. И не думать ни о чем. Например, о том, что скажу матери. Лгать ей долгое время я не могу. Она уже через пару дней заметит, что Вова не ночевал дома. Тогда будет только хуже. Но и сказать ей про наркотики я тоже не могла. Дождаться бы момента, когда ее положат в больницу и тогда, после того, как страх перед операцией останется позади, можно будет сообщить ей… Или нет.
Я настолько запуталась, что от противоречивых мыслей начала болеть голова. Запульсировала в висках, а потом перетекла на затылок. Еще, ближе к концу экстремальной поездки, меня укачало. Не сильно, но достаточно для того, чтобы к горлу подкатила тошнота. Новака только ничего не смущало. Сидел себе расслабленный и курил. Настолько часто, что хотелось выхватить у него пачку сигарет и засунуть ему же куда подальше. Чтобы перестал травить меня сигаретным дымом.
Вместо этого я продолжала сидеть и терпеть. А когда увидела знакомые дома, почему-то не обрадовалась, а занервничала еще больше.
Ложь… Вот о чем мне снова придется вспомнить. Иного пути у меня сейчас не было. Выкручусь как-нибудь. Главное, чтобы Вова, идиот мелкий, в себя пришел и перестал травиться наркотой.
— Ну что, Лаврова, — заговорил со мной Матвей, когда машина остановилась неподалеку от моего дома. — Завтра, точнее уже сегодня, я заеду за тобой на работу. И надеюсь, что ты наденешь специально для меня чулки. Или забудешь часть нижнего белья. Это тоже было бы неплохо.
Я вспыхнула сразу же, как только представила себе, что… Нет, это было сейчас слишком для одной меня. И почему Новак не может просто оставить меня в покое?!
— Пошел ты… — процедила и сразу же пожалела о своих словах.
Матвей ухмыльнулся и приказал своему водителю выйти из машины. Точнее, он приказал упырю покинуть его территорию и дать возможность пошалить с одной через чур разговорчивой игрушкой. Я сразу поняла, что своими неосторожными словами, снова вывели Новака из себя.
Он был не из тех, кто будет просто угрожать. Его слова всегда заканчиваются действием. И сейчас, если Матвей сказал, что хочет проучить меня, то значит, сделает это. И ему будет плевать, что нас могут увидеть.
Я вылетела из машины, словно на меня вылили ведро с холодной водой. Сама толком не соображала, что делаю. Просто хотелось бежать как можно дальше. Но… Водитель Новака был на улице. Он-то и перехватил меня, поймав за куртку, а потом с силой впечатав в автомобиль.