Заложница монстра (СИ)
— Куда пялишься? — процедил Рома, хватая меня рукой за шею и крепко сжимая пальцы. — Раз уж время поджимает, то я убью тебя сейчас, — сказав это, он сжал руку еще крепче и одновременно с этим притянул меня к себе ближе. Я вцепилась обеими руками в его запястье, попыталась высвободиться. Однако, ничего не выходило. Его хватка была словно железной. — Выбирай: я либо тебя застрелю, либо задушу.
— Эй! Ромич, ты с ума сошел? Ее жизнь сейчас гарант того, что нас не тронут. А если этот урод получит от нас ее труп, то мы точно распрощаемся со своими шкурами, — предупредил напарника Босяк. — Не трогай девку.
— Босяк дело говорит, брат, — поддержал товарища другой похититель. — Отпусти ее. По крайней мере, пока что. А там решим, что делать. Сейчас главное избавиться от хвоста.
Рома же будто не слышал того, что ему говорят. Сжимал на моей шее пальцы и довольно улыбался, смотря, как мой взор затуманивается и мне постепенно все больше не хватает кислорода.
— Ромич, алле! Ты что, придурок, делаешь?! — снова обратился к нему Босяк. — Нас же по асфальту раскатают, мудила.
— Заткнись! — закричал Рома. — Я так просто сдаваться этому уроду не собираюсь. Убью эту тварь, выброшу на дорогу. Пусть собирает свою куколку по асфальту. Мне плевать. Пока будет возиться, у нас будет шанс скрыться.
— Ты тронулся? — а это уже возмутился водитель. Заелозил нервно на сидении, будто его на раскаленную сковородку посадили. — Да из нас самих фарш сделают, когда увидят, что мы с ней сделали. Отпусти девчонку!
И снова мой бывший коллега никого не собирался слушать. Смотрел на меня, предвкушая мою агонию. Или ждал, когда я буду умолять его о пощаде? Но я не могла и слова из себя выдавить, настолько сильно его пальцы сдавили шею, почти лишая меня возможности дышать. Кислород сейчас еле прорывался в легкие.
— Конченый, — выругался Босяк, отворачиваясь. — Из-за него нас всех четвертуют. Может сдаться, пока не поздно? Авось прокатит.
— Ты че несешь? — возмутился водитель, зло смотря на своего напарника. — Да нас тут же порешат. Прикончат на месте, мы и слова сказать не успеем.
— Поэтому… — вкрадчиво заметил Рома, чуть ли не касаясь своим носом моего. Его близость вызывала тошноту. — Лучше сделать так, как я говорю. Прикончить ее и все.
— Да ты и так ее почти убил, урод, — заметил Босяк. — Она еле дышит.
Руки ослабли, а в ушах появился какой-то странный звон. Теперь я плохо различала слова своих похитителей. А они, между прочим, продолжали о чем-то оживленно переговариваться. Кажется, все никак не могли решить: убивать меня сейчас или когда им удастся оторваться от преследования. Слишком наивно было предполагать, что Новак отпустит их так просто. Я же его игрушка. А он, как я уже успела заметить, тот еще эгоист и собственник. Ему не нравилось, когда кто-то осмеливался посмотреть в мою сторону. Что уж говорить о ситуации, в которую я угодила сейчас. Нет… От точно живого места на этих уродах не оставит, если со мной что-то случится.
Я сама себя не понимала, но… ждала Матвея. Надеялась, что он догонит моих похитителей. И уже не боялась его так сильно, как раньше. Да, он мучил меня, мстил, но он не собирался меня убивать. Не гонится же он за ними лишь потому, что сам хотел это сделать?
Машину занесло на повороте. Не удержав равновесия, Рома завалился на меня. Его хватка ослабла, и я смогла вдохнуть глубже. Но почти сразу воздух вышибло из легких. Иномарка стала заваливаться на бок, и меня придавило тяжелым телом.
Скрежет, звук разбитого стекла, крик… Все смешалось в отдельную жуткую мелодию. Рома затих, и я никак не могла спихнуть его с себя. Места было мало, да и сил тоже немного. Я все пыталась выбраться, но ничего не получалось. Босяк что-то кричал, звал на помощь, а вот водитель, так же, как и Роман, не подавал признаков жизни.
Было уже довольно темно, поэтому видела я плохо. И не сразу поняла, что такое липкое и теплое капает мне на лицо. А когда поняла, закричала, кажется, еще громче, чем Босяк. Задергалась, в который раз пытаясь спихнуть с себя бесчувственное тело своего похитителя.
— Тише, малышка, — услышала знакомый голос неподалеку.
Замерла, не веря в услышанное. Новак! Он здесь! Это и в самом деле был он, мне не показалось. Он нашел меня. И теперь все будет в порядке.
Снова скрежет, задняя дверца машины, расположенная у моей головы, открылась. А в следующее мгновение меня стали вытягивать наружу.
— Хватит кричать, — с укором проговорили.
И правда… Я продолжала кричать. Но теперь к крику отчаяния примешалось одно единственное слово, точнее имя. Я звала Новака, будто он и в самом деле был единственным, кто мог меня защитить.
— Ты в норме? — спросили у меня.
Он смотрел на меня сверху вниз. Настороженно и обеспокоенно. Вот уж чего я никак не ожидала увидеть в темном взгляде Матвея, так это обеспокоенность. Он переживал за меня…
— Не совсем, — пробормотала хрипловато. Кажется, я умудрилась сорвать голос. — Рука болит и голова кружится.
Я только успела договорить, как меня подхватили с земли на руки и понесли к черному автомобилю, стоящему неподалеку, у обочины. Я хваталась трясущимися руками за своего мучителя, которому сейчас была рада. Почему-то была уверена, что он не даст меня в обиду. Больше никогда и никому. Сам обидеть может. А вот другим не позволит. И непонятно, хорошо это или плохо. Потому как я уже не понимала, что на самом деле испытываю к этому человеку. Самые же смелые мысли старалась гнать от себя невидимой метлой.
— Все хорошо, успокойся, — сказал Матвей немного раздраженно. Видимо он не очень любил, когда рядом с ним разводят сопли. Я же не могла остановить слезы, которые текли по щекам, не переставая. — Раздражаешь, Лаврова.
И даже спорить с ним не хотелось. И препираться, тоже. Пусть говорит, что хочет. Ничего другого от него ждать не приходилось. Это же Новак. Было бы странно, если бы он опустился до банальных слов утешения.
Кто-то из подчиненных Матвея открыл заднюю дверь машины и отошел в сторону. Матвей сам опустил меня на мягкое сидение и закрыл дверь. Я отодвинулась чуть в сторону, принимая более удобное положение. Все тело ломило. А про ушибленную несколько раз руку я вообще молчу.
Поскорее бы уехать отсюда и забыть о случившемся, словно о страшном сне. И никогда не вспоминать Романа с его дружками, которые хотели меня убить. Я отвернулась от окна, чтобы не смотреть на раскуроченную машину, которую все же было видно. Тусклый свет дорожных фонарей худо-бедно освещал дорогу и небольшую часть обочины. Меня не волновало, что Новак решит сделать с моими похитителями. Я не испытывала даже каплю жалости к этим мерзавцам. Они плевать хотели на мою жизнь, которую так легко собирались забрать. Почему я должна испытывать сострадание?
Матвей не спешил садиться в машину. Так что сейчас в салоне нас было двое: я и водитель. Он тоже был мне знаком. Поэтому я не боялась быть снова похищенной. Этот не должен увезти меня в какой-нибудь темный лес лишь потому, что я его чем-то обидела.
Я все-таки снова повернула голову к груде металла, которую сейчас представляла собой машина, в которой меня везли в неизвестность. Новак стоял неподалеку от нее и разговаривал со своими подчиненными. Трое мужчин внимательно слушали его. Один нервно курил сигарету, пуская время от времени в воздух облачко дыма. Красный огонек было видно даже в полумраке. Он притягивал взгляд. Или просто я так сильно не хотела смотреть на разбитый автомобиль. И как, спрашивается, я вообще смогла отделаться лишь несколькими царапинами и ушибами?
Прошло минут пять, перед тем, как Матвей вернулся к машине, в которой я сидела. Движения его были уверенными, взгляд — жестким. Кажется, он уже что-то решил. Вызовет ли скорую? Или оставит все, как есть?
Мимо проехали несколько иномарок, но никто не остановился посмотреть, что случилось. Ну да, со стороны казалось, что на помощь попавшим в аварию уже пришли и можно не тратить время на лишнюю возню.