Его Луна, или Переговоры с последствиями (СИ)

— Что смотришь? Не успел купить краску. Схватил, что под рукой. Зацени? Вроде и не бросается в глаза…
Селена кивнула и уточнила:
— Мы тут оставим скотч, баллончики, потом сам аэрокар. Везде наши отпечатки.
Ник хохотнул:
— Знаешь, нас при любом раскладе это уже не будет волновать!
Он аккуратно стал отлеплять малярную ленту, и аэрокар прямо на глазах стал превращаться в правительственный транспорт.
До космопорта было около сорока минут лета. Селена все это время потратила на запоминание проходов, коридоров, лифтов, кабинетов и ниш в указанной части Дома Правительства. Ник — на последнюю проверку всех программ и «домашних заготовок». Оба за всю дорогу не проговорили ни слова. Наконец аэрокар подошел достаточно близко ко входу в туннель. Дальше надо было лететь не слишком медленно, чтобы не вызвать подозрение на КПП, и не слишком быстро, чтобы вовремя произошел обмен паролями и успели открыться ворота. Должно быть, на настоящих правительственных аэрокарах стояли определенные настройки в автопилоте. Или водители были натренированы. Нику же придется импровизировать на ходу.
— Сел, я видел у тебя крестик. Ты веришь в Бога? — совершенно серьезно спросил Ник, девушке даже показалось, что его голос дрогнул.
— Думаю, да, — неуверенно проговорила Селена.
— Тогда самое время помолиться!
И аэрокар начал набирать скорость.
 Глава 38 
Когда Рэд открыл глаза, то не сразу сообразил, где он и что происходит. Потолок в комнате был не молочного цвета с лепниной, как он уже привык, а уныло-серый в черную крапинку. Рэд решил, что все еще спит, и хотел поудобнее перевернуться набок. Не тут-то было! Какие-то ремни фиксировали его руки, ноги, и даже головой пошевелить не удавалось. И что-то приклеено на лбу, на висках, за ушами… Датчики? Сон мухой слетел с капитана. Он до предела скосил глаза в сторону, чтобы ухватить другие детали комнаты. Помещение напоминало стерильные медицинские боксы, в которых от обилия белого цвета начинает даже щипать глаза. Пахло антисептиком. Послышались гулкие приближающиеся шаги. Рэд тут же опустил веки. Кто бы ни подходил, пусть думает, что парень еще в отключке.
— Я знаю, что вы уже проснулись, месье Леграсс, — раздался насмешливый голос Пьемонта. — На мониторе четко видно, что деятельность вашего мозга перешла в фазу бодрствования. Как себя чувствуете?
— Как пришпиленная к стенду коллекционная бабочка!
— Отчего в вашем голосе столько злости? Вы же обещали мне подумать. Представьте, обедать уже сможете у себя на яхте, по пути к Земле! Или к Онадэрре, куда вас там больше тянет…
Вместо того чтобы осчастливиться перспективами, Рэд разозлился еще больше. Максимально внутренне напрягся и дернулся со всей силы. Увы, ремни держали намертво. «Необходимо тянуть время! Выиграй время!» — проскочила четкая, но ничем не обоснованная мысль. Что это даст, капитан не знал, но решил послушаться свою интуицию.
— Ваше предложение заманчиво, но разве нельзя было дать мне нормально выспаться, а потом пригласить на процедуру цивилизованно? — парень старался, чтобы голос звучал максимально расслабленно. Но телу, прикованному к кушетке, воспроизвести такую интонацию было очень непросто.
— Я цивилизованно обращался к вам не единожды. Знаете ли, есть категория людей, с которыми проще действовать, нежели договариваться.
— Но сейчас нам все-таки придется вернуться к этапу переговоров, иначе от моих искореженных воспоминаний будет мало толку. Размышляя над вашим предложением, я уточнил у канцлера некоторые подробности процесса. А кстати, где же сам сэр Ходжес? Мне казалось, он настаивал, что будет присутствовать при извлечении?
Пьемонт стиснул зубы до скрипа, но упоминание о возможных будущих неприятностях не убавили его решительности.
— Сейчас глубокая ночь, и канцлеру нужен отдых. Но он уже в курсе, что к завтраку в деле похищения прототипа настанет существенный перелом.
«Черта с два, — подумал Рэд, — если б канцлер дал свое согласие, не пришлось бы меня вывозить из комнаты тайно». Но вслух произнес:
 
— Допустим, вы меня убедили. Где гарантии, что будут забраны только обещанные три-пять дней, а не месяцы или даже годы?
— О, не сомневайтесь! У нас уже накоплен внушительный опыт. Если… пациент сотрудничает и всячески старается облегчить нашу задачу, то все идет четко по графику. Сосредотачиваетесь на заданном дне, в данном случае третьем июня. Тот момент, когда вы покинули переговорную. У вас было, вероятно, очень хорошее приподнятое настроение. Шутка ли, наконец получили заверения, что монопольный контракт на новые тридцать лет будет ваш…
Рэд явственно вспомнил, как шел по коридорам Дома Правительства, чувствуя себя триумфатором. Это был, пожалуй, самый ценный контракт с момента основания «Леграсс Индастри», и именно он добился его переподписания. Солнце уже село и превратилось на горизонте в тонкую оранжевую полоску. «Улечу-ка прямо сегодня, — подумалось Джарэду. — Планета, конечно, весьма гостеприимна, вот даже удалось между встречами сгонять на океан, понырять с аквалангом. Но так уже охота в настоящий отпуск! У Ника как раз закончится сессия, может, составит мне компанию…». Неожиданно Джарэд почувствовал какое-то легкое, едва уловимое покалывание за ушами. Голос Пьемонта был тих, тягуч и медитативен. На парня накатила прямо волна ярости, кулаки непроизвольно сжались, дурман слетел.
— Вы решили не дожидаться моего согласия, и вырвать информацию обманом? — его голос вибрировал от гнева, но сейчас Джарэд не стал даже пытаться его сдерживать. — Это низко даже для вас, Пьемонт!
Послышался вздох разочарования, и Рэд понял, что в комнате есть кто-то еще.
— Почему же вырвать? Вы с ней расставались совершенно добровольно! Радостью всегда хочется с кем-то поделиться. Вот и доктор Мейкер подтвердит, что все шло очень даже гладко и картинка была достаточно четкой. Не думал, что вы такой эстет и созерцатель природы. Закат действительно был прекрасен, хотя всего лишь один из многих. В этом плюс моей работы — столько нового открывается о людях! Но никак не возьму в толк, почему упорствуете. Ну что, так жалко этого заката? Пока вы у нас гостили, не насмотрелись до тошноты?
«Тебе не понять», — подумал Джарэд и промолчал. Собрал все внимание, чтобы больше не попасться в голосовую ловушку. О! Можно вообще не слушать, а петь какую-нибудь дурацкую песенку, как эта из детства… «Три цыпленка во дворе родилися в сентябре…» Но как тогда затянуть процесс? Нет, все-таки придется разговаривать…
— Джарэд, у вас на лице написана внутренняя борьба! — дружеским поддерживающим тоном снова заговорил Пьемонт. — Я же на вашей стороне! Чем быстрее получите свое алиби, тем всем будет проще. Ну скажите в открытую, что смущает? Вы уже убедились, что процедура совершенно безболезненна. Закатов видели много. Несколько выпавших из памяти дней не перестанут делать вас самим собой.
— Я просто не хочу, чтобы кто-то ковырялся в моем мозгу. Но для вас же это недостаточный аргумент, — Рэд попытался разыграть обиду, чтоб дать Пьемонту возможность продолжить уговоры.
— Ой, да бросьте! Воздействие минимально, ни одна из когнитивных функций даже не будет затронута! Честное слово!
— А откуда у вас такое? При отсутствии-то чести?!
— Опять сарказм… Мы так никуда не сдвинемся. Или я неправильно понял, и вы волнуетесь не за физиологию, а за персональные тайны?
— А вы своим личным готовы делиться со всеми?
— Я и доктор Мейкер — оба, можно сказать… доктора. И храним тайны своих пациентов. Да и что такого личного вам скрывать? Про связь с этой девушкой, как ее… Селеной, нам уже известно. И за свою жизнь я чего уже только не видел. Пара горячих сцен меня точно не шокирует. А вам, их забыв, только приятнее будет повторить!
— Понятие «интимность» вам о чем-нибудь говорит? У меня нет проблем, чтобы обсуждать «эти сцены» с докторами.
— У вас есть проблемы, Джарэд, — устало выдохнул Пьемонт. — И главная из них — отсутствие алиби. Но я начинаю понимать, что мы не договоримся… Вы так вцепились в свои иллюзии. Скажите, а действительно ни капли не смущает, что девушка, как только вы пропали, трахалась с вашим братом?