Ведьма и бог

Деймос кивает, озадаченный. Полагаю, он не в восторге от того, что его жена, «самая человечная из ведьм», предлагает использовать магию, но Стилла может только защищать.
– И что ты хочешь сделать?
– Ты подтверждаешь, что будет опасно, если мы вместе войдем в камеру?
– Да. Вот почему это очень плохая идея.
– Обещаю, что воспользуюсь Стиллой только в случае необходимости, и это будет не для того, чтобы причинить тебе боль, потому что это невозможно.
Деймос смотрит в сторону, его челюсть сжата. Понимаю, что ему нужно многое принять. Но в свою очередь он должен довериться мне. Наконец он кивает.
– Присоединяйся, когда подам сигнал, – говорю я, протягивая руку.
Он понимает, что я прошу карту, и нервно протягивает ее. Открываю дверь, держа Стиллу в ладони, в то время как Деймос остается за стеклом.
Фобос видит меня. Его не оставляет равнодушным окружающая обстановка. Он наблюдает за мной голубым и черным глазами, такими же, как у брата, но зеркально расположенными. Так странно видеть копию Деймоса, но совершенно беззащитную. Когда замечаю, что Фобос отступает к стене, останавливаюсь в центре палаты и опускаюсь на колени в двух метрах от него.
– Здравствуй, Фобос, – приветствую его с улыбкой и взмахом руки.
Его испуг и растерянность поражают до глубины души.
– Кто ты? – бормочет он, опешив от моего присутствия.
Лучше пока не упоминать ни о его брате, ни о нашей связи.
– Меня зовут Элла.
Фобос кивает, по-прежнему сбитый с толку. Хочу установить контакт, дать знать, что с ним все будет в порядке и что он не один. Подхожу немного ближе и останавливаюсь, наблюдая за реакцией. Он не двигается, но смотрит на мои колени.
– Я всегда считала, что близость приносит успокоение. Я не стану тебя касаться, если не хочешь этого, но, может быть, могу составить компанию?
Продвигаюсь еще немного вперед, он не сводит с меня глаз, но и не отступает. Протягиваю руку и опускаю руку на его. Он вздрагивает.
– Ты в порядке?
Фобос кивает. Сажусь удобнее, не разрывая контакта. Кажется, он все больше заинтригован. Теперь, когда я рядом с ним, могу привести план в действие. Как только Фобос выпустит силу, скорее всего, причинит мне вред, и Стилла отреагирует на это.
– Я мало слышала о тебе, но знаю, что близкие очень скучают.
Эти слова заставляют его вздрогнуть. Бросаю взгляд на зеркало, зная, что за ним стоит Деймос, затем снова обращаю внимание на его брата. Кажется, он замечает силуэт близнеца через мое плечо. Его лицо искажается в ярости. Чувствую, как напряглась его рука.
– Фобос, – тихо зовет Деймос.
Взрыв страха вырывается из него, и его окружает ослепительная аура. Угроза настолько неотвратима и осязаема, что у меня нет времени сформулировать заклинание. Стилла посылает достаточно магии, чтобы поглотить избыток силы, исходившей от Фобоса. Свет и страх исчезают.
Я больше не слышу ничего, кроме дыхания.
Рядом со мной появляется Деймос, ошеломленный тем, что находится так близко к брату. У последнего такое же изумленное выражение лица.
– Фобос?
Близнец встает.
– Деймос?
Этого имени из его уст достаточно, чтобы довести обоих до слез. Отхожу и позволяю братьям встретиться, ошеломленным, недоверчивым, внезапно открывшим себя заново. Знаю, что действие заклинания через некоторое время ослабнет, как ослабла невидимость, когда Деймос заметил меня.
– Это ненадолго, – предупреждаю со слабой улыбкой.
Не хочу, чтобы Деймос был разочарован, когда силы Фобоса снова возьмут верх. Он кивает, прежде чем схватить брата за шею и притянуть к себе.
– Почему ты не навестил меня раньше?
– Прости меня, – бормочет потрясенный Деймос. – Прости меня.
Смотрю на них, тронутая воссоединением. Сто лет. Впервые за сто лет они смогли обнять друг друга. Не знаю, смогу ли протянуть год, не имея возможности подойти к сестрам. Через какое ужасное испытание они оба проходят, не имея поддержки! Знает ли семья, что Деймос делает все возможное, чтобы загладить вину за то, в чем его обвиняют?
Когда разжимаю руку, Стилла испаряется. Я израсходовала три заклинания и не жалею ни об одном из них. Мне больше не нужна защита от Деймоса.
   
Глава 17
 
Мы выходим из клиники. Никто из нас не осмеливается заговорить первым.
Возможно, Деймос винит себя за то, что раскрыл свою уязвимость. Медленно дыша, делаем несколько шагов. Мы покинули Фобоса до того, как заклинание спало, его безумие не исчезло.
– Спасибо, Элла. Это очень много значит для меня.
– Не за что. – Чувствую, как медленно бьется сердце.
Черт возьми, зарождающиеся чувства только всему помешают. Если хочу положить конец браку, не могу позволить себе влюбиться. Деймос согласился на этот союз. Он готов уважать меня и стараться ладить со мной, разделить постель, чтобы я забеременела.
Этот брак был продиктован вескими причинами, как для него, так и для меня, но ни одна из них не связана с любовью.
– Деймос, я вместе с сестрами собираюсь на несколько дней вернуться домой.
Перерыв, чтобы сохранять хладнокровие, не повредит. Муж, кажется, удивлен, но не подает вида.
– Тебе нужны ответы, – догадывается он.
С улыбкой киваю. Меня слишком легко разгадать.
– Хочу спросить у Цирцеи Старшей и Медеи Юной, почему свечусь, а еще узнать, есть ли у них объяснение того, что произошло с пантерой.
– Понимаю.
Он прячет руки в карманы и выглядит обеспокоенным.
– Меня беспокоит, что сатиры могут напасть снова.
– Я буду на Поляне, а это самое безопасное место в мире.
– Но ты не будешь со мной. Если с тобой что-нибудь случится, я буду винить себя.
Его доверие к нам, ведьмам, еще предстоит укрепить.
– В итоге пострадал ты.
Он бросает на меня укоризненный взгляд, который заставляет улыбнуться еще шире. Затем протягивает ко мне руку, и на его ладони появляются два предмета: белоснежное перо и флакон с золотистым содержимым.
– Перо Гермеса и немного амброзии. Всегда держи их при себе. Они позволят тебе отправиться на Олимп. Афина или Аполлон всегда там.
Опускаю их в карман. Не смею говорить, что они мне нужны. Это должно его успокоить, несмотря на вину за состояние брата.
– Обещаю. Скажи, твоя сила позволяет вызывать что угодно?
– Да.
– Если бы я захотела пива, ты мог бы заставить его появиться прямо сейчас?
Он насмешливо улыбается, высказывая мнение по этому поводу, затем наклоняется и нежно целует меня в губы.
– Ты еще не в том возрасте, чтобы пить, – напоминает он лукавым тоном.
Справедливо. Я хотела изменить его мнение, думаю, что это заслужила.
– Хочешь, я поведу? – предлагаю, когда мы подходим к машине.
– Ни в коем случае. Рискую разнервничаться еще больше.
Мы возвращаемся в особняк в расслабленной атмосфере. Мне даже удается заставить Деймоса рассказать о брате пару историй: об участии на поле боя – что могло бы быть восхитительно в ином контексте, – детские драки с двумя другими близнецами на Олимпе, прогулки с отцом по грозовым облакам, которые для них создавал Зевс.
Оказавшись перед особняком, мы с трудом вылезаем из машины. У меня в животе бабочки. Это нужно немедленно прекратить.
– Я собираюсь провести ночь с сестрами, нужно поговорить с ними о том, что произошло в Центральном парке. Думаю, мы уедем на рассвете.
Деймос огорченно морщится, удерживая мою руку. Мы договорились, что отныне будем спать в одной постели, но не могу позволить, чтобы мне это нравилось. Сомневаюсь во всем, кроме желания к нему. Конечно, хочу верить, что он тоже испытывает ко мне чувства – сова Афины уже заметила это, – но, учитывая его историю, понимаю, что ему трудно отпустить их даже на таких условиях.
– Как я могу убедить тебя подняться со мной? – ворчит он.
Мне хочется рассмеяться и заявить, что ему даже просить не нужно. Но не даю себе это сказать и придумываю лучшее оправдание из возможных: