Прорыв (СИ)
Космач подошёл, хромая на правую ногу. Опять, поди, зацепило.
— Как потери, полковник?
— Наши так… Иванцов со всеми, пара человек у Пули. Включая его. Ещё двое у Колобка. Ранены и контужены почти что все поголовно. Но это по сравнению с солдатами ничего. Там 26 убитых и раненых много, половина. А эти, — он кивнул в сторону союзников, что вместе с экзами волокли здоровенную бронированное тушу непонятно кого, — там три четверти наглухо полегли. По наёмникам и сталкерам точно не знаю, они пока не отчитались, но по словам там по паре двухсотых, а вот раненых много.
Тоха тем временим обратился к командиру:
— Товарищ майор. Я пойду посмотрю, там после Ковальского документы и прочее, чего осталось? Этим же оно не надо было.
— Да, давай, последний этаж, все комнаты просмотри.
Подошёл Болотный Доктор, доложил по раненым подробнее. Да, это просто какой-то пи..ц. Такого не ожидалось даже в худшем варианте развития. А Доктор, захватив с собой для помощи Призрака, уже убежал к подопечным. Резанов с Космачом и Халецким уставились в серое зимнее небо, откуда нарастал знакомый специфический свист турбин.
Тяжёлые машины опустились прямо на развалины, не обращая внимания на остатки чадящих пожаров. Со стуком упали мосты широких десантных аппарелей, оттуда повыскочили солдаты и шустро начали заносить внутрь трупы своих и противника. Отдельно и с трудом, с помощью тяжёлой пехоты Долга, втащили тела бронированных великанов. Опять прибыл знакомый офицер, тот же якобы лейтенант в шинели и фуражке. Коротко переговорив с сержантами, показал им взмахом руки грузиться внутрь и сделал знак Халецкому. Майор подошёл. Пока они говорили, Космач отправился по своим оперативным делам и Резанов остался в одиночестве, рассматривая внушительные боевые машины.
Халецкий вернулся быстро, какой-то весь растерянный, сам не свой:
— Валь, они меня забирают с собой. Сейчас прямо. У них приказ, он показал.
— Ну и чего? Давай. Ты про подвиг тогда говорил. Ну, помнишь, надо какой-то подвиг чтобы был, тогда место Ковальского и погоны полкана тебе обеспечены. Думаю, это как раз и оно. Не Сы сказал победителей не судят! — успокоил его Резанов, по-своему истолковав встревоженность друга. Это, если правда, Екатерина Великая сказала о графе Суворове, но друга стоило подбодрить.
— Нет. Я почему-то чувствую, что мы никогда не увидимся больше. Не знаю. Просто такое ощущение странное, уверенность вдруг какая-то, — тихо проговорил майор, заражая своей тревогой Резанова. Тот хотел возразить, но Халецкий продолжал:
— Погоди, на всякий случай вот, — он вынул из разгрузки ПДА и вложил его в руку Валентина, — пароль: мои инициалы и дважды год нашего выпуска. В папке «Движения» все расклады какие деньги где. В основном у Яна, с ним через Семёна связь, я тебе тогда говорил. Там все позывные и контрольные слова, чтобы они деньги на счёт куда-то или наличными отдали. Тебя знают, тебе отдадут без проблем, главное им с него напиши от моего имени. Там всё подробно, ты разберёшься. Если я не вернусь.
— Да ладно, что ты в самом деле? Хочешь, хорошо пусть пока у меня побудет. Пока не вернёшься.
Халецкий только грустно покачал головой, крепко пожал руку, быстро обнял его и не оглядываясь пошёл в сторону зева десантного отсека ближайшей машины.
Резанов со странным и тяжёлым чувством провожал взглядом взлетающие боевые аппараты: «Если не вернусь… Только попробуй. За тобой туда мне отправляться?».
— Тыщ лейтенант. То есть генерал. Разрешите? А что с товарищем майором?
— Срочно в штаб, видишь, вызвали. Сказал, что ты за старшего, командуй пока. Что надо если — ко мне или к полковнику Космачу обращайся. Вертолёты, кстати, когда будут? — обернулся к подошедшему сзади лейтенанту Алексеенко Валентин Резанов.
* * *
Ворон узнал этого военного, хоть его лицо и скрывала сфера. По движениям, осанке. Видел его раньше и помнил — непростым заказчиком тот был. Лейтенант лёгким кивком позвал за собой в здание НИИ, командир наёмников показал движением своим — тут будьте, я сам.
Неторопливо добрались до последнего этажа, там вояка показал сопровождающим где чего надо пошуршать, а сам отошёл к окну — в здании всё ещё стоял пороховой дым пополам с пылью от взрывов.
— Доброго дня. Как прошло, как потери?
— И вам не хворать. Нормально, потери в пределах, — отвечал наёмник, вынув пачку сигарет.
Военный от предложенной сигареты отказался, в свою очередь протянув фруктовую жвачку. Ворон её взял.
— Майор Халецкий отбыл в штаб. А мне будут нужны ваши услуги. Троих хватит, мне необходимо на Янтарь идти прямо сейчас. Солдат я с собой тоже беру, а вас прошу проводниками поработать. Готовы?
— Отчего нет. Мы собирались отсюда туда всё равно… Цены наши известны?
Офицер кивнул. Ворон закурил, осматривая дымное поле боя под ними и спросил:
— Как вас звать-величать прикажете?
— Старший лейтенант Антон Городецкий.