Сказки Бурого Медведя
— Ни у кого такой нет, а у тебя будет! — подначивает купец молодку из лесных.
— А где рощена, кем делана сия ткань?
— Рощена в странах южных, где лето долгое и жаркое. Делана в стране нашей греческой.
— Так кто делал-то её? Какая жёнка нити пряла, какая полотно ткала?
— У нас не жёнки прядут да ткут, у нас это всё рабы делают, а доглядывают за ними великие мастера, у коих всё в лучшем виде давно отработано и приспособлено.
— У-у, — кривится молодка. — Так это ж кто знает, что при работе над этим полотном тот раб думал? Может, он весь Мир проклинал да всяких несчастий желал? Нет, не возьму. Я ж когда пряжу пряду, ткани тку да рубахи шью, сколько заговоров обережных скажу, сколько духа своего в них вложу! Дух тот в моей ткани живёт, меня и всех, кто рубахи мои носит, хранит! Потому и детишкам мы одёжку из своей одежды перешиваем, чтобы наш родительский дух их защищал от напастей разных. Потому и решето, в которое семена сыплем, из мужских портов делаем, что зарод в них силён. А в твоей ткани что нашего? Ничего!
— Слушай, ты такая красивая, что я тебе её так подарю! — юлит купец. — Возьми!
— Не-е, раз ты её так отдаёшь, значит тут точно что-то не то. Да и не нужны мне твои подарки, будто я сама безрукая и себе что-то сделать не смогу! Убери, пока муж не видел, а то ведь осерчает, так тебе отсюда и ног не унести.
Покупали они, как правило, только сырьё, из которого потом можно самим что-то сделать. Сырое железо, золотые нити, серебро, соль, и ещё совсем немногое для хозяйства. Привезли им как-то поначалу на торг зелена вина, да глянув на него, те глазом не моргнув вино то на землю и вылили! А на возмущение купца ответили, что привез он в их землю отраву страшную, а потому пусть благодарит, что жив остался, но в следующий раз ему уже точно не поздоровится. Вот и попробуй им чего-нибудь продать?
Даже старейшины речных приходили как-то да пытались наставить лесных на путь новой жизни, но так и ушли ни с чем. Заупрямились лесные, и ни в какую. Кто говорил, что дикие они стали, а кто утверждал, что знают то, о чём другим не ведомо, потому своего и держатся, на внешнюю красоту и дармовщинку не прельщаясь.
Прошло семилетие от рождения Бельчонка, снова настало время Ворону его представить. Любляна за полгода до того ещё сынка — Косолапку — родила. Снова Рысь с женой, держащей на руках младшего, выросшим Бельчонком да маленькой Лисёнкой стали пред вещими очами.
— Здрав будь, Ворон! — приветствовал Рысь, а остальные почтительно головы склонили.
— И вам здравствовать! Вижу, снова прибавка у вас! Молодцы, крепко Роду помогаете! Остальных, думаю, так же как и Бельчонка воспитываете?
— Так же, Вещий, как ещё?
— Залезай ко мне, старший Рысич, — обратился Ворон уже к самому Бельчонку. — Тут на моём суку и поговорим.
Бельчонок не заставил себя ждать, ловко вскарабкался на сук да рядом с Вороном и устроился, ничуть не смущаясь. Рысь по сторонам смотрел, не хотел показать своего любопытства, да как утерпишь? Нет-нет да скосит глаз — как там беседа идёт? А Любляна и не скрывала ничего, во все глаза глядела. Разговор видно серьёзный был, и Бельчонок в грязь лицом не падал — видно, как доказывает что-то Ворону, как наставления слушает. А вот достоинства не теряет даже тут. Хоть и мал, а понимает, что достоинство потеряв, половины силы лишаешься. Ворон же спуску не даст, Рысь это по себе знает.
Как бы то ни было, а закончилось испытание, слез Бельчонок, к Ворону Рысь подошёл.
— Хорош малец, — похвалил Вещий. — Всё правильно ты делаешь. Пока так же продолжай, а через два года, после девятилетия, отведёшь его к Яге. Она знает чему его дальше учить.
— Так когда ж его воинским ухваткам да бою учить? Другие-то с малого вовсе начинают, а он что ж?
— Не волнуйся, освоит он науки воинские, да ещё и других учить будет.
— Так он к воинскому и не тянется вовсе.
— Ничего, потянется, вот скоро и начнёт, а ты всё равно учи Мир чувствовать да жить в нём. Успеется с воинским.
— Сделаю, Вещий.
Дальше время покатилось, ещё много нового Бельчонок узнал, сестрёнку за собой подтягивая, но стал её соседский мальчишка Барсук при каждой встрече забижать да до слёз доводить. То слово злое скажет, то рубашку порвёт, то в грязь толкнёт, а если Бельчонок заступаться лезет, так Барсук, будучи на два года старше да сильнее, вмиг с ним справляется, да ещё и словом обидным попотчует. Его батька Белояр — один из лучших воинов в лесной дружине и сына смала воинским ухваткам учит, но Бельчонок за сестрёнку всегда заступался, хоть и доставалось ему от Барсука крепко. Не принято в Лесном на своих ябедничать да за спины старших и сильных прятаться. Самому не нравится, сам со своей бедой и справляйся, но совета спросить не зазорно, старшие, они завсегда помогут да подскажут. Долго Бельчонок пытался сам с недругом справиться, но кроме пары раз, когда по носу да по зубам Барсука достал, больше и не получалось ничего. Долго он над этим думал, да всё равно пришлось к батьке за советом идти. Выслушал его Рысь, усмехнулся да и рассказал, что воинскому делу специально учиться надо, а он, Бельчонок, от него нос воротит, вот по носу и получает.
— Но ведь я же ловкий как горностай и сильный как волк! Ты сам говорил!
— Это всё так конечно, только охотник и горностая берёт, и волка добывает. Потому что сноровка у него другая, охотничья. А воин охотника бьёт потому, что у него своя — воинская сноровка.
— И никак эту воинскую сноровку не победить?
— Почему же не победить? Можно и победить, только не злясь и заранее обдумав, что ты можешь противопоставить более сильному и ловкому противнику.
— Как же я его смогу победить, коли, как только подойду, так или лечу куда-то, не разбирая где верх, а где низ, или в лоб получаю. И всё это у Барсука легко выходит.
— Думай, ты уже большой, — ответил отец.
Думал Бельчонок долго, Солнышко на целую ладонь по небу прошло, но всё же придумал. Вспомнил он, как учил его отец глаза отводить, чтобы тебя как бы незаметно было — стоял ты на месте да вдруг пропал с глаз. Там конечно свой способ, и действовать он может долго, но только если ты не двигаешься, а замираешь и сливаешься с местом. Но в драке много и не надо, хватит и половины удара сердца, чтобы глаз Барсуку подбить. Придумка есть, надо опробовать! А с кем пробовать, как не с родной сестрёнкой. Ей конечно до Барсука в драке далеко, но по лесным ухваткам да волшбе она и Бельчонку не всегда уступит. Ушли они с Лисёнкой в лес да за дело принялись. Ничего сначала не получалось, Лисёнка его из вида не теряла, и палка в её руке каждый раз указывала точно в его голову.
— Нет, братец, так не пойдёт, ничего у тебя не получается.
— А ты попробуй меня ударить палкой, а не просто показать.
Вот тут всё и сдвинулось. Девчонка за дело взялась рьяно, с полной ответственностью, а значит сосредоточилась не на нахождении брата, а на нанесении ему урону. Тут у Бельчонка и получилось то, что он хотел. Палка была довольно длинная, но он всё равно успел зайти Лисёнке за спину и потянуть за рубашонку. Она аж подпрыгнула от неожиданности!
— Получилось! Получилось! — обрадовалась она, и не дав Бельчонку отпраздновать победу, огрела его палкой по плечу! Наверное, чтобы закрепить достигнутый успех…
Тренировались они ещё пару седьмиц, до тех пор пока у Бельчонка не стало получаться постоянно и в то время, когда он хотел. Ему уже даже думать об этом не надо было, всё делалось как бы само собой. Пришло время опробовать новые навыки на деле.
Сначала Бельчонок хотел дождаться, когда Барсук снова задерётся, но потом решил не откладывать. Почему это он должен ждать? Разве Барсук их с Лисёнкой не обижал? Значит надо восстановить свою честь да за сестру постоять.
На следующий день подошли они с Лисёнкой к Барсуку, и Бельчонок говорит:
— Слушай внимательно, дылда! Если ещё раз обидишь мою сестрёнку, пеняй на себя.
— Ох, ох, испугал! — засмеялся Барсук. — Ну что ж, тогда я не её, а тебя обижать стану! И правда, чего мне с чадом малым возиться, коли тут вон какой воин объявился! Тебя побить хоть и не велика честь, да всё больше, чем с неё! Аж на полноготка!