Сказки Бурого Медведя

Подумал Вешка, да и говорит с поклоном:
— Благодарю тебя, Крица — учитель мой! И вас, люди добрые, за ласку да помощь вашу. Коли примете меня в род ваш, счастлив буду. Коли нет, благодарен буду. Только путь мне лежит к барской доменке, потому как обещал ему поднять её до должного уровня. А слово данное держать надо. Уж как там разберусь, так и видно будет, куда путь держать.
— Не ждал я от тебя других слов, — сказал в ответ Крица. — Как был ты волен в поступках своих, так и сейчас в них волен! Радует меня понимание твоё, что воля — это ответственность, на себя самого взятая. Сначала за себя только, потом и за других, тебе доверившихся. А когда с людьми живёшь — главное, совесть иметь, тогда лад всегда в тебе будет и вокруг всё сладится.
Так будь нам родичем добрым, мне сыном младшим, детям моим братом названным. Сынам опорою, дочерям заступою. Мы же будем за тебя головой стоять, как за родича своего. Быть по сему!
— Быть по сему! — повторили все.
— Быть по сему! — ответил радостно Вешка.
И устроили они пир горой! Но на холопский пир он вовсе не похож был. Сначала дела сделали, потом на завтра всё приготовили, чтобы скотине да прочему хозяйству урона не было, а затем уж и за пития и яства взялись! А и тут всё по-другому делалось! Никто хмельного не пил, не потому что не дали, а потому, что разум свой всего дороже, а во хмелю какой разум? Потому ещё, что вольному человеку достоинство и честь терять нельзя, а под столом валяясь, как их сохранишь? В общем, гульба прошла чинно, сытно и весело. За столом решили родичи отправить с Вешкой сына Крицына младшего, Метеля, чтобы помогал ему да самостоятельности набирался. Да дочку Дарёнку, что к девичьему возрасту подходит, чтобы хозяйству училась. Была она что утица серая, ничего приметного в ней нет, ни лицом, ни статью не вышла. Как такую замуж выдавать? А так может, хоть хозяйкой хорошей станет, всё проще мужа ей сыскать будет. Дали им припасов в дорогу, а ножи, топоры да струмент какой у каждого свои были.
Так они на следующий день и пошли в усадьбу к барину.
В усадьбе Метель от батьки барину слово передал, что обучился Веш знаниям рудным и теперь он, Крица, ручается за то, что сын его Веш дело в лучшем виде справит.
Подивился барин, что сыном Вешку Крица назвал. Да что там? Дело обычное, толковых да правильных людей в род принимать. Подивился, да виду не подал.
— Ну, коли так, то в путь собирайтеся. Доменка вас давно уже ждёт. Холопов двоих, как и обещал, завтра пришлю, припасы купите…
— Стой, барин! — остановил его Веш. — Тут теперь другой ряд заключать надо. Раньше я один был, а теперь нас трое. Да все не холопы какие, а люди, дело знающие, а значит, и доменку твою быстрее поднимем. Нам только один холоп нужен, посметливее да помоложе, чтобы делу рудному его научить. Так что десятины мало будет, а вот половина — в самый раз.
— Ну ты, Вешка, и загнул! — воскликнул барин. — Это же надо так? Так ведь это я тебя к Крице послал. Ты благодаря мне этому делу научился. А теперь ряд менять? Нехорошо это!
— Так ведь и ты не платил ничего за то, что с Крицей меня свёл. А сейчас не один рудознатец к тебе пришёл, а три. В общем так, я тебе за половинную долю дело на доменке поставлю. Так и договор выполнится, и тебе честь.
— Это где же ты троих рудознатцев видишь? Ты ещё отрок сопливый, девка совсем малая, ну и Крицын сын. Тот ещё чему-то обучен, верю. Неужто ты думаешь, что я свою доменку не пойми кому доверю?
— А что тебе остаётся? Да и от доменки, пока она без дела стоит, наверное мало что осталось. Так что выбора у тебя нету.
— Ну так и ты совесть поимей! Половина — это дюже много! Дам я тебе двух холопов, помоложе да посмышлёней. С ними вы быстро управитесь. И на это две десятины как раз хорошо будет. Ну что, по рукам?
— Не, не по рукам. Холопов твоих ещё и кормить надо будет, а они пока что ничего не умеют, и неизвестно когда научатся. Но так и быть, пойду тебе на уступки — четыре десятины.
— Ладно, я харч на холопов сам дам, и вам продам подешевле, но две с половиной десятины ваши.
 
— Не-е, знаю я твой харч холопский, с него они ноги таскать не будут, а мне хорошие работники нужны. Коли я сам его выбирать буду, то соглашусь на три с половиной десятины.
— Знаю я тебя, охламона! Выберет он! Ты же меня совсем без припасов оставишь!
— Как же я тебя без припасов оставлю, коли я за них платить буду. Ни за что не поверю, что ты мне их дешевле продашь, чем они тебе самому обойдутся!
— Да, видно не одному рудному делу тебя Крица учил. Ну, хорошо, давай сделаем так. Я скоро с князем в поход пойду. Хочу боярином стать. Коли вернусь живой, так ты себе две с половиной десятины оставишь. Коли не вернусь — пусть твоей доменка станет, и ничего мне за неё не надо.
— Негоже так, барин! Почему я должен тебе смерти желать? Три десятины, и приходи живым да здоровым.
Долго смотрел барин на Веша, потом сказал:
— Хорошо тебя Крица воспитал! Сразу видно, слово своё держишь, а потому и думаешь, прежде чем сказать его. Давай так: три десятины себе берёшь. А коли не вернусь, так всё одно мне доменка ни к чему, пусть твоей будет. Но тризну, если что, справишь как положено и проследишь, чтобы холопы всё правильно сделали.
— По рукам, барин! — сказал Веш, и ударили они рука об руку.
Выделил барин Вешу двух холопов молодых, только в возраст вошедших. Велел им слушать его да уму-разуму учиться.
Купил Веш припасов, да и отправился со своей малой ватажкой к доменке. А как до места дошли, закипело у них дело спорое. Холопов Веш гонял как волов, да не просто работу давал, а и сам показывал, и главное — думать заставлял. Потому холопам сначала трудно приходилось, но потом попривыкли, освоились да на старую жисть свою в усадьбе по-другому взглянули. И уже через время малое выплавили они с Метелем первое железо. А оно с делом как ведь? Наладить главное, а потом оно само катится, только подталкивай не зевай. Дарёнка с хозяйством не худо справлялась, за что мужская часть ватаги её постоянно благодарила.
Барин же свою справу воинскую подогнал, почистил, взял с собой пятерых холопов посильнее и половчее, вооружил их кого чем и через неделю, прихватив припасов, отправился со своим малым отрядом в княжье войско.
Старый приказчик в усадьбе главным остался, а Мякишка после него — второй человек. Барин его уже год как женил, недавно дочка у Мякишки народилась. Он теперь важный ходил, ибо совсем мужиком стал. Чёрный старец малышку водой кропил, молитвы читал, к богу своему прилаживал. И шла у них в усадьбе жизнь спокойно и размеренно, аж до самого возвращения одного из холопов, которого барин с собой в поход взял. Вернулся он покалеченный — без руки, да весть страшную принёс о гибели барина и всех холопов окромя его. Пали они с барином в бою лютом. Ворог сильный оказался. Побить-то его побили, да плату заплатили кровью своей. Князь барина лично почтил да тризну по нему вместе со всеми в бою полегшими справил.
Вот и стали теперь холопы свободными. Поначалу испугались было, а потом умишка приложив и обрадовались! Вот же она, долгожданная свобода! Теперь ведь можно что хошь делать! Веш, как и обещал барину, в усадьбу приехал, свою долю в тризну внёс и проследил, чтобы как положено всё холопы сделали. После тризны сидели они с Мякишкой на завалинке и обсуждали, что да как.
— Мы ж теперь свободные все, Вешка! — радовался Мякишка. — Эх, жисть теперь весёлая пойдёт! Мы ж теперь так развернёмся! Так всё закрутим!
— Чего уж тут разворачивать? Что есть сохраните. Барина всего-то полгода нет, а скотина у вас еле на ногах стоит. Тын скоро развалится, крыша у терема набок едет… так не то что развернуться, а и совсем без всего останетесь.
— Эх, холопская у тебя душа, Вешка, всё ты про дела да заботы. Добра барского столько, что нам за всю жисть не истратить. Жисть на то дана, чтобы удовольствие от неё было! Эх, гульнём теперь!
— Это при нынешних расходах вам на полжизни хватит, а коли не поддержать хозяйства, так и за год всё уйдёт, много не покажется.