Аристократ из другого мира 3 (СИ)

– Там же дети, Тень. Ты сам говорил, что выпускник детского дома, так какие могут быть сомнения?
– Но нас же могут просто использовать для решения своих вопросов…
– В этом вопросе я согласен быть используемым. Дети – наше будущее. Будущее нашей страны, да и всего мира. Взгляни на Киоси. Чтобы с ним было, если бы мы не подобрали этого мелкого засранца?
Я хмыкнул. Да уж, война маленького тануки с могущественным кланом якудза едва не довела его до ручки. Всё-таки вовремя мы встретились на его пути.
– Чего ты хмыкаешь? Ты и я видели боль, видели грязь… Если мы не вмешаемся, то у детей из детского дома будет ещё больше боли и грязи. Они сами станут воплощением этих двух слов. Ты такой судьбы для них хочешь? – нахмурился сэнсэй.
– Вот уж не думал, что тебя волнуют судьбы других людей, – поднял я руки, как будто сдаваясь.
– Ты часто не думаешь, – огрызнулся сэнсэй. – Пора бы уже начинать это делать.
– Хорош, чего ты так взъелся-то? Я уже согласился на это… мероприятие, так что чего сейчас кусаться?
Сэнсэй вздохнул:
– Честно? Не хочу, чтобы у этих мелких так всё сложилось. Им и так не сладко пришлось, обделили их самым дорогим, а теперь ещё и вовсе засунут в такое пекло, что волосы дыбом встают. И да, давно хотел спросить. В свете новой информации – за кого ты будешь сражаться? За Россию или Японию?
– Ректор говорил, что помогут «западные друзья»? И что основными зачинщиками этой небольшой, но очень нужной войны будут как раз англичане с американцами? Так вот, сэнсэй… В том мире, откуда я пришел, бытовала такая шутка: когда Россия начала повально учить французский, то вскоре разразилась Отечественная война, в которой по самое не балуй насовали французам. Когда Россия начала учить немецкий, то началась Великая Отечественная война, в которой напихали немцам. Теперь же Россия начала учить английский…
– Хорошая шутка, – кивнул сэнсэй. – Так за кого ты?
Я хмуро посмотрел на сэнсэя и ответил:
– Я за мир.
Норобу помолчал. Он взглянул на меня внимательно, как будто видел в первый раз, потом поклонился и произнес:
– Я тоже за мир, господин Такаги. Поэтому я и буду с тобой до конца.
Я поклонился в ответ. От души поклонился, даже чуть ниже, чем это сделал Норобу.
На этом мы с ним и расстались. Я отправился в свою комнату, по пути заглянув в кабинет. Там на диване раскинулся медвежонок Казимото. На экране большого телевизора шла очередная серия корейской дорамы. В этой сцене один главных героев целовал героиню. Так как фильм был без возрастных рамок, то героиня не отвечала на поцелуй, а округлила глаза и удивленно смотрела на героя.
– Им бы сексу побольше, а то как будто манекены от порыва ветра столкнулись рожами, – заметил я.
– Нельзя им сексу, тогда не все могут эту дораму увидеть. А она несет глубинный социальный посыл, что добрым быть хорошо, а зло всегда будет наказано, – ответил Казимото. – Если будет секс, то дети не смогут этого увидеть и весь социальный подтекст пропадет даром.
– Добро и зло всегда зависят только от взгляда оценивающего.
– А правильная оценка закладывается в детстве.
– Правильной она может быть только для взрослых. Для детей правильно только то, что им самим нравится.
– Поэтому дети порой так жестоки. Они не понимают, что если что-то одно хорошо для них, то это же что-то может стать плохим для других.
– Мы долго будем разговаривать, как герои какого-то сраного фэнтезийного сериала? – наконец не выдержал я.
– Не знаю, тебе же нравится такой пафосно-напыщенный тон, – покачал головой медвежонок.
Я расхохотался и плюхнулся на диван рядом. 
– Что скажешь по поводу сегодняшней тренировки?
– Скажу, что оружие не главное в деле работы агента. Главное – в голове, – Казимото постучал себя по плюшевой башке.
– Если я чешу в затылке – не беда! В голове моей опилки, да-да-да, – тихо напел я.
– Вот-вот, если в голове дерево, то и в сердце обязательно окажется свинец. Так что тут нужно соображать и напрягать мозги изо всех сил.
– Что до ректора?
– Господин Одзава всегда был отличным специалистом. Он точно знает, что делает, – уклончиво проговорил Казимото.
 
– Я про его поведение. Про то, как он проверяет нас.
– А что ты хотел, Изаму-кун? Одзава-сан заставляет вас сделать то, что потом не даст пойти на попятную – он хочет связать вас кровью. И вместе с тем, он всё так представил, что теперь это ваше желание. Ведь вы с сэнсэем тоже хотите уничтожить Тараути-гуми? То есть нелишним будет поразмыслить над тем – кто направил этот клан якудза на небольшое кафе? Причем направил так, что старый клан якудза Казено-тсубаса отказался вступать в прямое противостояние. Мне кажется, что это было спланировано. И спланировано как раз ради того, чтобы у отряда призрака не осталось шанса соскочить с крючка.
– То есть небольшой клан специально приносится в жертву? Но для чего? Зачем?
– Изаму-кун, ты же слышал обороненные слова господина Одзава: клан Тараути-гуми стал слишком дерзок по отношению к хозяину. Они почувствовали силу и вскоре вышли бы из-под контроля. А так… Минимум разрушений в кафе, парочка поцарапанных посетителей, небольшие взрывы для устрашения владелицы, которая встречается с одним из аристократов… Вот тебе и все составляющие для мести. Причем месть будет исходить от того, кого прочат на роль агента высшего ранга. Так как ты думаешь – всё это произошло просто так?
Я только вздохнул. Мда-а-а, что-то подобное я не просчитывал. Видимо слишком расслабился на прямолинейных делах. Раньше что было? Был враг и я искал способ этого врага уничтожить, а теперь… Теперь же кругом одни козни врагов и поди разберись в них всех. Одна интрига – это всего лишь верхний слой огромной луковицы. И пока доберешься до сердцевины – вволю наплачешься.
– Я думаю, что мы узнаем все тонкости подковерной игры уже в процессе обучения. Конечно, доверять ректору до конца не стоит, но вот обучить он может многому. Как и подарить пропуск к великим делам.
– Знаешь, Изаму-кун, великие дела несут с собой великую беду. Всегда помнят только героев, а уж исполнителей предпочитают забыть, чтобы те не отбирали кусочек славы.
– Однако, сэнсэй настроен серьезно, – вздохнул я.
– Даже если вы просто уничтожите этот клан, то уже сделаете два дела – уничтожите мразей, которые отбирают детей для своих черных дел, и уберете опасность для своего бизнеса. Тем более, что молва о внезапном исчезновении молодого клана сыграет как нельзя лучше для вашего авторитета.
– Что же, Казимото-сан, в твоих словах есть большая доля истины. 
– А ещё больше истины в том, что ты мешаешь моему просмотру дорамы, – медвежонок кивнул на экран, где героиня всё ещё выпучивала глаза на картинке, которая стояла на паузе.
– Тогда желаю приятного просмотра, – улыбнулся я. – И хорошего вечера.
– Хорошего вечера, Изаму-кун, – помахал лапкой Казимото и шлепнул лапкой по пульту.
***
На следующий день я проснулся задолго до того, как в комнату влетело ведро с ледяной водой. Мысли о предстоящем уничтожении клана Тараути-гуми не дали выспаться. Зато я проснулся с наметками на план, который можно будет в скором времени претворить в жизнь. 
Когда же ведро влетело, я уже закончил разминку и с радостью подхватил аналог будильника. Вместе с ним выскочил в коридор и вылил всю воду на себя под слегка ошалелым взглядом Норобу. От меня только что пар не пошел. 
– Вот так вот делается у нормальных пацанов, – подмигнул я сэнсэю и втолкнул дужку ведра ему в руку. – Так, и никак иначе!
– Ты что-то задумал, Тень? – проговорил Норобу
– Ага, только тебе это не понравится, – хмыкнул я в ответ. – До скорого! Я в академию! И да… Пошли в детский дом Харуто. Пусть он тихонько вызнает – когда будет следующая отправка?
– Будет сделано… босс, – со смешком проговорил Норобу.
– Приятно видеть такое послушание от подчиненных, – ответил я точно с таким же смешком.