Порочный (СИ)

– Я не успокоюсь, пока сам не поговорю с её лечащим врачом! – твердо возразил, подавив усталый вздох.
Эта женщина, отличаясь невероятно тяжелой энергетикой, была энергетической пиявкой.
– Анри предупреждал, что ты думаешь только о себе. Так и есть. Лишь бы удовлетворить мужское эго, а на бедную девочку плевать… Ну, что же! Вот, возьми! – мачеха раскрыла бледно-зеленую сумку из крокодиловой кожи и достала оттуда небольшой прямоугольник. Она протянула мне визитку, холодно заключив: – Здесь адрес клиники и телефон лечащего врача Симоны. Надеюсь, тебе не стоит повторять, что девочка находится в стационаре на условиях полной конфиденциальности – под другим именем и фамилией!
Коротко кивнул, засовывая картонный прямоугольник в карман, и, не прощаясь, вылетел из дверей особняка.
Остановился только около неприступных железных ворот, ощутив тяжесть на сердце и тотальное отчаяние, царапающее каждую молекулу тела. Я сделал глубокий вдох, чтобы хоть как-то привести себя в чувства. Но ни черта не вышло. Ко всему прочему голова начала раскалываться, словно меня огрели стальным паяльником. Вот черт. ЧЕРТ. Тихо выругался, пытаясь сообразить, что делать дальше. Разговор с матерью Симоны ничего не прояснил, только сильнее всё запутал. В душе творился настоящий бардак, но разгребать мусор сил уже не было. Поддавшись неконтролируемому порыву, набрал номер единственного человека, который мог меня понять.
– Демиан, я вернулся в город и, возможно, это мой последний день на свободе. Скажи, что делать, когда мир рушится? Ты ведь спец в таких делах…
На том конце послышался странный зловещий свист. Спустя пару секунд друг спокойно ответил:
– Встречаемся через пятнадцать минут на площади Аббатис. И не вздумай опаздывать, красавчик!
– Хватит называть меня красавчиком! Меня это раздражает!
Друг хрипло рассмеялся, а на заднем плане послышался недовольный голос Мии. Кажется, она ему что-то высказывала. Уголки губ дрогнули от слабой улыбки. Так-так, безбашенный боксер теперь отчитывается перед своей сварливой беременной женой перед тем, как выйти из дома. Вот так анекдот!
* * *
Уселся на лавочку в центре популярной парижской площади, безэмоционально глядя на толпы оголтелых туристов. Середина июня в городе считалась настоящим пиком сезона. На дворе стояла духота, а мои легкие до сих пор работали с переменным успехом.
– Молодец, что приехал вовремя…
Резко поднял голову, встречаясь с лукавым взглядом оливковых глаз. Демиан Готье с любопытством разглядывал меня, стоя напротив. Машинально обвёл взглядом его поджарую фигуру, отмечая, что друг верен себе: независимо от времени года Дем предпочитает в одежде черный цвет. Вот и сегодня облачился в обтягивающую майку, подчеркивающую развитую мускулатуру загорелых рук и вываренные дырявые джинсы.
– Выглядишь как какой-то секретный агент, – раздраженно бросил ему в ответ, отворачивая голову, когда брюнет уселся рядом.
– А ты как нудный старикашка, – язвительно рассмеялся друг, но я проигнорировал его выпад.
– Прекрати хандрить! Компромат на малолетнего недоумка уже у нас. Всё хорошо, братишка, Филипп повелся! Слышишь? Даже странно, как у него вообще хватило ума кого-то шантажировать! Редкостный тупица, который сразу же поплыл, – тихо рассмеялся союзник, и только тут до меня дошел смысл сказанных им слов.
Еще вчера казалось, что Филипп и есть корень всех наших бед, а сегодня…
– У Моны случился нервный срыв. Её положили в психиатрическую клинику. И я ума не приложу, что теперь делать…
Глаза друга сузились, а кадык на шее задрожал.
– Куда её положили?.. – спросил он напряженно. Недолго думая, достал из кармана визитку и протянул её собеседнику.
– Частная клиника Жоржа Виконта, – прочитал он озабоченно. – Кажется, охраны там не меньше, чем в Алькатрасе. Гиблое место, скажу я тебе… – Демиан вдруг резко замолчал, опуская руку в карман джинсов. – Черт, совсем забыл, я же завязал, – добавил он сквозь зубы.
– Откуда ты знаешь про эту клинику? – поинтересовался я напряженно.
 
– Мне самому пару раз приходилось там бывать после усыновления. Но родители довольно быстро поняли, что их методы… хм… – бывший боксер прикрыл лицо тыльной стороной ладони и многозначительно замолчал. Он судорожно выдохнул, после чего низким голосом добавил: – Вильям, в этой клинике довольно агрессивные методы лечения. Мы должны забрать Симону как можно быстрее. Дома рядом с тобой ей будет гораздо лучше. Что, черт побери, вообще произошло?! – его голос ожесточился, а на лице застыло суровое непроницаемое выражение.
– В подростковом возрасте у неё был нервный срыв, а теперь случился рецидив. По моей вине, – голос предательски дрогнул. Перед глазами вновь встало её осунувшееся бледное лицо, на котором играла слабая улыбка.
– Как человек, который в детском возрасте пережил насилие, а несколько месяцев назад побывал одной ногой в могиле, могу с уверенностью сказать, что человеческий организм способен пережить огромную глыбу страданий. Ей всего восемнадцать…
– Ты прав. И спасибо за помощь с Филиппом. Скинь мне компромат на него. Чуть позже сам свяжусь с уродом. А теперь нам пора спасать мою Белоснежку. Хватит терять время…
* * *
Частная психиатрическая клиника Жоржа Виконта находилась в тихом пригороде Парижа и больше напоминала мрачный дворец какой-нибудь черной ведьмы: неприступные стены, высокие глухие ворота и кладбищенская тишина, отдающаяся в ушах ударами пульсирующей крови. Мне потребовалось полчаса, чтобы проникнуть на территорию клиники, миновав два пункта охраны. Демиан был прав, когда сравнил данное учреждение с тюрьмой Алькатрас. Столько стражей порядка, как будто здесь держали не слабых больных людей, а опасных преступников.
Наконец, проведя более получаса в небольшом бледно-розовом холле перед кабинетом лечащего врача Симоны, дверь скрипнула, и меня пригласили войти.
– Мистер Легран, рада вас видеть, – равнодушно поприветствовала короткостриженая блондинка, поправляя на носу круглые очки в роговой оправе. – Мадам Легран сообщила о вашем визите. К сожалению, у меня не так много времени, так что…
– Наверное, вы неправильно поняли. Я приехал не к вам. Я приехал забрать Симону домой. Сейчас же, – добавил, угрожающе играя желваками на челюстях.
На лице собеседницы проскочило какое-то еле уловимое странное выражение. Пару секунд она медлила, выжидающе глядя мне в глаза, а затем холодно заключила:
– Увы, это невозможно. Организм девочки ослаблен и истощен. Она не в состоянии самостоятельно справиться со стрессом. Потребуется как минимум несколько недель интенсивной терапии…
– Мадам Круазет, – прочитал я имя на бейдже, который болтался на тощей груди докторицы. – Простите, но у меня нет времени всё это выслушивать. Я хочу увидеть Симону и поговорить с ней. Прямо сейчас! – добавил с нажимом, уже даже не пытаясь скрыть раздражения.
Вместо ответа блондинка средних лет отрицательно покачала головой и, достав из ящика стола пульт, включила небольшую плазменную панель, которая висела на противоположной стене её кабинета.
– Вы хотели увидеть Симону? Хорошо, я покажу её вам, – равнодушно отозвалась женщина, переключая каналы.
Неожиданно на экране возникло черно-белое видео. Озабоченно прищурился, стараясь уловить смысл происходящего. Передо мной открылась небольшая квадратная комната с мягкими стенами, в центре которой стояла кровать, письменный стол и два стула. Сердце судорожно сжалось в груди, когда взгляд зацепился за хрупкий силуэт девушки с длинными распущенными волосами. Она лежала на полу, сотрясалась всем телом, будто у неё судороги.
Симона.
Сделал резкий выпад вперед, но тут же замер, глядя на то, как любимая обнимает себя руками под коленями, продолжая конвульсивные хаотичные движения телом. Она раскачивалась и тряслась как фарфоровая статуэтка, и меня не покидало чувство, что моя обожаемая девочка в любой момент может разлететься на части… Вдребезги. Несколько мучительно долгих минут молча следил, не находя в себе сил, чтобы говорить.