Я подарю тебе звезду (СИ)

Я осознаю, что с ревностью нужно разобраться. Может быть, это просто страх потерять её, но в то же время осознаю, что нельзя душить отношения своей чрезмерной привязанностью. Возможно, мне нужно открыться ей, поделиться своими чувствами и попытаться понять, что происходит в её голове..
Хаотичные мысли сменяют одна другую, пока я лежу в темной камере. Мне приносят кашу и воду, из соседних камер слышу смех и ор. Кто-то просто разговаривает, перестав жаловаться на арест.
Мне надо подождать до вечера, к ночи отпустят. И буду с Каирин.
Слышу, в соседней камере одного задержанного забрали, а другого привели. В синегетском изоляторе свист и улюлюканье. Это девушка. Она плачет, и я кажется знаю, кто это. Данисса из центрального бара, куда таскается мой босс-ублюдок. Ее садят в камеру, я знаю, что там сидел, судя по разговорам, наемник из другого хаба.
— О, малышка, какими судьбами, хочешь скрасить мое пребывание в этой дыре? Я так рад твоей компании, — с энтузиазмом и улыбкой распинается рехегу.
— Руки прочь от нее, а то добавим срок пребывания! — говорит грубо служащий.
— Начальник, я же просто спросил, знаю ее, виделись в баре, да, малышка? — залепетал заботливым голосом арестант. И чего не заткнется? Сутки рот не закрывается.
— Отстань, мудак! — орет пьяная официантка. Слышу, как шатается на своих каблуках.
— Ты чего такая злая, обидел кто? — с сожалением отзывается собеседник.
— Не твое дело, проклятый рехегу! Будьте вы все прокляты, чертовые наемы! — не угомонится девушка.
— Да что с тобой, киска? Ипоратей в любви не признался? Так понятно, он нынче за другую впрягся, аж стену чуть за нашу Каиру бошкой не пробил! — издевательский заливной смех заполнил унылые помещения.
— Не говори мне про эту чертову шлюху! Слышать ничего не хочу про нее! За кого там драться? За ту, которая ноги раздвигает по первому зову?! — злость в ее голосе сменяет злорадство.
— Ты про Каиру? Да к ней не подкатить, — отрицает рехегу.
— Сама видела как приперлась вчера к Ипо, он ее чуть не трахнул прямо на моих глазах. А до этого в бар ко мне, наглая сука, притащилась, заявить, что с ним, — смех официантки сменяется истерикой, — гад, прогнал, сказал, что любит наглую тварь. Ненавижу!
Слова, как иголки, вонзаются в мозг, внутри заполняет чувство предательства и злости. Не могу поверить, что моя Каирин способна на такое. Закрыв глаза, пытаюсь осмыслить происходящее и понять, зачем здесь слушаю разговоры о том, как моя женщина мне изменяет.
Перед глазами пролетел каждый момент наших отношений, каждый взгляд, улыбка, обещание быть со мной. Как могла предать наши отношения так быстро? Ведь планировали будущее вместе, и, вот, теперь мечты оказались разрушенными, словно песчаный замок.
Возможно, я просто не хотел видеть правду. Возможно, слишком сильно был привязан к образу нашего совместного будущего, чтобы принять факт, — она влюблена в другого. Опоздал?
Но сердце боролось с разумом. Каирин была моей любовью, и мы пережили столько вместе. Я не мог поверить, что ее решение могло измениться так резко.
Возможно, Данисса лжет или что-то путает.
Добродетель не мой конек. Не буду себя обманывать — не позволю им быть вместе ни за что, даже если окажется, что у них взаимно. Каирин моя навсегда, ненависть к сопернику будит во мне зверя, которого всеми силами прятал.
— Ну, успокойся, крошка! Зачем тебе этот жеребец? Он давно скачет по разным койкам, приходи лучше ко мне, приласкаю, поверь, будешь моей единственной. Как в песни “Ты одна, ты одна в моем сердце, любо-о-о-вь”, - зычным голосом поет неунывающий наемник. Грохот биты по железу от местного охранника заставляет его быстро умолкнуть.
— Нужен ты мне, Морт! Будешь меня ножичком перочинным своим щекотать? — продолжает пьяным голосом доставать собеседника девушка.
— Зачем обижаешь? Вниманием не обделю, поверь, красотка! А за что ты тут? — спокойно спрашивает видимо уставший от разговора рехегу.
— Уронила на башку одному клиенту горячий обед, — прыснув со смеха, заявила Данисса. Меня их разговор теперь не волновал.
  
Через пару часов подошел служащий.
— Мегуриа! На выход с вещами! — сказал громко, соседи по камере встрепенулись.
— Авис! Это ты? Бедненький, пока тебя Ипо сюда запихал, твоя сучка Каиру приходит к нему за любовью, — держась за железные прутья, зубоскалит Данисса, выставляя свою грудь в широком разрезе декольте и лицо между прутьев, — мало ей такого красавчика, как ты. Что будешь делать? Простишь шлюху?
— Закрой рот, следи за языком, официантка, не то худо будет, не смей обливать грязью мою жену! — шиплю я, схватив ее за волосы.
— Жену?! Так вы женаты?! Я правду говорю, видела ее вчера у Ипо, сказала, что будет с ним! И когда вы поженились? Каиру изменяет тебе, глупец! А-ха-ха!
Она смеялась громко, явно хотела чтобы все услышали наш разговор. Перед глазами плыла красная пелена. Я был зол, как черт. Мне надо разобраться, что случилось, иначе я всех убью.
  
Глава 31. "Первая семейная ссора"
 
Каирин
Приехали с Фрэдом домой, его мутило всю дорогу. В желудке пусто, ребенка стошнило желчью. Последствия действия местного наркотика — анфилина. Эта дрянь выходит из организма больше суток, эффект сопровождается галлюцинациями, обезболиванием, сонливостью.
Иногда, при слабом организме появляется побочка в виде головокружений, рвоты, тахикардии и эпилептических припадков. Ублюдки вкололи немало, судя по состоянию мальчика. Не знаю, как помочь, но он хотя бы на ногах.
Ехать в больницу не лучшая затея. В первый день усыновления ребенок накачен наркотой. Хорошие же родители из нас с Ависом.
Развожу настойку циури, выводящую яд. Это средство я покупала для Кивара, теперь оно осталось в небольшом количестве. Фрэд выпивает, живот его успокаивается, но от еды отказывается. Хотя бы спать будет спокойно.
До ночи сижу у кровати и глажу спящего, замученного сына по голове. Хочу, чтобы чувствовал, что я рядом. Заодно себя успокаиваю. Мне нужна эта нежность после глубокой потери.
Молю, чтобы этот день закончился, чтобы Ки оказался рядом. Не позволяю себе расплакаться, как только вспоминаю брата. Нам с Фрэдом очень плохо физически, еще тяжелее морально. У Фрэда убили отца, у меня украли брата.
Правильно ли я поступила в час пик? Может, надо было рискнуть и стрелять? Закинуть кинжалы им в глотку еще на подходе? Что упущено, того не вернешь. Я не могла рисковать жизнью Фрэда. Простит ли меня Кивар?
Брат, которому я клялась в любви, а сама обменяла на жизнь, по сути, чужого ребенка. Он должен понять, ведь сам был когда-то в таком положении. В сплошном мраке наших последних девяти лет были люди, которые нам безвозмездно помогали, а кто-то сделал это ценой своей свободы…
Приняв душ, обрабатываю висок, к которому невозможно притронуться. Острая боль пронзает тело, стоит мне только дотронутся до раны. Благо кость цела. Смотрю на себя в зеркало. На меня глядит уставшая серая девушка с потухшими глазами и синей скулой.
Понимаю, что ничего не выйдет, но все равно в какой-то безвыходной надежде звоню на скет брата. В ответ “отключен”. Мне не найти его на Арадугане, Кивар сейчас как минимум в соседней системе. Слезы ползут дорожками по щекам. В груди невероятная боль, как будто вырвали сердце с корнем.
В дверь стучат. Открываю и вижу Ависа, первый серьезный взгляд вдруг резко сменяется на перепуганный. Он тянется к больной скуле, я шиплю и убираю голову.
— Каирин, что случилось, пока меня не было?
Я не выдерживаю и начинаю хныкать. Мне хочется побыть немного слабой с тем, кто считает своей любимой. Чувство жалости к себе набегает моментально. Авис осторожно обнимает меня и старается успокоить.
— Тише, малышка, не плачь. Успокойся, я рядом.
— Кивар! Они украли моего брата, Авис! — начинаю я тихо завывать.
— Кто украл?!
— Работорговцы! Они требовали выкуп за Фрэда, нам таких денег и не снилось! Вместо выкупа забрали Кивара! — утыкаюсь лицом в куртку Ависа, которая моментально становится мокрой от моих слез, — что мне делать, Авис? Я не могла бросить Фрэда, ведь он теперь наш сын! Я сойду с ума, если не увижу брата!