В августе сорок третьего (СИ)
Глава одиннадцатая. Кризис веры
Стамбул
26 сентября 1943 года
20 сентября 1943 года, в девять часов утра, СССР, выполняя принятые на себя союзнические обязательства, объявил войну Османской империи. [41] В десять часов волна самолетов, поднявшаяся с аэродромов Болгарии, нанесла удары по авиации Турции, застав большинство самолетов на аэродромах, к войне не готовыми. Ровно в полдень, после артиллерийской подготовки, границу Османской империи пересекли колонны моторизованных частей РККА, которые в стремительном темпе рванули к Адрианополю (современный Эдирне). Адрианополь – ворота Стамбула. Этот крупный город европейской части Турции был важнейшим пунктом, обеспечивающим снабжении любой армейской группировки, которая стремится к берегам проливов. Оставшиеся к бывшей столице империи 240 км Красная армия преодолела за 3 дня, вечером 23 сентября войдя в пригороды Стамбула. Только тут, на уровне Бийукского лимана, где в начале сорокового года был создан укрепрайон с серьезными бетонными опорными пунктами, впервые турецкие части, спешно переброшенные к городу, оказали сопротивление наступающим бригадам большевиков. Армия генерала Петрова, которая была на острие наступления, при первых признаках сопротивления противника остановила наступление, разворачиваясь в боевой порядок. Атака на Стамбул началась 25 сентября после авиаудара по пригородным укреплениям и объектам инфраструктуры европейской части города. Потом в разговор вступила артиллерия, при этом системы залпового огня (гвардейские минометы) было решено по городу не применять. Обстрел носил точечный характер, но сотни артиллерийских орудий, калибром более 100 мм прошлись огненным валом по позициям противника. А потом, при поддержке штурмовой авиации, в бой пошли ударные штурмовые группы при поддержке танков и самоходок. К вечеру вся европейская часть города оказалась в руках Приморской армии. Генерал-лейтенант Петров расположил свой штаб в старинной части города, заняв не самый большой дворец какого-то из вельмож султана. Утром он в сопровождении охраны отправился осматривать покоренный город, который патрулировался пешими и конными отрядами Красной армии. Порядок в городе поддерживался самыми жесткими мерами – при оккупации Стамбула разрозненные банды мародеров, в которые превратились остатки турецкой армии, уничтожались быстро и без сантиментов. Основным стал принцип: сначала открывать огонь, а потом уже разбираться. Город казался полупустым. При приближении Красной армии несколько сотен тысяч горожан перебрались на азиатскую сторону пролива, разбредаясь по дорогам Анатолии и создавая проблемы для переброски частей турецкой армии.
– Иван Ефимович, куда? – вопрос водителя командирской эмки вывел командарма из состояния глубокой задумчивости.
– Давай к Софии, хочу посмотреть. – ответил генерал, старательно запахнув мундир. Морской воздух делал погоду в городе сырой, неприятным холодом пробираясь к генеральскому телу. Машина фыркнула и через полчаса генерал уже выходил около здания храма Святой Софии. На площади местные жители разбирали завалы. Ударами авиации или артиллерии минареты были разрушены, все четыре, два из них совершенно, один острым зубом развалин уставился в стамбульское небо, последний находился в таком состоянии, что готов был обрушиться с минуты на минуту. Там возились саперы.
– Что они делают? – спросил генерал молодого капитана, командующего саперами.
– Хотим направленным взрывом сложить здание, а то как рухнет, мы потом завалы устанем разгребать.
– Разрешаю для разбора завалов привлекать военнопленных, отберите там смирных…
– Будет сделано, товарищ генерал-лейтенант!
– А это что за персонажи? – Петров взглядом уставился в группу людей в длиннополых черных рясах, которые ничего не делали, только молились, мешая восстановительным работам.
– А это представители Вселенского патриарха, требуют допустить их служить в Софию, вот, даже крест собирались притащить, чтобы на купол затащить. Я без вашего приказа…
– Капитан…
– Солнышко. Иван Афанасьевич Солнышко. 212-й отдельный саперный батальон.
– Капитан Солнышко. Слушать мой приказ: от посторонних площадь перед Софией очистить, выставить оцепление, в храм до особого распоряжения никого не впускать. Выполнять!
– Есть!
* * *Москва. Кремль. Кабинет Сталина
26 сентября 1943 года
– Вячеслав Михайлович, вы тоже считаете, что пора воздвигнуть православный крест над Святой Софией?
В кабинете Сталина было людно. Кроме Молотова в рабочем помещении вождя находилась делегация Московского патриархата во главе с избранным в середине сорок первого года патриархом Сергием (Старогородским). В делегацию входило трое высших иерархов Русской православной церкви и епископ Лука (Войно-Ясенецкий), к которому, по слухам, Иосиф Виссарионович испытывал какое-то особенное расположение. Поздравив руководителя государства с взятием Константинополя, православные иерархи высказали надежду на то, что в ближайшее время над Святой Софией снова воссияет православный крест. Вот тогда и обратился Вождь и Учитель к своему верному соратнику, наркому НКИДа, Вячеславу Михайловичу Молотову:
– Вячеслав Михайлович, вы тоже считаете, что пора воздвигнуть православный крест над Святой Софией?
– Товарищ Сталин! Мое мнение полностью совпадает с мнением нашего наркомата: на сегодня такой красивый жест в сторону греческого православия будет несвоевременным.
– Но речь идет о мировом православии. О восстановлении порушенной неверными справедливости. – не слишком громко возразил патриарх Сергий. Здоровье патриарха в последнее время подводило [42]. Несмотря на это, Сергий делал гигантскую работу по улучшению состояния церкви.
– Когда над нашей страной нависла страшная угроза уничтожения, вы, и вся православная церковь выступили в защиту нашей страны, несмотря на то, что церковь подвергалась гонениям, не всегда несправедливым, будем говорить об этом честно. И, если мы будем продолжать честный и откровенный разговор, именно позиция церкви в этой войне послужила поводом сближения с руководством страны и тех мер, которые послужили некоторой реабилитации Русской православной церкви. А кто у нас там в Стамбуле?
– Там Вселенский патриарх, Афинагор (Спиру), молодой и энергичный священник, поставленный по прямой указке США в 1940-м году. Отличается явной русофобской позицией, отказался признавать избрание патриарха Русской православной церкви. [43] Известен посланием к Гитлеру, в котором благословил поход против власти безбожников. – без каких-то эмоций выдал справку Молотов.
– Это послание должно было быть секретным, но в ведомстве Геббельса предпочли послание патриарха опубликовать. Нам известно еще одно послание, в котором Афинагор просит передать все приходы на оккупированной территории в руки Вселенского патриархата. Гарантирует лояльность населения. Фактически, речь идет о ликвидации Русской православной церкви. Вы считаете, что дать восстановить крест на Святой Софии и усилить влияние Вселенского патриархата будет правильный ход? Мы считаем, что это будет политически неправильный ход, товарищи священники.
Иосиф Виссарионович нажал кнопку вызова, тут же появился Поскребышев, раздавший прибывшим делегатам РПЦ документы. Пока святые отцы изучали их, Сталин занимался своей трубкой, используя эту паузу, чтобы исподволь оценить реакцию священников. И нельзя было сказать, что увиденное его слишком уж вдохновило. Складывалось впечатление, что мечта о торжестве православия настолько затмила умы мужей церкви, что критическое мышление его покинуло.
– Я не буду скрывать следующий момент: – произнес Сталин, вытряхивая пепел из трубки в пепельницу. – Мы рассматривали вопрос о том, чтобы именно РПЦ восстановило православный крест над Софией. Тем более, что совершенно случайно минареты у Софии были разрушены в ходе боев в городе. Можно сделать так: отодвинуть Стамбульский патриархат и забыть о нем. Ликвидируем. Но, с политической точки зрения, делать это сейчас признано неправильным шагом. СССР – многонациональное и многоконфессиональное государство. Мы не даром отделили церковь от государства, совсем не даром. И нам надо учитывать, что кроме торжества православных людей мы столкнемся с неприятием этого факта со стороны мусульманского населения нашей страны. Многонациональным и многоконфессиональным будет и население Балканской советской республики, которая займет европейскую часть современной Турции. Зачем нам сейчас создавать там, среди будущих граждан СССР ненужное напряжение? Поэтому приняты следующие решения: в Стамбуле будут открыто представительство РПЦ, приходы, монастыри, при нашей поддержке вы сможете играть в жизни нового государства важное значение. Кроме этого мы будем способствовать тому, чтобы произошло объединение РПЦ и ЗРПЦ [44], при этом собираемся поддерживать приходы вашей церкви в государствах Европы и не только. А храм Святой Софии? Он будет объявлен музеем мирового значения. А что будет в ходе реставрационных работ над музеем целиком зависит от того, какими успехами сможет порадовать советскую власть ваша церковь.