Владычица Эббона

– Талли, это опасно, – зло чеканит Синн, но злость его явно отдаёт обречённой досадой. Он знает, что я не могу по-другому. Знает, что я должна пойти туда.
– Там Рик. Только он мог пробудить артефакт. Мы должны его… задержать. Ты же понимаешь, – вглядываюсь я в суровое лицо мужа.
– Возьму его на себя, пока ты займёшься артефактом, – сурово сообщает мне он. – Говори, куда идти.
– Ты пойдёшь со мной? – с недоумением вскидываю я брови.
– Я сделаю вид, что не услышал этого вопроса, Талли, – склонившись к моему лицу, рычит зло мой любимый оборотень. – Куда ты, туда и я. Сама на это согласилась. Где вход в подземное святилище?
Могла бы и догадаться, что он так ответит. После того, как по собственной инициативе связала нас самыми крепкими брачными узами из всех возможных, тем самым дав ему право сопровождать меня даже к завязанным на мою кровь артефактам. К этому определённо сложно будет привыкнуть.
– Не могу поверить, что ты да не знаешь куда идти, – у меня вырывается невольный смешок. – Нам нужно к городскому Храму Жнеца. Вход там.
Синн на моё замечание лишь снисходительно хмыкает. А потом отступает на пару шагов и поводит широкими плечами.
– Мечтала когда-нибудь прокатиться на тайрале? – изгибает иронично бровь, а в следующий миг его поглощает тьма, испещрённая огненными всполохами, разом перекраивая человеческое тело в огромного мощного зверя в чёрной броне.
Прокатиться на тайрале? На нём? Он серьёзно?
Тайрал Синна, поворачивается ко мне боком и многозначительно кивает мордой на свою спину. Похоже, что вполне серьёзно.
Не до конца веря в то, что делаю, я больше не теряя даром ни секунды, подхожу к собственному мужу в монструозном обличии и взбираюсь на него верхом, ухватившись за крепкую шею. И сразу же чувствую, как снова сплетается в одно наша магия, и даже кажется, будто наши доспехи становятся единым целым, исключая малейшую вероятность, что я свалюсь со спины своего супруга.
Издав короткий повелительный рык, долженствующий означать «Держись!», Синн стремительно срывается с места, направляясь к нужному нам Храму, находящемуся в нескольких кварталах от ратуши и площади перед ней.
Бежать ему приходится, лавируя среди застывших в неестественных позах людей, перескакивая через трещины, то и дело возникающие у нас на пути, уворачиваясь от падающих тел, с копьями мечами и факелами… Боги, сколько их здесь? Успеют ли управиться приведённые Биарнэ солдаты?
Словно в ответ на мои мысли, с разных краёв площади прилетает магический всплеск нескольких пространственных переходов, и почти сразу же слышится слаженный топот огромного количества ног, лязг доспехов, оружия и громкие окрики военных командиров.
Но к тому моменту, как новоприбывшие гвардейцы принимаются за дело, мы с Синном, преодолев это море воинственных истуканов, уже на полном ходу вылетаем на нужную нам улицу, и огромный оборотень подо мной припускает бежать ещё быстрее. Благо, людей здесь уже гораздо меньше и не нужно тратить время на лишние манёвры.
Храм Жнеца, бога смерти и потустороннего мира, вырастает перед нами тёмной гигантской громадой. К огромным массивным дверям ведёт широкая лестница, и когда мы молнией взлетаем по ней, оказывается, что эти двери почему-то полуоткрыты.
Синн тормозит на верхних ступеньках, шумно вдыхая воздух и низко угрожающе рыча. А я соскальзываю с его спины и сразу же материализую в руке клинок меча, вскидываю на другую щит.
– Я иду впереди, Талли, – всё ещё не совсем человеческим голосом уведомляет меня обернувшийся в человеческую ипостась муж.
Кивнув, я молча пропускаю его к двери первым.
– Нам нужен алтарь, – тихо сообщаю Синну, который, как и я, бесшумно двигаясь вперёд, внимательно осматривается и прислушивается к пространству, сканируя его с помощью магических поисковиков и звериного чутья.
Мы не обнаруживаем никого ни в переднем дворике, ни в прилегающих к нему портиках. Кажется, будто все вымерли.
А потом я улавливаю запах. И понимаю, что мне к сожалению не кажется.
В алтарном зале, куда мы попадаем через очередную массивную дверь, на этот раз плотно закрытую, царит гнетущая, пробирающая до озноба тишина. И непроглядная темень. Неестественная. Странная. Вкупе с забивающим ноздри запахом крови она будит во мне все животные инстинкты, вызывая желание угрожающе рычать, защищаясь от пока неизвестной угрозы. Даже со своим обострившимся после обретения второй сущности зрением, я все равно почти ничего не могу рассмотреть. И это безумно напрягает.
 
Похоже, что у Синна та же проблема. Сделав несколько шагов, он запускает в воздух рой магических светлячков, разлетающихся во все стороны.
И даже эти огоньки выглядят тускло и горят словно нехотя, дрожа и потрескивая. Но они наконец дают возможность рассмотреть, что творится вокруг… А вокруг в лужах крови лежат трупы жрецов.
Тут тоже была резня. Судя по состоянию уже коченеющих тел, гораздо раньше, чем начался мятеж в городе. Служители Храма защищали тайный вход в подземное святилище. И проиграли битву.
Об этом свидетельствует и то, что сам каменный алтарь, возвышающийся перед чёрной мрачной статуей Жнеца, явно сдвинут с места, больше не скрывая под собой тайный ход и каменную лестницу уходящую во мрак. Это мог сделать только Эббони. Только Рик своей кровью.
Мрачно переглянувшись, мы с Синном молча поднимаем дополнительные магические щиты и начинаем спускаться.
Артефакт служащий западным узлом защитного контура Эббона расположен глубоко под землёй, в саяритовых пещерах. Этот минерал, способен притягивать, впитывать и накапливать магию, как природную и сырую, так и остатки заклинаний, творимых магами, и любые магические всплески в окружающем пространстве. И если с предыдущими двумя артефактами, моя сила нужна была, чтобы напитать, то здесь она необходима скорее, как стабилизирующий элемент, связывающий западный узел с остальными и направляющий всю эту природную мощь в нужное русло.
Спуск к нему оказывается довольно глубоким и занимает у нас не менее получаса. И чем дальше, тем сильнее ощущается вибрация гудящего воздуха, насыщенного колючими и обжигающе-ледяными потоками сырой силы, и дрожь земли под нашими ногами, что заставляет по-настоящему радоваться магически-укреплённым стенам. Мои предки явно позаботились, чтобы никого в этом переходе не завалило.
К тому моменту, когда Синн, по-прежнему бесшумно скользящий впереди, а вслед за ним и я, входим в огромную круглую пещеру святилища, зов артефакта становится настолько сильным, что меня буквально колотит. Кажется, будто вся я сейчас – натянутая струна, звенящая от болезненного напряжения и потребности исполнить свой долг и вернуть всё в равновесие.
Мои глаза сразу же находят возвышающийся по центру артефакт – странное каменное изваяние, похожее то ли на диковинное дерево, то ли на ещё более странное существо, подпирающее руками-ветвями высокий потолок. И оно, словно кровеносными сосудами, оплетено мерцающей сетью прожилков зеленовато-синего саярита, свет которого и разбавляет окружающий мрак, освещая одинокую фигуру у артефакта.
Это Рик. И он стоит за чертой, которую имеет право пересечь только истинный Владыка Эббона, за чертой, которую он не имеет права переступать. На первый взгляд Рик кажется застывшим изваянием, но когда я приближаюсь к нему, обойдя настороженного Синна, то сразу же понимаю, насколько это обманчивое впечатление. Тело моего брата сотрясается мелкой конвульсивной дрожью.
Артефакт не пускает его дальше, и не отпускает назад. Артефакт наказывает того, кто разбудил его не по праву. И если я не вмешаюсь, Рик может сгореть.
Судорожно выдохнув, я решительно шагаю вперёд. Чувствую, как подаётся вслед за мной Синн, возможно собираясь остановить. Но в этот момент от густого покрова шевелящихся теней, скрывающих стены пещеры, отделяется одна… особо чёрная, жуткая, опасная. Огромный зверь, угольно-чёрный монстр явно принадлежащий к кошачьим. Ощерившись и рыча, он крадущимся шагом направляется к нам.