Королевские милости
Куни подумал о Муру и его сыне, о пожилой женщине на рынке, которая пыталась защитить сына, о вдовах, чьи мужья и сыновья так и не вернулись, обо всех мужчинах и женщинах, чью жизнь империя уничтожила без малейших колебаний.
– У разбойника, если он будет молиться, всегда остается маленькая надежда на прощение, особенно если за это заплатить, – сказал Куни. – Но если я стану мятежником, обратной дороги не будет.
– Всегда страшно делать что-то интересное, – заметила Джиа. – Спроси у своего сердца, правильно ли делать это.
«Я хорошо помню тот сон о тебе».
К тому моменту, когда Мун Чакри, Куни Гару и его отряд добрались до Дзуди, спустились сумерки и городские ворота были закрыты.
– Откройте! – крикнул Чакри. – Пришел Куни Гару, почетный гость мэра.
– Куни Гару преступник, – ответил со стены стражник. – Мэр приказал запереть ворота.
– Наверное, он передумал, – пожал плечами Куни. – О мятеже хорошо рассуждать, но когда пришло время принимать окончательное решение, мэр испугался.
Его догадка получила подтверждение, когда из кустов на обочине появились Тан Каруконо и Кого Йелу и присоединились к ним.
– Мэр вышвырнул нас из города, потому что знает, что мы твои друзья, – сказал Кого. – Вчера он услышал, что мятежники побеждают, и пригласил нас на обед, чтобы обсудить, как ему перейти на нашу сторону, но сегодня ему сообщили, что император наконец отнесся к восстанию серьезно и намерен прислать для его подавления имперскую армию, и он принял другое решение. Наш мэр подобен листу, танцующему на ветру.
Куни улыбнулся.
– Боюсь, теперь ему уже поздно еще раз менять решение.
Попросив лук у одного из своих людей, он вытащил из рукава заранее приготовленный шелковый свиток, привязал к стреле и, оттянув тетиву, отправил в Дзуди.
– Теперь нам остается только ждать.
Куни предвидел, что нерешительный мэр может передумать, поэтому заранее послал нескольких своих людей в Дзуди. Остаток дня они провели на улицах, где распространяли слухи о герое Куни Гару, который ведет армию повстанцев, чтобы освободить Дзуди от владычества Ксаны и вернуть город возродившемуся Кокру.
– Никаких налогов, – шепотом передавалось из уст в уста. – Никаких принудительных работ. Семьи больше не будут страдать за преступления одного из их членов.
В своем письме Куни просил горожан поднять восстание и прогнать мэра. Оно заканчивалось обещанием: «Вас поддержит освободительная армия Кокру».
Если можно назвать отряд разбойников армией и забыть, что король Кокру понятия не имел, кто такой Куни Гару, то в письме содержалось некое подобие правды.
И горожане сделали так, как просил Куни. На улицах начались беспорядки, и жители, давно возненавидевшие жестокое правление Ксаны, быстро разобрались с мэром и его чиновниками. Тяжелые ворота распахнулись, и горожане с удивлением увидели Куни Гару и его небольшой отряд разбойников, входивший в Дзуди.
– А где армия Кокру? – спросил один из лидеров восстания.
Куни взобрался на балкон ближайшего дома и, оглядев собравшуюся толпу, заявил:
– Вы армия Кокру! Неужели не видите, какой силой обладаете, когда начинаете действовать без страха? Даже если Кокру живет в сердце одного человека, Ксана будет побежден!
Банальность, но толпа разразилась аплодисментами, и под радостные крики одобрения Куни Гару стал герцогом Дзуди. Кое-кто говорил, что титулы нельзя получать таким простым способом, но никто не обращал внимания на зануд.
Шел конец одиннадцатого месяца. После того как Хуно Крима и Дзапа Шигин увидели свиток с пророчеством в рыбьем брюхе, прошло три месяца.
Глава 9
Император Ириши
Пэн, одиннадцатый месяц третьего года Праведной Силы
В Пэне всегда вино лилось рекой. Фонтаны в Большом зале для аудиенций дворца выбрасывали вино всех цветов в бассейны, отделанные нефритом, которые соединяли специальные канавки. В результате вина смешивались и в воздух, пропитанный пьянящими ароматами, поднималась пена.
Кастелян Горан Пира предложил юному императору придать бассейнам форму морей, а частям пола, остававшимся сухими, – островов Дара.
Разве это не чудесно – смотреть прямо с трона на королевство? Просто опустив глаза, император увидит темные винные моря и насладится зрелищем министров и генералов, перепрыгивающих с одного острова на другой, перед тем как дать совет своему государю или прийти к нему с рапортом.
Юный император радостно хлопнул в ладоши. Кастелян Пира вообще-то главный авгур Пира, но скромность заставила его сохранить прежний титул, что, по его словам, позволяло ему чувствовать себя ближе к императору, – постоянно доставлял ему удовольствие своими замечательными идеями! Император Ириши тратил многие часы на вычерчивание диаграмм и управление рабочими, пока они укладывали золотые кирпичи на полу Большого зала для аудиенций, чтобы установить на каждом острове самые важные географические элементы: красный коралл для туфового конуса, олицетворяющего гору Кана; белый коралл для горы Рапа, покрытой ледниками; перламутр для гладких склонов горы Киджи, инкрустированных гигантскими сапфирами, изображавшими озеро Аризузо, и изумрудами для озера Дако. Кульминацией был миниатюрный сад деревьев бонсай, за которыми тщательно ухаживали, – они символизировали огромные дубы Римы. Императору нравилось представлять себя великаном, шагающим по земле и решающим вопросы жизни и смерти на этом маленьком макете своих владений.
Когда министры и генералы приходили к нему с тревожными сообщениями о восстаниях в отдаленных уголках империи, он нетерпеливо от них отмахивался: «Идите обсудите все ваши проблемы с регентом!» Разве они не видят, что он занят: играет с кастеляном Пира, чудесным другом, который всегда уговаривал его не работать слишком много и не отказываться от развлечений, пока он еще так молод? Ведь именно в этом преимущество императора?
– Ренга, – сказал Пира, – что вы думаете о лабиринте из редких рыб и вкусного мяса? На потолке мы можем повесить разные деликатесы, а вы наденете повязку на глаза и попытаетесь выбраться из лабиринта, руководствуясь только вкусом.
Еще одно блестящее предложение. Император Ириши тут же занялся планированием новой забавы.
Если бы кто-то сообщил ему, что люди на островах каждый день умирают из-за отсутствия чашки риса, он был бы удивлен.
– Почему они так настаивают на рисе? Мясо гораздо вкуснее!
Глава 10
Регент
Пэн, одиннадцатый месяц третьего года Праведной Силы
Регент Крупо не получал удовольствия от своей должности.
Кастелян Пира объяснил императору, что лучший способ почтить его отца – построить Великий Мавзолей, дом вечной загробной жизни, который будет еще прекраснее, чем дворец в Пэне. Из-за того, что мать императора давно умерла – умудрилась вызвать неудовольствие Мапидэрэ, – его отец остался единственным родителем, которого он мог прославлять. Разве Кон Фиджи, великий мудрец ано, не учил, что ребенок всегда должен чтить родителей?
Но воплотить мечту в реальность должен был Луго Крупо. Именно ему предстояло превратить детские рисунки императора в настоящие планы, отыскать людей для их осуществления и приказать солдатам заставить ленивых рабочих исполнять свой долг.
– Зачем ты наполняешь голову императора глупыми мыслями? – спросил Крупо.
– Регент, вспомните, как мы оказались там, где сейчас находимся. Разве вы не чувствуете, что призрак императора Мапидэрэ следит за нами?
Крупо почувствовал, как по его спине пробежал холодок, однако, будучи реалистом, не верил в призраков.
– Что сделано, то сделано.
– Тогда почувствуйте, что глаза всего мира наблюдают за нами, хотят увидеть знаки нашей преданности. Как вы сказали, иногда слугам трудно выразить свою верность. Считайте, что монумент императору Мапидэрэ – это возможность для нас заслужить безмятежность ума и уверенность в будущем.