You're All I Want (СИ)

— Кушать будешь? — как ни в чем ни бывало спросила она, дотронувшись до ручки моей входной двери. — Жду тебя на кухне через десять минут.
— Мам, мне… — женщина в ту же секунду исчезла за дверью, оставив меня наедине с презервативами. Ну ебана.
***
Я устало взглянул на часы: без десяти восемь. Закинув школьную сумку на плечо и бесшумно проскользнув через входную дверь, я оказался на своей родной улице и неспешно зашагал к школе. Снег на улице уже начинал таять, и на смену прекрасной снежной погоде пришли грязь, слякоть и невероятное количество луж, в которые я почему-то так четко наебывался каждый раз, когда, наоборот, пытался их обойти. С того самого дня, как я узнал, что Рихард болеет, прошла целая гребаная неделя, которую я смело могу назвать самой ужасной и скучной неделей в своей жизни. Все это время я ходил домой к своему другу каждый день, проверял, чтобы он пил таблетки, не курил и не пил, пока я получаю знания в нашем «любимом» учебном заведении. Конечно же, я знал, что он все это делает, но, несмотря на все нарушения, которые он совершал, Рихард уверенно шел на поправку и постоянно рвался в школу, объясняя это тем, что близится конец января, а он должен столько всего еще сделать. Все это сопровождалось кучей мата и проклятий в мой адрес, а также и угрозами вроде: «Кетоны и альдегиды сам разбирать будешь» или же «Сейчас весь твой сироп окажется у тебя на голове», но я только умилялся, глядя на Рихарда, который все так же боролся со мной и с собой.
Я не хотел, чтобы он шел в школу не только потому, что он не выздоровел окончательно, но еще и по причине моих незавершенных отношений с Ритой, о которых я не хотел ему напоминать. Черт, ну как я мог ей сказать? И главное - что? Я даже не мог предположить, как начать с девушкой разговор о том, что мы должны расстаться, и при этом не обидеть ее. Будь я Рихардом, вообще ничего не объяснял бы, а тут еще и извиняйся, блять. Забавно, но очень часто, прежде чем что-то сделать, я думаю о том, как бы поступил Рихард в той или иной ситуации, и каждый раз все больше удивляюсь тому, какие мы с ним разные.
— Что ты как маленький? — спросил меня Тилль, когда мы в очередной раз разговаривали о чем-то в шумном коридоре школы, и я решил поведать ему со Шнайдером о забавном случае недельной давности.
— А я что, большой, по-твоему? — спросил я.
— Пауль, совершенно очевидно, что она о тебе заботится и не хочет, чтобы ты наделал глупостей, — отмахнулся Тилль в ответ на мой пламенный рассказ о разговоре с матерью.
— Да я и не собирался, — бросил я, отводя взгляд куда-то в сторону.
— Но это все равно очень смешно, — он усмехнулся, наблюдая за моим кислым выражением лица.
— Смешно ему, блять, у меня травма, понимаешь? Моя мама говорила со мной об этом! — в шоке практически закричал я, надеясь на то, что так я смогу убедить Тилля, каковы все-таки масштабы случившегося.
— Удивительно. А ты не знал, как появился на этот свет? — лукавая улыбка затронула губы Кристофа, и в следующую секунду он уже улыбался во все тридцать два, готовый засмеяться.
— Блять, завалите все, вы не понимаете, — бросил я, отворачиваясь от них.
— Что за шум? — спросил в этот же момент вовремя подошедший Рихард, и выражение моего лица изменилось десять раз за эту секунду, и смешавшиеся на моем лице эмоции в итоге напоминали возмущение и радость одновременно.
Ребята взорвались истерическим смехом, как только Круспе подошел к нам с таким вопросом как никогда вовремя. Я почему-то рассмеялся вместе с парнями, но не по тому же поводу, что и они. Я просто был невероятно рад, что Рихард вернулся и нам придется терпеть эти их шуточки вместе. Конечно, я не стал выражать ему своё негодование по поводу того, что он заявился в школу в понедельник. В конце концов, я так чертовски соскучился по нему, что готов был сам заболеть.
— Ах да, Пауль, они же тебе не понадобятся, — сквозь слезы выдавливал из себя Шнайдер, пока Тилль просто злорадно посмеивался, как-то придерживая первого, чтобы тот не упал, корчась в приступах смеха.
 
— Все как обычно, — тихо протянул Рихард, наблюдая за нашими общими смеющимися друзьями.
— Я тебе потом объясню, — прошептал ему на ухо я, стыдливо отводя глаза в сторону. Интересно только, как я буду это делать.
— Ладно, ребят, я на химию, а то у меня с ней проблемы, — вдоволь посмеявшись, ответил Тилль и уже собрался уходить, но я, как истинный любитель подколоть своих обидчиков и просто человек, который ищет себе приключений на пятую точку, почему-то сказал ему одну фразу, задевшую его до глубины души.
— Ну, неудивительно, у вас вообще слабый класс по химии, — даже не подумав, сказал я вслед уходящему Тиллю, который сразу же развернулся и быстрыми шагами направился ко мне.
— Кто это там слабый? — переспросил меня он.
— Ну, ваша учительница, мягко говоря, вообще свой предмет не знает, — промямлил я, отходя от него на пару шагов назад.
— А ваша знает?
— Вполне, — я пожал плечами.
— Давай поспорим, что я напишу полугодовую контрольную лучше тебя?
Я нервно сглотнул. Только не споры.
— По рукам, — почему-то спокойно произнес я.
— Эй, эй, эй, ребят, вы чего? — спросил Кристоф.
— Все в порядке, просто спор, — убедительно сказал я. — Кстати, на что спорим?
— Ну, будешь с балкона кричать, что ты идиот, — пробормотал он.
— А поумнее ничего придумать не мог? — язвительно прошипел я в ответ.
— …Что ты идиот, встречающийся с парнем, — чуть тише произнес он, и хитрая улыбка затронула уголки его губ.
— Ты нарываешься, — усмехнулся я.
— Тот, кто проиграет… сделает себе татуировку c надписью «я — неуч», или — в твоем случае — можно барсука набить.
— Это слишком жестоко и бессмысленно, ребят, хватит, — снова попытался встрять Шнайдер, но мы с Тиллем одновременно ответили:
— Заткнись.
— Проколоть нос?
— Я не настолько ненормальный.
— То есть ты признаешь, что ты проиграешь? — ехидно спросил меня он.
— Линдеманн, я сейчас в тебя чем-нибудь кину.
— Разберемся после того, как ты проиграешь, — напоследок сказал он, и, злобно усмехнувшись, побежал вниз по лестнице.
Я смотрел вслед уходящему Тиллю и краем глаза видел, с каким волнением на меня смотрел Рихард. Неужели, сомневается во мне или моих способностях к этому чудесному предмету?
***
Все же в этот день я действительно волновался перед химией намного больше, чем обычно. Достаточно давно я вообще не делал домашнее задание, спасаясь на контрольных только конспектами Рихарда и его виртуозным умением беззвучно листать учебник под партой, но сейчас я понимал, что я должен буду писать все это сам, без его помощи, потому что до конца года он вообще освобожден от каких-либо контрольных из-за его успехов и заслугами перед школой. Все следующие несколько дней я только и делал, что штудировал учебник и решал разного рода задания, но почему-то все равно чувствовал, что провалюсь, и уже сотню раз проклял себе за то, что поспорил с этим идиотом.
Печально взглянув на соседнее место за партой, где обычно сидит Рихард, я с грустью уставился в окно, дожидаясь, пока фрау Майер дойдет и до нашего ряда, обеспечив меня листочком с заданиями, и, как только я увидел задачу с химическим синтезом, я мысленно стал придумывать, как мне быстрее бежать из страны куда-нибудь в Мексику, где Тилль со своими глупыми спорами и желаниями меня не найдет. Мне даже страшно подумать, что он попросит меня выполнить.
«Схема превращений для получения изофталевой кислоты из вторичного метилпропионата натрия».
Блять, да кто эта изофталевая кислота вообще такая? Мы не проходили этого.
«Схема превращений для получения изобутена из бензола».
Ахуеть, еще лучше. Как я избавлюсь от этой ебаной ароматической связи?
Я бездумно смотрел в стену напротив, пытаясь не грызть карандаш из-за нервов и не встречаться взглядом с Рихардом, который сидел на соседней колонке в гордом одиночестве. Если он узнает, что я ничего не сделал, то, скорее всего, мне придется скрываться в Мексике не только от Тилля. Все же мне следовало бы попросить у него помощи, прежде чем с кем-то спорить об этом. Черт, а если обратить все это дело в шутку? Нет, с Тиллем это не прокатит.