You're All I Want (СИ)

Я знаю, что он уехал в Берлин после этого случая, перевелся в другую частную школу и больше никогда не возвращался в этот город. И единственное, в чем я виню себя сейчас, это то, что я тоже считал его ненормальным, больным и что в какой-то мере я способствовал тому, что он замкнулся в себе, ведь я не делал ничего, что могло бы его спасти.
Конечно, Тилль бы никогда не поступил так, но он определенно стал бы относиться ко мне по-другому и смотреть на меня иначе, а я не хочу этого. Не хочу вопросов и косых взглядов. И к тому же, я вовсе не гей. Мне не в чем признаваться.
— Ты? — Тилль посмотрел на меня исподлобья, как бы намекая на то, что наш разговор несколько прервался.
— Я… Я просто, знаешь, переживаю из-за всех этих экзаменов и поступления, — неуверенно выдавил я из себя, перетягивая учебник на свою сторону. Линдеманн недоверчиво посмотрел на меня, но затем немного смягчился в лице.
— Пауль, это того не стоит. За неделю у тебя появились огромные мешки под глазами, ты перестал разговаривать со мной, и иногда мне кажется, что ты вообще не рядом, а где-то в другом месте.
— Тилль, извини, — я устало покачал головой. — Я действительно очень волнуюсь.
— Эй, когда мы с тобой валили зачеты? М? Ты помнишь такое? Вот и я нет. Поэтому хватит мотать сопли на кулак, и давай поговорим про твой день рождения.
Вот блять. Он все-таки вспомнил.
— Я как-то не планировал праздновать, — пробормотал я.
— Что? — воскликнул Тилль, но, видимо, вспомнив, что мы в классе не одни, огляделся по сторонам и продолжил уже тише. — Тебе, блять, восемнадцать исполняется, чувак. Это не семнадцать и не девятнадцать, это самое крутое время в твоей жизни.
Да, определенно крутое. Я без понятия, как я смогу сдать выпускные экзамены. Я также не знаю, чего я хочу от жизни и совершенно не понимаю, что мне делать и как разобраться в том, кто я есть. Определенно очень хорошее время.
— Да, — протянул я, оглядывая класс. Урок приближался к концу, некоторые ребята уже собрали свои сумки и молча сидели за партами, уставившись за окно или на доску. Именно этим и я пытался заняться, но Тилль был невероятно бодрым для конца седьмого урока.
— Хочешь, приходи ко мне в восемь завтра. Родители уезжают на дачу.
— Зимой? — уточнил он.
— Ага, не зря же они там дом пять лет строили. Так, придешь?
— Да, хорошо, — он кивнул, и вместе с его словами прозвенел звонок.
— Я, наверное, провожу Риту, а то сейчас рано темнеет и…
— Давай, Казанова, до завтра, — он подмигнул мне и улыбнулся одной из своих самых пошленьких улыбок, в ответ на что я молча закатил глаза.
***
К несчастью, Рита тоже стала замечать мои уныние и апатию ко всему. Всю неделю она пыталась вытащить меня куда-нибудь, но, куда бы мы ни ходили, мое унылое ебало ей исправить не удавалось.
— Ну вот и все, — я довел Риту до дома и уже собирался развернуться, как ее рука остановила меня.
— Подожди, — произнесла она, поправляя непослушную прядь волос, которая каким-то неведомым образом выбилась из-под смешной шапки с помпоном. На самом деле эта шапка была очень даже милой, что совершенно не вязалось с ее одеждой: на ней были короткая юбка, едва прикрывающая ягодицы, и очень легкая для такого времени года куртка. Конечно, я понимал, что все это делается ради меня, но для меня это ровным счетом не значило ничего.
— М? — я вопросительно уставился на нее.
— Я знаю, что завтра у кого-то день рождения, — она таинственно улыбнулась, — и я хотела бы подарить тебе кое-что особенное. Приходи завтра ко мне в пять, я попрошу маму испечь пирог.
— К тебе? — я немного растерялся от такого предложения, вспомнив о том, что еще и Тилль завтра придет ко мне. Но, предположив, что побуду у Риты в гостях пару часов, я немного помедлил и согласился.
 — Отлично, — ответила она, внезапно притянула меня к себе и поцеловала; другая её рука тихо легла на мой затылок.
— Почему ты такой напряженный? — прошептала она, немного отстраняясь.
— Очень устал, — снова соврал я.
— В таком случае отдыхай. До завтра, — обменявшись взаимными объятиями, мы разошлись по домам, а я с ужасом думал о завтрашнем дне. Во-первых, я просто ненавижу свои гребаные дни рождения, потому что каждый год они проходят по одному и тому же сценарию: я прихожу домой, ем торт и засыпаю. Во-вторых, зачем вообще отмечать день рождения, если ты даже не можешь позвать человека, которого действительно хочешь видеть в данный момент? Которого я, между прочим, не видел уже больше недели. Он, конечно же, может себе это позволить, потому что оценка «отлично» по каждому предмету ему обеспечена, но он никогда не прогуливал так часто и так долго. Может, с ним что-нибудь случилось? Заболел? Отгоняя от себя самые ужасные мысли о самочувствии Рихарда, я продолжал свой путь, пытаясь препятствовать ветру и снегу.
 
***
С самого утра на меня посыпались поздравления с восемнадцатилетием, подарки и всякие прочие приятные вещи. Как бы я не хотел наступления этого дня, он все равно наступил и оказался не таким уж и паршивым, каким я себе его представлял. Удивительно, но все одноклассники, за исключением лишь одного, поздравили меня. Это было очень приятно, но лучше бы меня поздравил лишь один.
Сразу же после уроков я отправился к Рите, но, учитывая то, что на меня по дороге обрушился сильнейший ливень, до пункта назначения я добрался промокший до последней ниточки, желая наконец-то зайти в какое-нибудь теплое помещения.
— Я тебя уже заждалась, — дверь мне открыла Рита в розовом шелковом халате и пушистых мягких тапочках. Ее длинные волосы были красиво уложены, а макияж был неброский и очень аккуратный, что навело меня на мысли о посещении моей девушкой салона красоты сегодня днем.
— Дождь, — с очевидностью отметил я, снимая куртку.
— Боже, ты весь промок! — воскликнула она. — Давай сюда куртку, надевай тапочки и проходи в гостиную.
Я уже был у Риты дома однажды. Это было год назад, когда она просила меня помочь донести ей книги из школы, поэтому сейчас я довольно свободно ориентировался в квартире. Когда я вошел в гостиную, я понял, что Рита хорошо подготовилась: комната была украшена разноцветными гирляндами и шариками, свет был приглушен, а кое-где виднелись маленькие свечи. Посередине комнаты находился стол с какими-то угощениями и бутылкой хорошего вина. Почему-то я не сомневался, что оно было именно хорошим.
— Присаживайся, не стесняйся, мы здесь одни, — зачем-то произнесла она, потянувшись за бутылкой алкоголя. — Я поздравляю тебя.
— Спасибо, — ответил я и оглянулся по сторонам. — Ты так все красиво украсила…
— Не стоит благодарности, — она ловко справилась со штопором, и через несколько секунд ароматный напиток уже разливался по нашим бокалам. Я чувствовал себя очень неловко, хотя бы потому что все это было сделано ради меня, а я просто обманывал ее. Мы сидели и пили вино, какая-то музыка для медленного танца еле слышно звучала, а я не знал, что я тут вообще делаю и как мне поскорей уйти к Тиллю.
— Может, потанцуем? — тихо предложила она перед тем, как поставила пустой бокал на стол. Ох и зря ты это мне предлагаешь. — Пауль?
— Рита, я не умею, — рассмеялся я, допивая вино. — Правда не умею.
— Никогда не поздно учиться, вставай, — она подошла ко мне и, взяв меня за руку, начала давать свои указания. — Положи руку мне талию, так, а эту на плечо. Двигайся плавно, вспомни уроки бальных танцев в младшей школе.
— Это было семь лет назад, — нервно усмехнулся я, выполнив про себя очень сложные математические вычисления. Пытаясь двигаться в такт музыке, что у меня крайне плохо получалось, я то и дело наступал Рите на ноги. — Извини.
— Ничего. Почему ты стоишь так далеко? Сделай шаг вперед, ближе, — я крепче обнял девушку за талию, и заметил, что расстояния между нашими телами уже почти не осталось. Алкоголь медленно расслаблял все мое тело, голова немного закружилась, и я стал чувствовать, что танцевать у меня получается в разы лучше, чем это было пару минут назад.