You're All I Want (СИ)

— Почему бы тебе не взять что-то такое, с открытой спиной? — предложил я, указывая на одно из платьев в журнале, — Мне кажется, это довольно элегантно, тем более с твоей осанкой.
— Такое уже купила себе Рита, — с грустью в голосе произнесла девушка, перелистывая страницу.
— Последовала моему совету, значит… — задумчиво произнес я, вспоминая, как советовал ей что-то вроде того, — Хорошо, а что насчет длинного платья, со шлейфом и в меру глубоким декольте?
— Не знаю, это вообще не мой стиль… — как-то засомневалась Марта, задумчиво пожимая плечами.
— Марта, — я недовольно покачал головой, перебивая ее, — У тебя прекрасные ключицы, зачем ты их прячешь? Волосы поднимем наверх и это будет вообще шикарно.
— Да, может быть ты и прав… — пробормотала она в ответ.
— Я в этом дерьме вообще не разбираюсь, но в журнале это выглядит… — я немного замялся, стараясь про себя подобрать слово как можно красивее и литературнее, но на ум все же ничего не пришло, и я сказал то, что чувствую, — Заебато.
— В журнале все выглядит, — она попыталась воспроизвести мои же слова, но видимо ее воспитание ей этого не позволило, — Кхм, вот так, Пауль.
— Все равно ты будешь самой красивой, — закончил я, широко улыбаясь девушке, которая в последнее время стала для меня частью семьи. Только ты, Марта, меня понимаешь.
— У меня небольшое объявление, — тихий голос гулом раздался по коридорам, кабинетам и всем помещениям школы. Школьное радио снова работает?
Я напрягся, закрыв журнал с вечерними платьями и повернул голову в сторону недоумевающей учительницы. Этот голос поведал нам всего четыре слова, но я уже подозревал, кому он принадлежит, но не мог окончательно разобраться из-за плохой слышимости. Или же я просто настолько соскучился по его обладателю, что принимаю действительность за желаемое. Пауль, тебе нужно к психологу…
— Я бесчувственный мудак, который не достоин внимания и понимая со стороны одного человека, — продолжил парень. Я все еще не был уверен в том, что это именно он. Я нервно сглотнул, нетерпеливо постукивая пальцами по поверхности старой парты, — Я признаю, что вел себя как последняя скотина и посмел пользоваться твоим доверием, Пауль, — человек наконец произнес мое имя и в тот же момент меня прошиб холодный пот. Наверное, если бы я не сидел, то точно бы упал и обязательно повредил себе что-нибудь еще. Я оглянулся по сторонам: все вокруг меня перестали разговаривать, лишь смотрели на учителя и меня.
— Сейчас я понимаю, что мои слова вряд ли что-то исправят, но я действительно… — небольшие помехи из-за старого оборудования и не менее древнего микрофона создавали неприятный шум, но голос Рихарда все равно замолчал, словно выжидая чего-то, — Я, черт возьми, люблю тебя! Черт…Спасибо за внимание.
— Что это сейчас было? — тихо произнесла фрау Бергер. Все в классе смотрели на меня и мне было очень неловко. Не выжидая больше ни секунды, я пулей сорвался с места и понесся по коридору вперед. На всю школу, господи, на всю школу… Я бежал по пустым коридорам учебного заведения, даже не представляя куда мне следует направляться. Рихард здесь, в городе, в школе, но где именно? Где же ты, я, блять, так долго тебя ждал. Наконец выбежав на улицу и практически спотыкаясь о высокий порог при входе, я готов был тут же упасть на землю, из-за того, что ноги подкашивались от внезапной физической нагрузки, сердце бешено стучало и в левом боку начинало покалывать. Даже несмотря на все вышеперечисленное, я улыбался. Улыбался так, как, наверное, не улыбался еще никогда. Рихард стоял спиной ко входу и всматривался в даль парка перед школой. Зеленая поляна была залита солнечным светом, на улице царила романтическая, весенняя пора, птицы то и дело щебетали, придавая окружающему миру реальности и объема, и, казалось, мертвая зона между нами двумя становилась все меньше, преображаясь в какой-то единый поток света. Наконец, видимо услышав мои шаги, он обернулся, тоже улыбаясь мне в ответ. Я стоял на одном месте, пытаясь отдышаться, и снова невольно любовался им.
 
— Знаешь, однажды ты спросил меня, не надоело ли мне притворяться? — неожиданно начал он, хмыкнув и сделав еще пару шагов вперед, — Я помню, что долго шел по темному коридору, и гнал прочь посторонние мысли, потому что ты был прав. Да, мне надоело. Я больше не хочу притворяться. Можешь сказать мне, что я сделал большую глупость, еще и тебя подставил, извини… — наконец Рихард находился на расстоянии вытянутой руки от меня и извинялся, а я даже не хотел ничего слышать. Все было в прошлом.
— Рихард, заткнись, — только и произнес я, восхищенно улыбаясь. Он снова стоял напротив меня, улыбался своей этой прекрасной искренней улыбкой, с этой манерой постоянно поджимать тонкие губы. Я уже и забыл, каково это, смотреть на такого естественного Рихарда и не подозревать его во всякой ереси.
— Я правда виноват, — он все продолжал говорить, но я лишь мотал головой и не хотел ничего слушать. Даже если ты виноват, Рихард, я готов тебя простить за что угодно.
— Рихард… — тихо стонал я, призывая его замолчать.
— И я не знаю, что еще я могу сделать, но я без тебя не смогу, — казалось, Круспе закончил и нерешительно протянул руку ко мне, положив ее на правое плечо.
— Я все знаю… — только и сказал я, чтобы дать ему понять, что я наконец прозрел и больше не буду подозревать его во всяких гнусных действиях. Я с Рихардом, я верю ему, и какие бы ситуации мне не приходилось бы видеть в этой жизни, нужно сначала поговорить, а потом уже махать кулаками и говорить пламенные речи о измене. В этой ситуации был виноват я. И я готов был вечно извиняться за свою вспыльчивость, эмоциональность и нежелание выслушивать людей. Поганый характер.
— Я не виню тебя в том, что ты мне не верил, — ответил он, — Я бы тоже не верил. Ты попал в аварию, чуть не погиб из-за меня…
— Из-за тебя? — искренне возмутился я, неловко протягивая руки к его рубашке, чтобы коснуться этой мягкой ткани, снова почувствовать его и вернуть себе то самое ощущение счастья, — Тут виноват скорее я сам.
— Ты меня простишь? — спросил он меня без особой интонации. Я взглянул на окна школы, у которых стояли ученики и учителя, смотрящие на нас. Да плевал я на всех вас!
— Да, — я решительно сделал шаг вперед, окончательно сократив расстояние между нами, — А себя не прощу.
Рихард плавно выдохнул, и второй рукой приобнял меня за талию, прижимая к себе максимально близко, но в то же время стараясь не задеть все еще больную руку. Я с какой-то мольбой и радостью одновременно смотрел в его глаза и не мог понять, почему до этого я не заметил в них этого отчаяния.
— Можно я уже, блять, поцелую тебя? — с улыбкой спросил он, усмехнувшись, и не успел я дать свой положительный ответ, как Круспе сам дернулся ко мне, и накрыл мои губы своими, не давая мне шанса на бегство. Я охотно отвечал на такой долгожданный поцелуй, которого я ждал так сильно, что почти забыл, каково это.
***
Неужели я мог представить себе жизнь другой после всего, что мне пришлось испытать? Как я мог такое подумать? Как?
Часто люди совершают глупые поступки, способные разрушить их жизни до основания просто потому что не смогли вовремя поговорить или кто-то из них не хотел делать первый шаг. Сейчас, спустя столько времени, я понимал, что все вокруг меня были правы. Каждый, кто убеждал меня в том, что я веду себя подобно самому последнему долбану на свете, были правы. И я даже не хотел отрицать этого. Мне самому было стыдно за свое поведение. Стыдно за сомнения и недоверие.
Я не знаю, что именно изменилось. Может, мы повзрослели за это время, пока не были друг с другом? Но я определенно стал иначе относиться к нашим отношениям. И Рихард, видимо, тоже.
Но жизнь не стала прежней, она очень сильно изменилась. Теперь о нас знали в школе, дома я уже не боялся говорить о Рихарде, как о своем парне, и мы стали совсем иначе воспринимать друг друга. И я даже не до конца осознавал, на что пошел ради меня Рихард. Первые два дня мы вообще не могли оторваться друг от друга, потому что нам так много нужно было друг другу рассказать. Теперь все проблемы и недопонимания были позади, и на душе было невероятно тепло от осознания этого.