Охотники и ловцы рыб (СИ)

То есть, добрый день, мои собачки, я ваш зелененький братанич.
Любава никогда не ожидала ничего и близко похожего на такую фантасмагорию от своего друга Сольмира. Точно верный пес вдруг превратился в дикого волка и рычал, оскалив зубы в очевидной страшной угрозе. Сольмир действительно волхв.
— Ну а ты, панна Любава, я знаю, как раз осталась сиротой в раннем детстве. Ты подходишь. Не упрямься. Такие деньги… Мы, знаешь, как с тобой заживем! Что там тебе может дать Всеслав? У него ни денег, ни будущего, уж поверь мне.
Они въехали на поляну перед огромным дубом, увешанным множеством ярких ленточек. Конь остановился. Збигнев разжал руки, Любава стремительно соскочила с коня, Збигнев схватился за ее плащ, но тот остался у него в руках. Его жертва, мгновенно отколовшая фибулу плаща, бегом устремилась к лесу. Похититель не менее стремительно чем она соскочил с коня, задержался лишь на полсекунды, чтобы выхватить меч из прицепленных к седлу ножен, и рванулся вперед, перерезая ей путь в лесную чащу. Он бежал быстрее. Любава поняла, что не успеет, и остановилась.
— По-хорошему не хочешь, а жаль. Придется по-плохому, — даже не запыхавшись после стремительной гонки сказал Збигнев. — Я знал, что ты дружинница.
Любава отступила еще немного к лесу, не спуская глаз со своего похитителя. Тот неторопливо приближался, затем стремительно бросился вперед, отбив выпад своей противницы, которую долго учили каким способом выводить из строя сильного противника. Но она еле удержала кинжал в руках. Выдохнула, отстраненно подумав, что без меча ей не выжить в такой схватке. Однако Збигнев опустил меч, не желая ранить девушку. Теперь он находился между ней и лесом. Они стояли и молча смотрели друг не друга. В распоряжении Любавы оставался еще один прием как раз на такой случай, заканчивающийся ударом снизу в живот. Смертельный прием, которым она неплохо владела, но не могла себя заставить его провести. Ее противник был без кольчуги, могло получиться, тем более, что он занял уязвимую позицию, очевидно не собираясь ранить жертву. Но не желала она ему такой смерти. Стояла в нерешительности. И Збигнев, в свою очередь, опасался к ней близко подойти, пока у нее в руках кинжал из отличной стали, которым эта девица непременно воспользуется, как только случай представится. Так они и стояли, внимательно глядя друг на друга.
Тем временем Всеслав, рассказав все о панне Касеньке Харальду, Творимиру и Сольмиру, начал беспокоиться. Любава уже бы должна вернуться.
— Что там за дела у Любавы со Збигневом? — наконец спросил он у Сольмира. — Она мне обещала вернуться давным-давно.
Харальд, сидевший до этого в расслабленной позе, внезапно закаменел.
— Никаких у нее дел не должно быть со Збигневом, — думая о чем-то своем, по привычке дергая себя за кудри на затылке, ответил сказитель. — Она же не круглая сирота.
Всеслав ничего не понял из его слов, но!
— В каком-то смысле Любава как раз круглая сирота и есть, — сказал он, сам не понимая почему встревожившись. — Отца и мать у нее убили в раннем детстве. Рагнар называется ей приемным отцом. Но уж наверняка обряд на крови они не проводили. Христианин Рагнар не стал бы…
Он посмотрел на Творимира, ожидая подтверждения. Тот пристально и холодно смотрел на потрясенного Сольмира так и застывшего с пятерней в роскошных кудрях.
— А почему я об этом не знал?! — с ужасом сказал сказитель, вставая. — Любава уехала со Збигневом?
— Да, — ответил Всеслав и тоже встал.
— Нужно немедленно их догнать. Немедленно, — и сказитель изучающим взглядом посмотрел на Всеслава. — Возможно, мы уже опоздали.
— Да что, наконец, происходит?!
— Ну-у-у, Збигневу очень-очень нужно жениться на круглой сироте.
— Клянусь мечам Сварога, — процедил Всеслав, медленно подойдя к муромцу, — я тебя прикончу, если с Любавой что-нибудь случится.
— Боюсь, уже случилось.
— Ах вы идиоты ахинейские, — гаркнул Творимир, плавным движением становясь между Сольмиром и Всеславом, евших друг друга взглядами. — Сольмир, ты знаешь, куда они могли поехать?
 
— К несчастью, знаю.
— Показывай дорогу.
— Любава уехала на Гулене, — вспомнил Всеслав на ходу, устремившись к выходу вместе с Твоирмиром. — Можно проследить. У кобылы подковка заметная…
— Сами справитесь? — спросил Харальд вдогонку. — Я прикончу этого Збигнева, если поеду с вами. А нельзя.
— Справимся, — буркнул Творимир.
— Путь лучше срезать, — выкрикнул Сольмир по дороге к конюшне. — Наверняка он ее повез к Майскому дубу.
— А если ты ошибаешься? — со злостью процедил Всеслав, наконец, сообразив, как пройдет "женитьба".
— А если я ошибаюсь, то все не так плохо.
***
После нескольких минут томительного ожидания Збигнев сделал шаг вперед, Любава опять попыталась его ранить, но он молниеносно отбил удар ее кинжала и снова опустил меч. Девушка еще немного отступила, понимая, что опытный воин загоняет ее как раз под дуб так же, как на ее глазах недавно загонял Сольмира Всеслав. И нельзя даже на мгновение отвести глаз от противника, чтобы осмотреться. Что делать? Мгновение колебаний — и она окончательно решила, что не будет пытаться убить Збигнева ударом снизу. Чтобы ей ни грозило. Чуть помедлив, дружинница сделала обманный выпад, и бросилась похитителю под ноги, чтобы он споткнулся об нее.
И это стало ее ошибкой.
Да, Збигнев упал. Но, отбросив меч, он упал прямо на жертву, перехватив ей руку с кинжалом.
— Может, все же согласишься добровольно? — он нависал сверху, больно стискивая запястье с кинжалом. — Все же не что-нибудь предлагаю, а честную женитьбу. Сначала обряд здесь под Дубом. Потом венчание в храме.
Вместо ответа Любава перехватила кинжал в левую руку, но тут же и запястье левой руки оказалось зажато стальной хваткой. Всегда отличавшаяся исключительной быстротой движений, Любава имела дело с более быстрым противником.
— Ясно. Ты не оставляешь мне другого выхода.
— А отпустить? — тяжело дыша проговорила девушка, глядя в близкие глаза похитителя.
— Где же я еще найду такую сироту, против брака с которой не будет возражать моя семья?
И, глядя в его глубокие темные глаза, Любава с ужасом поняла, что вероятнее всего, если она и дальше будет вырываться, он ее попросту стукнет по голове, чтобы она потеряла сознание. А дальше свяжет, или как уж он решит…
— Господи помилуй!
И почему она только сейчас вспомнила о Нем?!
— Послушай, неужели ты думаешь, что после насилия над сиротой, — девушка из последних сил старалась не поддаться панике, — тебе достанется заветный клад без проклятия?
Збигнев перестал нависать над ней, улегся рядом, не выпуская ее запястий из своих сильных, цепких пальцев.
— А ты и потом откажешься стать моей женой?
— Откажусь.
Он задумался. Запредельным усилием воли стараясь мыслить спокойно, Любава посмотрела по сторонам. За время своего противостояния они оказались почти под Майским деревом. На нем помимо ленточек, оказывается, висели еще и гадюки и ужи, прибитые к веткам, полудохлые или уже совсем подохшие.
— Какая же ты все же упрямая. Ведь от своего счастья уворачиваешься.
Любава на несколько секунд закрыла глаза и отчаянно взмолилась Пресвятой Богородице. Сердце отчаянно колотилось.
— Я же не какой-нибудь неопытный недоросль, — решился похититель, его глаза возбужденно сверкнули. — Никакого насилия не будет. Тебе понравится. Просто ты не понимаешь. Пока что.
Значит, бить по голове он ее не будет. Ну ладно же!
Збигнев перехватил оба запястья девушки правой рукой, левой с легкостью выдернул у нее кинжал, несмотря на сопротивление, и медленно надрезал ей рубаху ее собственным кинжалом. Отбросил кинжал. Недалеко отбросил. Его жертва проследила глазами за полетом своего оружия. Потом их глаза встретились. Збигнев отлично все понимал. Она собиралась вырваться в первый же момент, когда он расслабится, хладнокровно следила за его движениями, под тонкой рубашкой чувствовались развитые мышцы. Но опасность только горячила воину кровь. Не выпуская ее тонких запястий из руки, он не спеша коснулся губами белоснежной кожи, виднеющейся в разрезе рубахи.