Восток Соф (СИ)

В пять часов утра мы встаем и Нилу вся дрожа говорит: — Теперь пора.
— Куда мы пойдем в такую рань?
— Не знаю, но оставаться нельзя.
Мы встаем и собрав вещи выходим. Но не успеваем дойти до ворот как видим нескольких женщин открывающих двери столовой. Нилу заходит за ними и нагло садится за столик. Я вхожу за ней, хотя до крайности стесняюсь своего вида.
— Вам что-нибудь принести? Спрашивает женщина оценивая наш вид.
— Горячего чая, — отвечает Нилу.
— Какого?
— Черного.
Нам приносят горячий чай с двумя чашками и Нилу поспешно начинает разливать его.
— Пей пока не остыл, — говорит она обхватив трясущими руками свою чашку и мы начинаем чаепития. Упоительное тепло пронеслось по моему телу. И вот где жизнь, — думаю я, — в чашке простого, горячего чая.
Мы сидим и растягиваем свое удовольствие до того момента пока не появляются первые посетители. Тогда мы выпиваем все до последней капли и женщина подходит с чеком, но не успевает спросить как Нилу отвечает.
— Ради Бога простите, но у нас нет денег, поэтому я предлагаю вам выбрать что-нибудь из наших вещей.
— На кой черт мне сдались твои грязные тряпки, — отвечает женщина. — Или плати, или я вызову милицию.
— Из-за одного чайника чая? — Спрашиваю я содрогаясь от такого непонимания.
— Проваливайте отсюда! Если еще раз увижу вас здесь точно вызову милицию.
Мы берем пакеты и спешим к выходу.
— Подожди, — говорит Нилу, когда мы выходим и потянувшись к моему рюкзаку вытягивает два новых платья.
— Нужно переодеться в чистое, так будет меньше презрений и лишнего любопытства. Она оказалась права, когда мы переоделись в углу и после шли по тротуару вниз люди уже не обращали на нас внимание.
Мы доходим до автовокзала и в первые радуемся новому зданию. Но только садимся отдохнуть, как двое охранника прогоняют нас.
— Ничего, — отвечает Нилу, — проклятие обиженных сильнее их злости. После мы идем между домами спрашивая у людей не сдается ли у них комната, но все в один голос отвечают. — Нет! Хотя глаза многих выдают ложь. И только одна женщина посмотрев на нас признается: — Я сдаю свою квартиру посуточно, но только для богатых.
— Ну что ж будем искать для бедных.
И снова мы идем вперед. К десяти утра тучи совсем рассеиваются и вчерашнего дождя как будто и не было. Тротуары быстро высыхают и солнце снова разливает своими теплыми лучами всю землю. Впервые я ощущаю насколько важна эта звезда.
Улица остается позади. Впереди Яккачинар. Не задерживаясь мы стучим сразу в три дома и чуть было не сходим с ума от радости когда одна из жительниц отвечает.
— Да, здесь сдается комната.
Она проводит нас в дом объясняя по пути: — Я тоже квартирую, занимаю вон ту комнату. Хозяйка недавно купила этот дом, но у нее не хватило денег на ремонт. А как ведете здание это очень нуждается в ремонте поэтому хозяйка решила сдавать комнаты, чтобы накопить денег.
Мы проходим по необычно длинному коридору.
— Не удивляйтесь, — продолжает женщина как бы угадав наши мысли, — это здание бывшего спортзала. За ним есть футбольное поле которое тоже куплено, но уже другими людьми и сейчас там строится новое здание. Ну вот мы пришли. Она открывает дверь, и мы ужасаемся от страха.
— А сколько просит хозяйка за эту комнату?
— пятьсот сомон. Она сдала мне ключи на случай если кто-нибудь захочет снять.
— Поймите правильно, но это слишком дорого.
— Что поделать я и сама плачу столько же. На меньшую сумму в этом районе вы не найдете комнату.
Описание этой комнаты невозможно вообразить одним пером его нужно увидеть, чтобы ощутить тот ужас, который ощутили мы. Нужно шагнуть, чтобы наступить на влажную плесень, вздохнуть, чтобы ощутить невыносимую вонь и дотронутся, чтобы испытать отвращение. Я только могу сказать что особенностью этой комнаты в отсутствии его окон, только одна дверь и очень высокие потолки. Но и это в нашем случае равняется удачей. И тогда Нилу не задумываясь говорит.
— Мы берем, но понимайте так сложились обстоятельства, что мы не можем заплатить всю сумму сейчас.
 
— Понимаю, но я ничем не могу помочь. Она говорит спокойно с такой мягкостью, что острота кошмарного дня понемногу уходит с наших измученных душ.
— В мире не без добрых, — мелькает в моих мыслях и глядя на худую с потухшими глазами женщину я невольно прошу.
— Пожалуйста, уговорите хозяйку.
— Я не могу. По мне так я бы сдала вам бесплатно, только из-за одного вашего вида. Но я тоже квартирант как и вы так что…
Уставшие физически и морально мы соглашаемся не зная еще хозяйки и что предстоит в будущем. И быстро заносим свои вещи. К счастью на двери есть щеколда и мы запираем изнутри, чтобы немного отдохнуть. Наша усталость до того сильна, что ужас людского суда теперь кажется никчемным пустым звоном в ушах. Наш слух, зрение и мысли давно держались за цепочку мыслей о смерти. И сейчас я начинаю это понимать. Происшествие в ночной беседке прошло благополучно не оставив за собой никакого последствия, но оно оставило неизгладимое впечатление и потрясло всю нашу душу. Из-за этого никому из нас не удается заснуть. Мы лежим с открытыми глазами притворяясь, что счастливы. Но на самом деле каждая из нас хочет исчезнуть от грусти.
  
40
 
Вся плесень смыта, но запах невозможно выветрить за час. Я стараюсь молча продолжать убираться, а разум хочет все бросить и утопится. Нилу ведёт себя более спокойней, будто уже давно готовилась к такой судьбе. В отличие от моих медленных пальцев ее жесты быстрые и четкие.
— Ну что? — спрашивает она, толкая меня в бок. — Надо поспешить до вечера, иначе задохнемся ночью.
— Ты так спокойно об этом говоришь.
— Что ты этим хочешь сказать?
В это время к нам спешит какая-то женщина с запыхавшимся лицом и с тоненьким голоском произносит.
— Я хозяйка этого дома. Вот пришла познакомится с новыми квартирантами. Она смотрит на нас и расплывается в улыбке. Я ожидала, что она назовет нас по крайне мере соседями, но к сожалению в мире квартирующих оказались новые правила общения.
— Значит это вы новенькие?
— Да. — Отвечает Нилу бросив тряпку в ведро. Хозяйка вытянув шею оглядывает наши пожитки и легкой усмешкой смотрит на каждую из нас поочередно.
— Ну что ж, вы чудесно преобразили мою комнату, я рада таким людям. Честное слово не терплю бездельников. Как вас зовут?
— Я Нилуфар, а это Соф.
— Хорошо Нилуфар, вы можете остаться у меня. А у вас есть муж или сыновья, а то я женщина разведенная потому и… она не успевает договорить как Нилу отрицательно качает головой.
— Мой муж умер, а сыновей у меня нет. Но я надеюсь вы не будете приводить домой посторонних людей?
— Можете не волноваться на этот счет, нам некого водить.
— Ну это пока что, а время покажет.
— Похоже вам по пятнадцать? Она смотрит на меня и снова расплывается в улыбке.
— Нам по двадцать, — выговаривает Нилу.
— Что ж вам повезло, а я вот уже в восемнадцать родила и так замучилась со своими сорванцами. По началу готова была придушить их. У меня двое сыновей. Одному четырнадцать другому восемь. Сейчас я бы все отдала, чтобы повернуть время вспять.
— А чтобы вы сделали?
— Пошла бы учиться!
Нилу смотрит на меня будто хочет сказать, что была права. Я молчу.
Позже мы узнаем, что нашей хозяйке тридцать два года, и что она живет в этом доме уже два года одна. Она оказалась общительной веселушкой и несмотря на свои недостатки крайне энергичной. Обращаясь со мной она ведет себя по-детски, а с Нилу наоборот говорит как со взрослым человеком и так располагает к себе нас обеих.
 
— А ты где-нибудь работаешь?
Мысль, что я могу работать приятно удивляет меня. Эти слова заставляют меня задуматься. А разве семнадцатилетние девушки не могут работать? Произносит мой внутренний голос. Эта женщина не зная затрагивает весьма интересную тему для меня и тем самым погружает нас в глубокий мир размышлений. Я отвечаю первое, что приходит на ум.