Княжеская школа магии (СИ)

И вы знаете, вообще нихрена не приходило в голову.
Если смотреть на меня со стороны, то можно заметить учителя, который сидел в саду Чайковских и наблюдал за звёздами.
Но если смотреть со стороны меня самого, то внутри Димона шла борьба между инстинктом самосохранения и совестью.
Первый не хотел отправлять моё тело на эшафот, а вторая — не хотела, чтобы я признал директора героем, который нашёл Щелкунчика.
— Думаю, ты поступишь правильно, — напугал меня Леший.
— Ты всё-таки решил за мной шпионить? — улыбнулся я. Мне нужна была помощь со стороны. И, как подкалывал Леший, помощь царя леса была очень даже своевременной.
— Мне всегда интересно знать, чем всё заканчивается. Кроме того, обожаю наблюдать за людьми, которые борются со своим внутренним миром. Их лица напоминают безмятежного телёнка, который осознал, что с безмятежностью покончено.
— И что дальше с ним происходит? — с неподдельным интересом спросил я.
— Тут уже всё зависит от телёнка. Если он постоянно слушается свою маму, то есть зависит от чужого мнения, то всё очень плохо… для него самого.
— А если он слушает себя?
— Тогда есть шанс получить незабываемый опыт. Он может быть с приятным концом, а может и… с не совсем приятным. Но всё равно это опыт. Так что лучше слушать себя.
— Под не совсем приятным опытом… ты подразумеваешь эшафот?
— Это уже тебе решать, Димон, — улыбнулся Леший. Он прилёг на лавочку и исчез. Вот так вот просто взял и исчез. Может, слился с лавочкой. Но для меня Леший оказался невидимым. Вот и всё.
Я снова остался в полном одиночестве. Рассвет уже не за горами. Родители моих и не моих учеников пока что не вернулись.
Тут мне пришла ещё более дурацкая идея — поговорить с Чайковским и узнать, что он думает на этот счёт. Ведь если на то пошло, последнее слово за Щелкунчиком. И если он будет утверждать, что его спас учитель, а не директор, то я не смогу этому сопротивляться.
А мне это и не нужно.
Но ещё больше меня радует тот факт, что появится шанс оправдаться перед Владимиром Владимировичем, что всё пошло не по плану. Он, конечно, огорчится. Но будет рад, что ребёнок жив-здоров, и родители не дурят директору мозги.
В конечном счёте это была уже не такая и дурацкая идея, как оказалось.
Осталось только зайти в комнату к мелкому, чтобы всё «разузнать».
И если забраться в дом Чайковских не составило особо труда, поскольку окно на втором этаже было открыто, а рядом с ним росла ива, то насчёт разговора со Щелкунчиком пришлось повременить. И дело здесь не в том, что я зассал, а в том, что мелкого так-то и не было
— Ты что это, Леший, решил нас всех «надурить»?! — крикнул я в пустоту. — Это такие лесные шуточки у тебя?! Спрошу прямо: ты сожра́л мелкого?!
Да, в мою дурную голову снова полезли мысли о каннибализме, если Лешего можно было считать человеком.
Я обыскал весь дом, но Щелкунчика так и не нашёл… никого не нашёл. Хотя я и не хотел найти кого-то другого. Ещё мне не хватало увидеть Александру Андреевну, которая снова спросила бы, где её сын, и почему учитель княжеской школы магии рыщет в поисках её сына в её же доме, когда входная дверь заперта.
Тут зазвонил телефон. И угадайте, кто это был?
Грёбаный Владимир Владимирович, которому почему-то не спалось. Видимо, мужик что-то почувствовал даже на расстоянии.
Я трубку не брал.
Но, сука, пошёл второй звонок.
За ним — третий.
Когда тебе без паузы звонит один и тот же человек три раза подряд, это означает только одно — что-то случилось.
А если это звонит директор, то точно что-то стряслось. И самое обидное, что ненавидимый всеми человек в курсе происходящего… ну а как ещё объяснить звонок посреди ночи?..
Я проглотил слюну. Свайпнул белую круглую иконку звонка вправо. Выдохнул. Поднёс телефон к уху.
— Димон? — послышался знакомый детский голосок.
— Щелкунчик?! — удивился я.
— Да. Слушай, а что я делаю у директора дома? — шёпотом спросил мелкий.
— Стоп, стоп, стоп… Стоооп! — Я отдышался. — Постой, а почему ты звонишь мне с телефона Владимира Владимировича?!
 
— А с какого телефона мне звонить? Моего нет. Я в комнате. Если точнее, то в спальне, где на кровати храпит наш директор. На окнах почему-то лоза с шипами. Какое-то колдовство, блин. И двери в спальню закрыты. То есть мы оба внутри, но дверь закрыта изнутри. Ну ты меня понял, что я сказал?
— Д-да, к-коне… А ключ? — перевёл я тему, ибо не знал, что отвечать.
В голове некий туман. Я вообще не понимал, что происходило. И только сейчас начал понемногу догадываться, что это проделки Лешего. Лоза с шипами — это точно его работа. Не думаю, что у директора хватило бы «смелости» заниматься подобной хернёй в собственном доме… если это его́ был дом.
— А ты точно в его доме? — уточнил я.
— Не знаю. Но раз он спит на кровати, а над головой картина с его рожей, то думаю, что это его дом… как минимум один из.
— Логично. А где конкретно его дом? То есть… ты не мог бы выглянуть в окошко и сказать, что ты видишь?
Звонок оборвался. На дисплее показало — «нет связи».
Снова появился Леший.
— Димон, так не пойдёт, — сказал он.
— Что «так не пойдёт»? Ты о чём? — включил я дурака.
— Есть только два пути: либо ты говоришь директору всё как есть, либо не говоришь. Быть где-то посередине, пытаясь придумать новую уловку, не получится.
Мы оба понимали, про что Леший говорил. А ещё я понял, что всё-таки это его рук дело… от начала и до конца. Король леса хотел, чтобы я либо выглядел как шестёрка, либо дал понять Владимиру Владимировичу, что не буду ему подчиняться. Третьего Леший не хотел давать.
— Но ты же понимаешь, что́ меня ждёт? — снова включилась моя внешняя защита. Хотя внутренне понимал, что лучше рассказать всё как есть. — Думаю, что эшафот — это то, что меня ждёт в самом начале. А потом…
— Ты так далеко не забегай, — посмеялся Леший. — Тебе нужно думать о сегодняшнем дне. Если ты дашь злу развиваться дальше, думая, что тебя это никак не коснётся, то поверь, ждёт и тебя и твоих учеников горькое разочарование.
— А разве разочарование бывает сладким?
— Не уходи от темы. Я проведу тебя к месту, где спит Вова, а рядом сидит маленький Петя. Ты поднимешься на второй этаж. Откроешь дверь, которую я освобожу от «оков». Разбудишь директора… — Леший вздохнул. — И расскажешь ему правду. Я решил, что так будет лучше. Ты не только не согласишься с его условиями, которые сам же ему и предложил, но и расскажешь, что все дети знают про Лешего, и про то, как он лишился своего участка земли на Петровке.
— Но ты же…
— Конечно, я здесь появляюсь, — перебил Леший моё «перебитие». — Но не чувствую себя свободным. Понимаешь? Это ведь совсем разные вещи, Димон.
— Понимаю, — опустил я голову. — А ты поможешь мне?
— С эшафотом?
— С ним, с ним. — Я прикусил нижнюю губу. — Не потому, что я зассал. Нет. Это, скорее, похоже на шпаргалку, которой студент не воспользуется, но ему будет легче, если она с ним будет на экзамене.
— Понимаю тебя, Димон. Хорошо. Так и быть. Но и ты не подведи. От того, как ты поведёшь себя прямо сейчас, будет зависеть и то, как поведу себя я, когда тебя отправят на эшафот… если отправят.
— Ты настолько уверен, что этого может и не быть, что даже вставляешь «если»?
— Конечно, — улыбнулся Леший. — Я знаю директора чуточку лучше, чем ты. Поверь мне на слово.
— Даже спорить не буду. Верю без всяких клятв. Значит, как я понял, ты хочешь, чтобы я высказал ему в лицо всё, что я о нём думаю, так?
— Было бы неплохо. Но, думаю, ты не сможешь. Однако этого я и не просил. Мне хочется, чтобы ты отдался своим чувствам, а не своей хитрой натуре. Конечно, у каждого человека есть свой личным демон внутри, который советует позаботиться о себе. Но я рекомендую подумать и о своих учениках, с которыми у тебя наладилась связь. Ты вернёшься в свой мир через месяц, а дети останутся здесь с этим чудовищем.