Княжеская школа магии (СИ)

— Совершенно верно, Саня, — улыбнулся я. — Так вот, ваши предки сейчас выйдут из дома Чайковских и скажут, чтобы вы все валили домой… даже сами отведут или отвезут вас домой. Но это не так важно. Главное — наш дальнейший план действий. Он не особо поменяется. Вы лишь должны подушками сделать форму под одеялом, будто вы спите, укутавшись в нём. А сами валите из дома через балкон, окна — как хотите. Встречаемся в час ночи возле дуба с золотыми цепями.
— Златой цепью. Она там одна. — Пушкин посмотрел на меня и добавил: — Прости. Я забыл.
— Все поняли, что делать? — уточнил я.
Детишки кивнули.
И если мелких отвезли через пятнадцать минут домой их родители, то мне предстоял разговор с директором.
***
— Хиро! — рассердился Владимир Владимирович, который, естественно, то́же был приглашён в дом Чайковских. — Я, кажется, просил уладить вопрос со своими учениками и их родителями! А теперь стою посреди улицы!.. ночью, мать твою!.. снова выражаюсь неподобающе!.. И кто в этом виноват? — уже спокойным тоном спросил директор.
— Конечно же я, Владимир Владимирович. Но не спешите осуждать.
— Осуждать?!
— Расслабьтесь, хорошо? Я не меньше Вашего влип в эту историю. Но Вы здесь ни при чём.
— Как это я «ни при чём»?!
— Вот так это, — улыбнулся я. — Это княжеская школа магии, а не обычная школа. И случается всякое. Но если учитель берёт всю вину на себя, то директор может лишь пожать плечами. Я уже сказал, что всё под контролем. Дети на моей стороне. Мы уговорили Александру Андреевну днём. Попытались уговорить и ночью. Да, не получилось на все сто. Но на девяносто процентов вышло.
— Девяносто — это, можно сказать, ноль, если результат — моя пятая точка здесь, а не в кровати.
— Вы снова правы. Но не сто́ит быть таким пессимистом. Днём искали мелкого и не нашли. Ночью будут искать… и тоже не найдут. А всё почему? Да потому что Щелкунчик реально проходит испытание, о котором никто не знает… То есть знают, но не верят в это. Как минимум мама Чайковского не верит, что её сын проходит испытание. Поэтому и подняла на уши всю Петровку.
— Не городи чепуху! Ты ребёнок или учитель?! Какое, к чёрту, испытание?! Что ты вообще несёшь?!
— Я несу свет в Петровку. И благодаря испытанию… уже завтра мама Чайковского будет хвалить меня за то, что её сын стал лучше. Благодарить за то, что дети его любят ещё больше. Вы хоть знали, что никто не любит, когда на пикник собираются все дети и страдают все́ дети?
— Знал.
— А представьте, что дети больше страдать не будут. Больше не будет того прежнего Щелкунчика, которого все знали. Просто дайте мне шанс до утра. И я обещаю, что все забудут сегодняшний день и сегодняшнюю ночь. Кому как не Вам знать, что старое забывают, если новое изменяет положение старого в лучшую сторону. Кроме того, я обязательно скажу Александре Андреевне и Илье Петровичу, что Вы мне помогали. Что это по большей части именно Ва́ша заслуга.
Директора такие слова очень успокаивали. Ух, как же ему становилось хорошо.
— Ладно, Хиро… — присел Владимир Владимирович на лавочку. — Жду до завтрашнего утра. И чтобы без фокусов, ясно?
— Разумеется, Владимир Владимирович. Никаких фокусов. Никакого ничего. Завтра утром будете принимать извинения и слова благодарности от семьи Чайковских.
— Надеюсь, Хиро. Надеюсь, — еле сдержал улыбку директор. Как же он хотел, чтобы «Завтра» наступило прямо сейчас.
Если бы на этом всё и закончилось, то директор даже мог бы лечь спать. Но это невозможно. Директор тоже должен был принимать участие в поиске Щелкунчика, раз пропал ученик из его школы. Всё-таки я был ответственен только за свой класс. А Владимир Владимирович — за всех детей княжеской школы магии.
Однако совсем не подумал, что я хоть и был всего лишь учителем, но пропал-то ученик именно из моего́ класса. А это значит, что Хиро Мацумото тоже должен искать своего ученика.
Скоро час ночи, а я «тусовался» с директором и родителями моих учеников в саду Чайковских. Мы решали, кто с кем будет осматривать тот или иной участок Петровки.
 
Среди родителей были и те, кто не относился к родителям моих учеников. Об этом я узнал чуточку позже, когда меня отправили в команду Владимира Владимировича… а если точнее, то я сам предложил разделиться на пары и взял себе в помощники директора.
Так вот, на «делёжке» были родители учеников старших классов. Видимо, знакомых у Чайковских хватало и за пределами первоклашек. Хотя это и логично. У моей мамы была одна знакомая, у которой сын на двадцать лет старше меня. Я с ним даже на «Вы», поскольку он был физруком в моей школе. Вот такая вот знатная хрень.
А вы, возможно, в самом начале моей истории подумали, что я решал вопросы с физруком и трудовиком с помощью водки. Но нет, не решал. Всё было куда страшнее, но, сука, гораздо интереснее. Однако о таком рассказывать не буду.
Лучше вернёмся к директору, который хотел узнать, почему я подмигнул ему, когда уговорил Александру Андреевну разделиться на пары и взял к себе именно его.
Мне хотелось помочь мужичку с перенапряжением. То есть я придумал, как мне избавить его от ненужных хлопот.
— Заметьте, Владимир Владимирович, все свалили искать Щелкунчика, то есть Петю Чайковского. И мы с Вами тоже отправимся его искать… якобы отправимся.
После дополнения с «якобы», директор ещё больше обрадовался.
— Продолжай, — уже не скрывал улыбку мужичок.
— Так как никто не найдёт Петьку, потому что не найдёт… поверьте мне…
— Верю.
— …я буду следить за родителями. Когда они вернуться расстроенные сюда, мы с Вами объявимся уже со Щелкунчиком.
— С Петей, так?
— Именно. Получится, что Вы́ найдёте его.
— Ты же говорил мне про немного другой план, разве нет?
— Да, Владимир Владимирович. Но в связи с тем, что мы разделились на пары, мне пришла в голову более гениальная идея. То есть такая идея, где Вы предстанете перед родителями Чайковского настоящим героем, а затраты будут минимальными. Вам всего лишь нужно поехать прямо сейчас домой и лечь спать. — Мне нужно было как-то спровадить директора, поэтому я придумывал идеи на ходу. — Под утро я к Вам приду со Щелкунчиком, и мы поедем к дому Чайковских. Вот там Вы и расскажете, как нашли его. Я поддержу Вас. В общем, все будут довольны. Ну а Вы… Вы станете героем.
— Прекрасно, Хиро! — похлопал в ладоши директор. — Вот так бы и сразу. Значит, я могу ехать домой и спать?
— Да. Можете ехать и спать. И спите очень хорошо, чтобы утром были силы выслушать сотни тонн благодарностей от семьи Чайковских и от других родителей, которые узнают, что Петька теперь не грызёт мебель.
— Ну, Хиро, ну молодчина!
— Спасибо, Владимир Владимирович, — улыбнулся я и поклонился. — Ну всё, Вам пора. Мне тоже ещё нужно сбе́гать за Щелкунчиком.
— А где он, если не секрет?
— Секрет, Владимир Владимирович. Раскрою его завтра, когда всё закончится. И да, это и было то самое, про что я говорил.
— Что ты имеешь в виду?
— Я про то, что Щелкунчика, то бишь нашего Петьку проучил. Теперь он не будет грызть деревья и разбивать Вашу машину.
На этом я и закончил с директором.
Сразу же поспешил к детишкам, которые заждались своего учителя возле дуба.
***
— Ну и чего ты так долго?! — пошло детское негодование от всех одиннадцати сорванцов.
— Ты что, держишь нас за безруких? — начал Химик. — Да я сбежал из дому раньше, чем родители поехали обратно к Чайковским.
— И я, — поддержал Гоголян. — Как только мама уложила меня спать и закрыла дверь, я сразу же оделся и свалил через окно…
— Наделся, — поправил уже я.
 
— В данном случае Гоголян всё правильно сказал, — снова встрял Пушкин. — А вот ты — нет.
— Да идите вы лесом со своими надел, одел…
— Так ты сам начал!
— Саня, угомонись! Я понял!.. Понял. Не надо продолжать. У нас и так времени осталось немного.
— Доброй ночи, господа! — подключился с поклоном Кот.