Замок последней розы. Книга 2 (СИ)

Дверь за нами захлопывается. В коридорах Замка стальной розы совсем темно. Кажется, уже почти ночь. Нормальные люди, вон, спать собираются. А ненормальные…
— Мы куда? — спохватываюсь я, когда замечаю, что идём мы совсем не в сторону главной лестницы.
— На крышу! — И Орвик тащит меня в сторону одной из башен, через которую снизу доверху проходит узкая винтовая лестница.
— К-куда?! — я пытаюсь тормозить обеими ногами, но это гиблое дело. Моё худосочное тельце против его здоровенной туши… соотношение весов явно не в мою пользу.
— Сегодня луна нереальная. Надо тебе срочно показать, пока за тучи не зашла. Полнолуние. Ты такого у себя ещё не видела. Так что давай, поторапливайся!
Меня запихивают первой в чёрный провал. Хозяйский сын входит следом и закрывает дверь. Сквозь узкие окошки-бойницы почти не проникает свет. А он весь в чёрном, и рубашка и брюки, так что прочти растворяется в темноте. Только глаза светят раскалёнными углями.
— Но я… не могу на крышу! У меня волосы мокрые! Я простужусь! — предпринимаю последнюю жалкую попытку отвертеться. С тем же успехом можно было попытаться эту башню с места сдвинуть.
— Это не проблема. Сейчас исправим, — улыбается маг, сверкает белыми зубами в полумраке.
И с его пальцев в воздух взмывает сноп огненных искр. Роем пчёл кружится вокруг, каждая вспыхивает ореолом.
Так красиво, что я замираю с разинутым ртом. Будто ожившее звездное небо спустилось и окутало меня мерцающим пологом.
Поднимаю руку, и огненные пчёлы садятся на ладонь. Они тёплые, не кусачие, и удивительные. На мои волосы и одежду садятся ещё. Волосы тут же высыхают. Тугие пряди сбрасывают ленту, которой я пыталась их связать. И рассыпаются по плечам.
— Вот так лучше, правда? — тихо спрашивает Орвик. Он не отрывает от меня взгляда. И кажется… любуется.
Здесь, в темноте, не видно моей формы служанки. Можно забыть обо всём. Стереть всё ненужное. Чтобы осталось главное.
— Это… ведь часть плана? Мы уже ходили когда-то… смотреть луну?
В моём голосе невольная надежда. Искры вспархивают с меня, улетают ввысь, растворяются.
— В прошлый раз их было три, — говорит едва слышно маг, и протягивает мне ладонь.
Я колеблюсь ровно три такта сердцебиения. Учитывая, как сильно колотится сердце, это недолго.
И доверчиво вкладываю свою ладонь в его.
— Были и ещё отличия, — ворчит маг, пока я осторожно поднимаюсь по лестнице впереди него. Он придерживает мою руку, чувствую себя настоящей принцессой.
— Это какие ещё?
— Ну… ты ко мне приставала. За поцелуями лезла. Сама, между прочим.
Спотыкаюсь и чуть не качусь кубарем вниз.
— Нет!!
— Ага, — довольно улыбается он.
— Я не могла!!
— Ещё как могла.
— Вот и видно, что вы всё врете! Это на меня совершенно не похоже! — выдергиваю ладонь. Наглый маг не теряется, и перехватывает мою талию обеими руками, подталкивает идти дальше.
— Ну хорошо, почти сама. Я тебя правильно смотивировал. И ты пришла прямиком ко мне в руки.
Мы остановились на полпути. Я выше на целых две ступеньки, поэтому когда он подаётся вперёд и кладёт голову мне на плечо, обеими руками прижимая к себе, получаемся почти одного роста.
— А помнишь, что я тебе тогда сказал?
Мои губы шевелятся. Слова произносятся сами собой.
— «Со мной — не бойся… больше ничего и никогда…»
Неужели это всё правда?
Неужели… мы с ним…
Орвик разворачивает меня и касается щеки кончиками пальцев.
— Умница. Ты вспомнишь. У нас всё получится.
И почему-то очень просто оказывается довериться и перестать убегать. Когда он вдруг замолкает, и пламя вспыхивает ярче в глазах, и его губы находят в темноте мои.
Луну мы в ту ночь так и не увидели. Она успела спрятаться за облака, пока мы добрались, наконец, до крыши.
  
4.3
 
Я никогда не думала, что бывает подобная красота. Пока не поднялась на крышу Замка стальной розы.
Никогда не думала, что можно дышать вот так — полной грудью, свободно, словно куда-то пропал камень, давивший к земле, или… сняли ошейник.
 
И я никогда не думала, что буйный и сумасбродный сын хозяйки Замка может быть таким — нежным, тихим, задумчивым… как сейчас, когда он держит меня за руку так крепко, словно боится, что свалюсь на землю. Или пропаду, растворюсь в воздухе.
Непривычное чувство — быть кому-то нужной вот так. Ещё немного, я и правда поверю в то, что он мне сказал. Что мы с ним когда-то были…
А потом Орвик хмурится, глядя куда-то вдаль, и я не успеваю додумать мысль. Есть что-то смутно тревожащее в том, как его лицо каменеет, сдвигаются брови, как он инстинктивно отводит мою руку назад, прячет меня за спину.
— Пожалуй, пора возвращаться, — говорит он тихо.
Я провожу мысленно линию его взгляда и пытаюсь понять, что именно он увидел.
Замок стальной розы воздвигнут на крутом холме, поросшем лесом. Далеко под нашими ногами долины и серебристые ленты рек с обрывистыми берегами. А еще дальше — плотно затянутое пеленой туч ночное небо встречается с чёрной кромкой густых лесов. И вот там…
Там, невероятно далеко, я замечаю алое зарево. Костры не горят так ярко. Это настоящее пожарище.
— Что это? — пытаюсь узнать, в чём дело. Как у любого живого существа, вид открытого неконтролируемого пламени вызывает у меня неконтролируемый приступ паники. Это что-то древнее, пришедшее из глубины веков, когда наши предки скитались по дремучим лесам и пожар от случайной молнии, когда не знаешь, куда бежать и любой твой путь может быть отрезан смертоубийственной алой стеной — самый страшный кошмар. Откуда я это знаю? Кто меня учил? Вопросы снова повисают без ответа. Как и тот, что я задала только что.
— Не бери в голову, — отвечает Орвик. — Тебе сейчас и так нелегко. Нечего грузить твою упрямую головку проблемами, к которым ты не имеешь отношения.
Унять тревогу такой ответ не помогает, от слова совсем. Тем более, что Орвик добавляет тихо, разговаривая сам с собой:
— Не думал, что до нас докатится так быстро…
Ночную тишину прорезает новый звук. Хлопанье птичьих крыльев.
Перед нами в воздухе появляется чёрный ворон. Садится Орвику на плечо, разевает стальной клюв и издаёт хриплый грай. А потом вдруг прямо из него раздаётся вполне себе внятная человеческая речь. Я чуть и правда не свалилась с крыши от неожиданности.
Глаза ворона зажглись голубыми огнями, мистическим ореолом замерцали в ночной тьме.
— Привет, непутёвый.
Низкий, уверенный мужской голос. И я могла бы руку дать на отсечение, где-то его уже слышала.
— И тебе не болеть, — ворчливо отзывается Орвик. — Давай в двух словах, что надо от меня. Спешу вообще-то.
— Куда это ты спешишь среди ночи? Что, уже закончились твои вселенские страдания?
Почему-то напрягаюсь.
— Ещё как! — бодро отвечает хозяйский сын и крепче сжимает пальцы, когда пытаюсь выдернуть из его хватки свою ладонь. А потом подмигивает мне. — Счастливый случай помог. Потом расскажу. Выкладывай давай, что такого стряслось, что ты в такой час не поленился разбудить… вернее, разбудил бы, если б я спал. У меня тут, знаешь ли, дела поинтересней, чем выслушивать твой нудёжь.
Ворон издал парочку обречённых вздохов и длинную тираду на тему того, что «некоторые никогда не меняются». Я напряглась ещё больше.
Орвик потерял терпение:
— Слушай, после каждого твоего выхода на связь у меня Гран ещё неделю летает с таким видом, будто ищет, за что прочитать нотацию. Видимо, твои повадки заразительны. Так что или давай по делу, или я…
— Если хочешь, изволь по делу. Мы нашли на Замке ледяной розы серую плесень.
 
Орвик изменился в лице. Его мальчишески-легкомысленное настроение как ветром сдуло.
— Давно?
— Сегодня днём.
— Много?
— Мать локализовала очаг, как может не пускает дальше. Пока всего лишь треть северной стены, но это пока. Она не знает, насколько хватит сил сдерживать. Вылечить полностью не получается. Даже, когда мы с ней соединяем нашу магию. Отец в бешенстве, но ничего не может сделать. Ни в одной книге эллери, что он прочёл — а поверь, он прочёл их все, что только есть в нашем мире, нет и упоминания о чём-то подобном. Никто не думал, что эта дрянь может поразить даже камень.