Ведьмы Алистера (СИ)

К её немалому удивлению, отец зачем-то достал с полок деревянный резной поднос, который сам же подарил матери на какую-то из годовщин, и расставил на нём тарелку с яичницей, чашку и термос. Даже закрутил столовые приборы в салфетку, положив их рядом. Марте в тот момент показалось, что, если бы в их доме были свежие цветы, он бы и их непременно поставил в вазочке на поднос. Едкий комментарий уже был готов сорваться с языка, но Марта сдержала порыв, лишь с толикой ехидства наблюдая за подносом в подрагивающих руках отца.
— Пошли уже, — буркнула она и, выхватив у отца поднос, понеслась в подвал, оставив Алистера объяснять Мегги, почему та не может пойти с ними.
***
Коул выглядел плохо. Ещё хуже, чем вчера. Щетина отросла сильнее, а под глазами пролегли тёмные круги — такие же огромные, как и у самой Марты. В свете тусклой лампы его кожа казалась землисто-жёлтой. Пленник смерил Марту безразличным взглядом и даже не удосужился встать с пола. Похоже, силы и вовсе покинули его.
Марта поставила поднос на стол и прислонилась к стене, ожидая отца. Она не решалась заговорить с Коулом. Просто не знала, что сказать ему после вчерашнего. Нет, ей не было жаль. Но она и не знала, насколько обширной теперь была её власть над ним, а потому решила промолчать.
Наверху лестницы послышались размеренные шаги. Походка Алистера Рудбрига была твёрдой и точной. Стук каблуков его туфель рикошетом отскакивал от стен. На последней ступени Алистер остановился, наткнувшись на невидимую преграду.
— Давно не виделись, добрый друг, — сердечно протянул он, и от его яркой улыбки у Марты задёргался глаз.
— Мистер Рудбриг! — Коул слегка оживился. — Я думал, вы уже мертвы.
— Как видишь, всё ещё нет, — усмехнулся он, привалившись к стене. Отец больше не пытался пересечь границу тувротов. — Надеюсь, ты не сильно расстроился?
Мужчина принюхался.
— Чем тут так воняет?
Марта показала жестом на ведро в углу, и они перекинулись с отцом понимающими взглядами.
— Коул, я слышал, ты пытался придушить мою дочь? — его по-отечески добрый тон, которым он говорил только с Мегги, контрастировал с жуткими словами. — Я же говорил тебе даже не думать об этом. Но ты всё равно попытался это сделать. Глупо, конечно, но всем свойственно иногда совершать ошибки.
Коул вперил в него холодный озлобленный взгляд.
— Вы чокнутый псих! Псих, преклоняющийся перед грязными ведьмами!
Глаза Алистера вспыхнули ненавистью. Образ наигранной доброты рухнул.
— Не смей так говорить о моей семье! — его голос обжигал льдом, но тон при этом оставался всё таким же ровным. — Я предупреждал тебя, мальчик, но, похоже, в твоей голове напрочь отсутствует здравый смысл. Не смотри на меня так. Я не твой друг и уж тем более не человек, которого нужно спасать. Преклоняюсь перед ведьмами? Пожалуй, ты прав, но я не просто преклоняюсь перед ними — я их защищаю и, поверь мне, пойду на всё, чтобы такие, как ты, не смогли и пальцем тронуть моих дочерей.
Марта ощутила, как от этих слов по спине пробежал холодок. Что ж, вот он, Алистер Рудбриг, которого она хорошо знала. Человек, которого стоило бояться. И так уж повелось, что, даже несмотря на их не самые тёплые отношения, Марта всё же принадлежала к тем людям, которых он защищал.
Девушка усмехнулась. По тому, как Коул смотрел на её отца, — с толикой страха и ненависти — стало понятно, что теперь он наконец перестал считать его жертвой обстоятельств или марионеткой в руках жестоких ведьм.
Но сейчас они пришли сюда не угрожать пленнику. Марта преследовала лишь одну цель: ей нужно было понять, работало ли то, что она сделала вчера в порыве злости. И если да, насколько силён был её контроль над пленником?
Марта вновь взяла поднос в руки и, подойдя к мужчине, поставила его ему на колени.
— Ешь.
Глаза мужчины вмиг остекленели. Его рука медленно потянулась к приборам. Секунду спустя Марта увидела, как взгляд Коула проясняется и как в нём замирает ужас. Ужас и непонимание. Левой рукой мужчина схватился за правую, пытаясь остановить самого себя.
 
Марта схватила его за руки.
— Не сопротивляйся и просто поешь.
Коул тяжело дышал. Его волосы взмокли и прилипли ко лбу. Он смотрел на Марту с негодованием и неприкрытой ненавистью. Его взгляд пылал на бледном измученном лице. Он изо всех сил сопротивлялся нарастающему в нём желанию исполнить приказ.
Марта внимательно следила за мужчиной, пытаясь понять, насколько силён её контроль над ним. Пока что ей казалось, что её власть слаба. Или же он настолько силён, что может сопротивляться этой силе.
Девушка предприняла ещё одну попытку:
— Коул, ешь!
И в этот раз он повиновался. Его взгляд не изменился, но рука медленно взяла ложку, и пленник уверенно начал есть. Марта выдохнула от облегчения. Даже если её власть не была безграничной, он всё же подчинялся ей.
Возможно, она сама ещё была слаба, и оттого контроль был не полным. Марта надеялась, что причина была в этом.
Пока Коул послушно ел, они молчали. Марта не осмеливалась смотреть на отца, сосредоточившись на мужчине перед собой. Мужчине, который ненавидел её всеми фибрами своей души. Это чувство ненависти по отношению к ней было для Марты в новинку. При этом пленник без устали буравил девушку гневным взглядом — но это не был взгляд сломленного человека. Скорее взгляд бойца, который при первой же возможности вцепится ей в глотку.
От этой мысли у Марты по спине пробежал холодок. Коул пугал её. Пугал до дрожи в коленях. И девушка не знала, как побороть этот страх. Поэтому старалась выдержать это давление. Не сломаться, не отвести взгляда. Наполнить взгляд той же ненавистью, той же злобой.
Если это и была игра, то только игра их сил воли. И Марта не могла позволить себе проиграть. Ни сейчас, ни когда бы то ни было ещё. И уж точно не ему.
========== Глава 10. Лихорадка ==========
— Что читаешь? — спросила Терра и тут же выхватила у Алистера книгу. — Опять «1984»? И что ты в этой книге нашёл… Какой раз уже перечитываешь?
Девушка плюхнулась на диван, зажимая пальцем страницу, на которой остановился Алистер. Корешок книги был потрёпанным, а срез не просто пожелтел, а давно уже стал коричневым, вдобавок покрытым пятнышками не то от кофе, не то от чая — кажется, это всё-таки был чай, которым как-то раз случайно капнула Терра, когда юноша читал.
— Четвёртый, — пожал плечами Алистер и, вернув себе книгу, вложил закладку на открытую страницу. — Ты, наверное, не поверишь, если я скажу, что это жизненный образчик любовного романа, где герой в итоге оказывается не способен противостоять обществу.
Терра с сомнением посмотрела на тёмную обложку, с которой на неё взирал большой глаз с экрана телевизора. А большие красные буквы, которыми было выведено слово «Антиутопия», разве что своим цветом напоминали её любимые любовные романы, где главные роли исполняли сильные и властные мужчины, рядом с которыми кротко стояли девушки в беде.
Не то чтобы Терра не доверяла Алистеру, но эту книгу вряд ли стала бы читать.
— Неужели в последний день перед своим отъездом ты хочешь сидеть в библиотеке и читать, вместо того чтобы провести время со своей семьёй? Со мной… — недоумевала Терра. — Мы же не увидимся до следующего лета! Я как-то сомневаюсь, что ты решишь приехать в нашу глушь на Рождество — Йель далеко от дома.
— Иногда мне становиться дурно от того, с какой лёгкостью ты умудряешься строить за меня планы на будущее, о которых я сам ещё даже не думал. Конечно же, я приеду на Рождество, Терра. Это всё-таки семейный праздник. Да и что мне делать в чужом городе, когда здесь меня ждут такие чудесные планы? — подмигнул девушке Алистер и, схватив её в охапку, притянул к себе.
«Ничего такого, это просто дружеский жест», — в который раз повторила себе Терра, прежде чем положить голову на плечо Алистера, из-за чего её сердце пропустило несколько ударов.
— Это ты сейчас так говоришь, но я прекрасно знаю, как ты запоёшь через месяц, — буркнула она.