Ведьмы Алистера (СИ)
— Я действительно ошиблась. В нём. В том, что верила ему и любила. А сейчас он чей угодно, но не мой, — каждое её слово было похоже на взмах хлыста. — И тебе советую относиться к происходящему проще. Хотя Коул не Люциан, и у вас вполне могут сложиться отношения, если усмирите своих тараканов.
— Значит, комплементарность не приговор?
— Приговор? Какое интересное слово. Для вас с Коулом нет, для меня — да, — на губах Кеторин расцвела горькая усмешка. — Ладно, Марта, давай спать. Я за сегодня очень устала.
Марта тоже устала. Стоило Кеторин перевернуться на другой бок, как девушка подползла к Коулу и, устроившись у него под боком, тоже уснула. Рядом с ним было теплее.
========== Глава 34. Под омелой ==========
Конец лета и осень выдались, пожалуй, самыми муторными месяцами для Терры.
Она всё мучилась из-за Сьюзи, гадая, говорить той о магии или нет. Но подруга, погруженная в мысли о предстоящей учёбе и подготовке к переезду, похоже, решила всё сама: Терра практически не виделась с ней, и в итоге, когда в конце августа Сьюзи уехала учиться, они так и не поговорили.
Когда девушка провожала подругу на автобус, ей всё казалось, что это их последняя встреча, последний шанс поговорить по душам. И, судя по всему, Сьюзи чувствовала то же самое, потому что попрощались они как-то криво: не как друзья, расстающиеся надолго, а как малознакомые люди, которых почти ничего не связывает. На душе от такого прощания словно кошки скреблись; Терре хотелось схватить подругу и рассказать той обо всём на свете.
Но она сдержалась, понимая, что Сьюзи не тот человек, которому можно доверить свою тайну. Ведь если бы она безоговорочно доверяла подруге, то не сомневалась бы? Она же рассказала Чарли — Чарли, которого знала без году неделя! А со Сьюзи они знакомы целое десятилетие.
Вот только с Чарли всё было иначе: ему доверял Алистер, а Терра безоговорочно доверяла Алистеру.
Так что Терра лишь махала на прощание, глядя в окно автобуса и думая о том, как сильно изменились бы их отношения, впусти она Сьюзи в эту часть своей жизни. И вместе с тем понимая, что подруга скорее всего больше никогда не вернётся в Рупи.
Затем уехал и Чарли. Его отъезд опечалил Терру ничуть не меньше. Чарли был хорошим и весёлым другом для Алистера, и Терра не хотела, чтобы тот потерял родного человека, как она сама потеряла Сьюзи. Дружба на расстоянии, как и отношения, в понимании Терры, была невозможна: сначала вы пишите друг другу, а затем постепенно теряете связь — иначе не бывает. Но, прощаясь, Чарли и Алистер не выглядели расстроенными и, даже наоборот, строили планы на следующее лето, поэтому Терра искренне надеялась, что для них с расстоянием ничего не изменится.
Сложилось ли у Сьюзи с Чарли что-то или нет, Терра не знала: последние недели того лета у подруги были загруженными, и у той практически не было времени на встречи. А Чарли о своих отношениях и мыслях не распространялся. По крайней мере, с Террой. Она, конечно, пыталась расспросить Алистера, но тот пожимал плечами и заговорщически улыбался. Как бы девушку это ни злило, но выбить хоть крупицу информации из него у неё не получилось.
Начало осени Терра прожила в своём слишком большом для одного человека доме. Она потихоньку привыкала к нему, проводя выходные в полупустом поместье Рудбригов, не желая терять связи с людьми, которые были её семьёй.
С возвращением Джослин их занятия возобновились, и Терра целыми днями пропадала в академии «Мария-Роза». В какой-то из дней Джослин предложила ей вновь поработать помощницей, и Терра согласилась, ведь у неё было слишком много свободного времени, которое было нечем занять, да и деньги лишними не бывают.
Алистер устроился младшим помощником в бухгалтерскую компанию, и свою работу он охарактеризовал не иначе как «подай-принеси-уйди-не-мешай». Работа выматывала его, и сил хватало лишь на то, чтобы ездить каждый вечер за город домой, а утром — обратно. Так что, к немалому огорчению Терры, виделись они редко. Так продолжалось несколько недель, пока не произошло событие, поставившее весь Рупи на уши.
В одном из разбросанных в окрестностях озёр нашли мальчишку Фишера.
«Всплыл, как рыба с распоротым брюхом» — гласил заголовок местной газеты, а рядом — фото с листовки о розыске. Когда Терре попалась на глаза эта статья, она презрительно поморщилась при мысли о человеке, который додумался до такого сравнения. Хорошо хоть фото трупа не разместили. Хотя хорошо это или нет — вопрос спорный; жители города пересказывали историю о мальчишке, то и дело приукрашивая и добавляя страшных деталей. Терра слышала десятки вариантов его смерти: кто-то говорил, что парень утонул, а брюхо ему распорола какая-то коряга; кто-то говорил о маньяке, кто-то о самоубийстве — но никто не знал, что произошло на самом деле.
Но Терра и не особо интересовалась правдой, если честно. Жуткая смерть, да. Вот только к самой Терре она не имела никакого отношения. Разве что Алистер принял историю близко к сердцу — он относился к той группе жителей, которые верили в маньяка. И ничто не могло их переубедить — даже тот факт, что кроме Фишера жертв не было.
На самом деле Терре немного хотелось верить, что Алистер так фанатично рассуждал о маньяке из-за неё, ведь в тот же день, когда нашли бывшего одноклассника Терры, Алистер попросился к ней переночевать, рассуждая о том, как опасно молодой девушке жить одной. Собственно, с тех пор он так и оставался у Терры и, даже когда спустя месяц шумиха вокруг Фишера поутихла, все равно никуда не ушёл. В конце концов Алистер перевёз к ней и вещи, на этот раз без конца рассуждая о времени и тратах на бензин. Терра лишь улыбалась и кивала, а затем устрашала его тем, что цены на бензин в ближайшее время снизятся, и тогда Алистер с серьёзным видом принимался рассказывать о ценах на машинное масло.
Всё это было таким нелепым, что вечером, оставшись одна в своей спальне, Терра смеялась в подушку, а утром счастливая шла учиться готовить фильдеперсовые, как говорилось в поваренной книге, завтраки. И так каждый день. В конце октября девушка поймала себя на мысли, что ещё никогда не была так счастлива. Она готовила Алистеру есть, помогала по дому, а вечерами они вместе сидели в гостиной и пили тёплый чай, разговаривая или просто молча.
Вот только Терра никак не могла отделаться от напряжения, висящего в воздухе. Когда они жили в поместье Рудбригов, всё было немного проще. Возможно, из-за родителей или в силу возраста.
А происходящее сейчас больше походило на обычную жизнь семейной пары, и Терра не могла не представлять, как Алистер, приходя с работы, целует её в щёку или в губы, или…
Но Алистер ничего такого не делал. Иногда девушке, конечно, казалось, что сейчас он потянется к ней и поцелует, но в следующий момент парень будто одёргивал себя и в срочном порядке находил себе какое-нибудь занятие. А Терра с грустью смотрела ему в спину, не зная, как подтолкнуть его.
В какой-то момент Терра и вовсе решила отпустить ситуацию: если Алистер не решается сделать первый шаг, то и она не будет. Ведь она вполне могла ошибаться, и ей совсем не хотелось выставить себя полной дурой.
В итоге они так и ходили по кругу, не сближаясь, каждый не в силах сделать шаг вперёд. Так тянулись месяцы, но всё изменилось под Рождество.
В тот вечер Терра задержалась в студии допоздна: они как раз украшали кабинеты и коридоры к вечеринке для детей, которую Джослин задумала ещё в сентябре и упорно подготавливала всё необходимое. Вместе с другими учителями они развешивали по перилам и окнам гирлянды, мигающие тёплым жёлтым светом, добавляя к ним бумажные рождественские звёзды, которые одна из учительниц сделала вместе с детьми на специальном курсе. Все звёзды были разные: какие-то аккуратные и выверенные — идеальные, другие — кособокие и помятые, но оттого не менее прекрасные, а были ещё и те, что застряли где-то посередине. На каждой рождественской звезде написали имя ребёнка, сделавшего её, и Джослин приказала развесить все звезды без исключения.