В Желании Сиять (СИ)

Цзи Лань стоял, молча смотря на статую. Тинг тоже смотрела на неё, не отрываясь. Казалось, что сейчас глазами статуи смотрит сама принцесса Хэ Юэцянь. Точнее, оставшийся вечно скитаться по миру дух.
Не став дожидаться позволения Цзи Ланя, Тинг подошла к статуе и протянула руку к находящемуся в ее руках Свитку Солнца и Луны. Свиток, будто почувствовав ее приближение, свободно поднялся из рук статуи и полетел навстречу девушке. А когда, наконец, опустился ей в руки, вокруг распространилась странная аура.
Почувствовав эту ауру, Цзи Лань неожиданно едва заметно вздрогнул, мерный стук его сердца ускорился, но стоило ему посмотреть в сторону Тинг, держащей Свиток Солнца и Луны, и его энергия успокоилась, так и не успев разбушеваться.
— «Цянь-Цянь… — мысленно прошептал он, отвернувшись от Божественной птицы Ху, — Сколько же мне нужно прожить, чтобы суметь разглядеть хотябы твой дух?..»
Тем временем взгляд Тинг померк, а сознание словно провалилось куда-то. Открыв глаза, она смогла разглядеть лишь изумрудное сияние, на фоне которого серебрился дух девушки… Этой девушкой была не Тинг, а та, кого изображала статуя. Принцесса мира Богов, Хэ Юэцянь. Даже в форме духа она была необычайно красива и могла составить конкуренцию Тинг, красота которой была далека от человеческой. Однако, в случае Хэ Юэцянь, её красота объяснима тем, что она дочь двух трансцендентных Богов, унаследовавшая их силу. Как и Тинг, она не совсем человек.
Пока Тинг рассматривала Хэ Юэцянь, та постепенно открыла глаза. И когда ее взгляд сфокусировался на птице, на ее призрачном, серебрящемся лице появилась улыбка. Мягкая улыбка, прямо как та, что так часто можно было увидеть на лице Цзи Ланя. Вот только разница между двумя этими улыбками была колоссальна.
Улыбка Цзи Ланя хоть и была мягкой, все же не несла в себе ничего. В ней не было его души, отчего эта улыбка казалась холодной и мрачной. Что касается улыбки Хэ Юэцянь, она была действительно мягкой. Словно содержала в себе любовь и заботу о целом мире! Впрочем, так все и было. Ведь после ухода двух Богов именно ей пришлось стать опорой мира Богов. Поэтому в её улыбке чувствовались также твердость и упорство.
Под этой улыбкой Тинг словно отпустили все тревоги. Она расслабленно улыбнулась в ответ и, последовав расплывчатому жесту принцессы Хэ Юэцянь, устроилась в позе лотоса напротив нее.
Они сидели какое-то время, продолжая разглядывать друг друга, пока Хэ Юэцянь, наконец, не заговорила:
— Как там Луань Ли?
Меньше всего Тинг ожидала услышать от неё этот вопрос. Старая слива, с которой она провела сотню тысяч лет, носила имя Луань Ли.
— Тетушка в порядке… — неуверенно проговорила девушка, — Вернулась в духовный лес, помогает слабым зверям закончить сто тысяч лет культивации.
— Хорошо, — Хэ Юэцянь облегченно вздохнула, — Я беспокоилась о том, как сложится её жизнь после всех тех событий…
Принцесса мира Богов действительно соответствовала своему имени. Переживает о каждом жителе своего мира и радуется, узнавая, что чья-то жизнь не окончилась вместе с её.
— А как Лань'эр? За сто пятьдесят тысяч лет он, должно быть, очень изменился… — лицо бестелесного духа погрустнело, — Прежде, чем скрыться в этом свитке от Сансары, я присматривала за Лань'эром. Он вырос, стал сильнее… но не мог принять то, что я умерла. Как он сейчас? Это ведь он привел тебя сюда, я чувствую его энергию.
Тинг немного опешила. Эта Хэ Юэцянь… неужели она говорит о Цзи Лане?
— Старший брат Цзи… в порядке, должно быть, — едва слышно сказала она, — Я не могу заглянуть в душу, но он наверняка очень по вам скучает.
— Ты права… когда я ещё могла наблюдать за ним, то увидела, как он впервые материализовал Путь… его Безжалостность, родившаяся из-за меня, приняла мой же облик.
В словах принцессы Хэ Юэцянь слышались скорбь и вина. Ей никогда не забыть тот день, когда Цзи Лань выбрал Путь. В тот день она пала на поле боя. Она видела, как этот тогда еще ребенок из-за всех сил защищал её тело, надеясь на что-то. Он не мог видеть серебрящегося призрака, что незаметно для него отклонял от него большинство атак.
 
В какой-то момент тело Хэ Юэцянь, в котором уже не было её души, окончательно разрушилось, превратившись в облако крови и пепел костей. А осознавший, что его усилия оказались напрасными, Цзи Лань внезапно прорвался за пределы царства Духа, сформировав свой Путь. Безжалостность, стирающая границу между виной и невинностью. Он был готов пойти на все ради своих целей.
Спустя менее чем тысячу лет он сумел прорваться в царство Дао, придав своему Пути форму и впервые материализовав его в сражении между народом мира Демонов и Богов и пришлыми. В тот день мир узрел жуткий, но оттого не менее прекрасный, полностью черный силуэт. Поначалу он выглядел, как непроглядно черная статуя, однако стоило ей открыть глаза, святящиеся алым пламенем, и силуэт словно бы ожил. В девушке, в виде которой материализовался Путь Цзи Ланя, жители мира Богов с удивлением и ужасом узнали… принцессу Хэ Юэцянь. Их принцесса стала воплощением Безжалостности человека, что повел за собой народ мира Богов. Она словно передала ему цель, ради которой он готов был пойти на любые жертвы. Даже на собственную смерть.
Принцесса Хэ Юэцянь долго молчала, погрузившись в мрачные воспоминания, и Тинг не смела что-либо говорить. Она лишь тихо ждала.
Наконец во взгляде Хэ Юэцянь появилась осознанность. Бросив взгляд на Тинг, она со вздохом начала говорить:
— Этот осколок воли продержится недолго, поэтому пора переходить к делу. Божественная птица Ху, я не знаю твоего имени, но если ты пришла, значит, я была права тогда.
Тинг хотела было что-то спросить, но принцесса Хэ Юэцянь одним взглядом не позволила ей себя перебить.
— Ты родилась спустя пятьдесят тысяч лет после рождения этого мира, когда миры Богов и Демонов закончили свое слияние. Это я просила Луань Ли присмотреть за тобой и защитить от возможных опасностей на пути культивации духовного зверя, — она все продолжала говорить, а Тинг медленно понимала, что её личность уже не является секретом. Ведь если знает Хэ Юэцянь, то могут знать и другие, — Я не стану просить слишком многого, однако одну мою просьбу ты должна выполнить во что бы то ни стало. Ведь иначе, без вмешательства потомка одного из зверей, существующих с начала Вселенной, этот мир будет разрушен, а его жители погибнут в бесконечных попытках выжить. Полагаю, это случиться где-то через три тысячи лет.
Хэ Юэцянь замолчала, вопросительно, с надеждой глядя на Тинг. Она была принцессой мира Богов, Оракулом Судьбы, для нее не было ничего важнее выживания её народа. Тинг же не знала, что ей ответить. Правда была в том, что она хотела просто спокойно жить, не вмешиваясь в дела сильных мира сего. Это было эгоистично, пусть так. Но это было её истинное желание.
С самого первого дня в человеческом обличии её приняли за богиню. Она бежала от людских предрассудков, но в итоге даже могучий практик Очищения Души принял её за божество. Хотя это он потомок Богов, в то время как Тинг просто духовный зверь.
Вот только, если мир будет уничтожен, то мирного спокойствия Тинг точно не видать. А этого было достаточно, чтобы согласиться помочь Хэ Юэцянь.
Словно увидев это решение в глазах Тинг, принцесса мира Богов счастливо улыбнулась.
— Тогда позволь мне раскрыть для тебя тайну этого свитка.
Не успела Тинг что-либо сказать, как в призрачных руках появился Свиток Солнца и Луны. А затем печать просто слетела с него, растворившись во лбу Тинг. А за ней последовал и сам свиток.
В то же время, лежащий в руках Тинг свиток ярко вспыхнул, а затем распался на множество изумрудных искр, которые стремительно полетели к межбровью птицы, растворяясь в нем.
На лице наблюдающего за этим Цзи Ланя появилась грустная улыбка. Пусть он и знал, что произойдёт нечто подобное, но все же надеялся, что свиток не растворится в самой душе Тинг. Угрюмо вздохнув, древний культиватор посмотрел на черную статую принцессы Хэ Юэцянь. Это все, что у него осталось. Лишь эта статуя теперь сможет напомнить ему о том, ради чего он живет.