Старая Земля

Защищенные слоем керамита толщиной тридцать сантиметров, сидящие на вершине длинного уклона, они вслед за гранатой обрушили непрерывный залп реагирующих на массу зарядов. Преодолеть автоматическое заграждение оказалось нелегкой задачей.
Болт–снаряды отскакивали от стены щитов Железной Десятки. Они не наносили большого урона, но подавляли всякие попытки приблизиться к защитникам.
За первой стеной щитов выстроилась вторая — восемь воинов в ряд. Их носители, вооруженные болт–пистолетами, стреляли в разрывы первой линии.
Раскаленный снаряд в медной оболочке вскользь задел Лумака по голове, но он даже не вздрогнул. Его выстрелы оставляли вмятины в баррикаде, но большего добиться не удавалось. По внутренней стенке заграждения проходил помост, с которого Сыны Хоруса и вели огонь. Лумак насчитал три десятка Легионес Астартес, но под такой защитой их могла быть и целая сотня.
Его шлем фильтровал вокс–переговоры, едва слышные в вое сирен. На корабль проникли не меньше восьми дополнительных абордажных групп, и теперь все они постепенно отвоевывали участок за участком. Судя по обрывкам разговоров, их могло быть и больше.
Самые важные секции корабля уже захвачены или почти взяты — машинариум, главные артиллерийские палубы, арсенал, астропатическое убежище и апотекарион заняла Железная Десятка и ее союзники. Часть смертных воинов прекратили сопротивление. Тех, кто добровольно сдавался, запирали на гауптвахте. Ни один из мятежных легионеров не просил пощады и, соответственно, не получал её. Многие из защитников уже погибли или были блокированы в тех частях корабля, где не имели возможности причинить вред. Но даже теперь численное преимущество оставалось на стороне защитников. Завладеть кораблем можно было, только взяв штурмом капитанский мостик, а для этого — преодолеть укрепление и находившуюся за ним массивную дверь.
Некоторые отрывочные донесения сообщали о более загадочных происшествиях, о массовых самоубийствах и странных ритуалах, имеющих целью достичь Трон знает чего. Даже среди тех, кто не участвовал в полномасштабной войне, ходили слухи, что Хорус и его люди погрязли в оккультизме.
Какая–то странность присутствовала на корабле — Лумак не мог этого не признать, но решил, что дело не в самом «Торжествующем Хорусе», а в его обитателях. Старый воин был достаточно прагматичен, чтобы думать о сражении с тем, что видит своими глазами, а не о том, чего увидеть не может.
Его группа и воины, которых ему удалось собрать на пути сюда, добрались только до командной секции.
— Упрямые эти бывшие Волки! — сказал Нурос.
Он наклонился к Лумаку, насколько мог, но все равно был вынужден кричать во весь голос.
Тот сердито заворчал, увидев, как из скрытой в палубе установки поднялись автоматические орудия. Непрерывная стрельба заполнила грохотом коридор, давая защитникам возможность перезарядиться.
— Кровь Горгона! — воскликнул он. — Капитанский мостик защищают большинство легионеров. Упрямство здесь ни при чем.
Железные Руки продвинулись еще на один шаг. Снаряды тяжелых орудий и болтеров грохотали по щитам, высекая искры.
— Мерзкие изменники, — буркнул Лумак, налегая плечом на щит, чтобы противостоять усилившемуся обстрелу.
— Мерзавцы, точно, — согласился Нурос. — Я от всей души желаю им мучительной смерти. Только подведи нас поближе, железный брат, чтобы мы могли с ними познакомиться, как следует.
Нурос и его Змии, пригнувшись, стояли позади второго ряда, где сосредоточилась группа Железных Рук с самым разнообразным оружием. Прорывными щитами они не располагали, но, если бы Саламандры со своими огнеметами сумели подойти ближе, схватка была бы закончена. За Змиями находились еще две группы воинов, но щиты имелись только у дальнего ряда, охранявшего тыл. Стоя спиной к спине, они пятились к капитанскому мостику. Эта оборонительная позиция отлично зарекомендовала себя в ограниченных и задымленных пространствах корабельных лабиринтов. Но вот рациональности ей не хватало.
От защитников первую стену прорывных щитов Железных Рук отделяло всего шестьдесят метров.
 
Лумак сердито хмурился: его вспыльчивый нрав в жарком котле перехода грозил закипеть.
— Я подведу вас ближе, — сквозь зубы бросил он. — Карнокс! Возьми мой щит.
Воин протиснулся вперед из заднего ряда и занял его место.
— Держись, — сказал он Карноксу.
Лумак спрятал в кобуру болт–пистолет.
— Ты собираешься окрестить свой меч в какой–то безумной героической схватке, железный брат? — спросил Нурос, присев рядом с Лумаком. — Назовём его «Неудержимый»?
Лумак неслышно пробормотал какое–то ругательство, даже не взглянув в сторону Саламандра. Он протянул руку к Карноксу:
— Плазмомет.
Карнокс отстегнул оружие от генератора брони и протянул капитану. Дуло «Грома», изготовленного в мире–кузнице Риза, уже почернело от плазменного огня. Лумак проверил заряд силовой батареи и кивнул:
— Подойдет.
Нурос хлопнул его по плечу:
— Может, ты и успеешь разок выстрелить, железный брат, но стоит только выйти из–за стены щитов, и тебя грохнут.
— А ты оплачешь меня, Змий?
— Конечно, над кем же я тогда буду подшучивать? — весело ответил тот, хотя его ретинальные линзы яростно засверкали.
Лумак движением плеча сбросил руку Нуроса
— Я не планирую погибнуть здесь, — сказал он и запустил накопление заряда плазмомета. Пронзительный вой известил о достижении оптимального уровня, а потом и об угрозе катастрофического перегрева. — Не могу же я оставить свой меч без имени. — Держа оружие за ремень, он заорал воинам передовой линии: — Поднять щиты!
Бойцы во второй линии тоже приподняли щиты, но под острым углом над первым рядом, закрывая своих пригнувшихся собратьев.
Вой плазмомета перешел в визг, предвещавший надвигающийся разряд. Лумак швырнул оружие, словно гранату. Оно взлетело по дуге, определяемой не столько аэродинамикой, сколько силой броска, и мгновенно исчезло за стеной сомкнутых щитов.
Лумак мог себе представить замешательство врагов. Бывшие Волки славились своей дисциплиной и, став Сынами Хоруса, в этом отношении нисколько не изменились. Но одного мгновения сомнений хватило плазмомету, чтобы достичь цели.
Один из мятежников предупреждающе вскрикнул.
Слишком поздно.
Произошла детонация энергетической батареи. Взрыв такой силы вполне мог убить легионера в полной боевой броне. Он убил нескольких. И еще пробил изрядную брешь в заграждении.
Крик Лумака послужил сигналом к беспорядочной, но яростной атаке.
Железные Руки, обогнув два ряда щитоносцев, бросились вперед, не обращая внимания на заградительный огонь защитников. Они достигли пролома, а затем разошлись, пропуская вперед Змиев.
В пролом рванулось нетерпеливое, жадное пламя. Одного из Сынов Хоруса, который попытался его остановить, оно попросту расплавило. Еще несколько мгновений он сражался, но скоро его броня прогорела, из прорезей в шлеме повалил дым, и легионер рухнул на колени, медленно растекаясь уродливым коричневым пятном.
Копье, пролетев сквозь пламя, пронзило еще одного мятежника. Другой его конец был в руках Уменди. Он приподнял противника, помогая себе яростным воплем справиться с колоссального весом легионера в силовой броне.
Нурос занес силовой топор, коротко вскрикнул и вонзил его в грудь висящего врага, прекратив его попытки освободиться.
Идущие вслед за Нуросом пирокласты пустили в ход оружие, давшее название их отряду, и превратили коридор в ревущий костер.
Обычные воины попятились бы перед таким ужасным пламенем, но космодесантники в результате необъяснимого научного эксперимента Императора стали далеко не обычными воинами, а Сыны Хоруса были лучшими из легионов.
 
Мятежники сражались, даже объятые пламенем. Саламандр пал с боевым ножом в горле, извергая кровь из ротовой решетки шлема. Воин Железных Рук развернулся, когда держащая щит рука, отсеченная от тела, с громким стуком упала на палубу, а болтерная очередь изрешетила его тело. Воины Лумака несли потери, погибая от рук злобных врагов, но Сыны Хоруса падали чаще.