Маркиз на Рождество (ЛП)

Он перевернул ее на спину и за бедра рывком подтянул вверх. Она ничего не видела, но давно забыла о повязке. Он давал ей все, что она хотела, с каждым поцелуем, с каждым выпадом члена. Он ласкал ее соски, сжимая, выкручивая их пальцами, все ближе и ближе подводя ее к краю. Все ее тело напряглось, и она закричала, когда оргазм спиралью прошил ее насквозь, оставив опустошенной и выжатой, как полотенце после грандиозной стирки.
Вслед за нею и он шагнул через край и излился, чертыхаясь сквозь зубы.
Ее лица коснулись ласковые пальцы. Он поцеловал ее, глубоко и нежно. Потом развязал ее запястья и сплел с нею пальцы, а второй рукой снял повязку.
— Ты дала мне то, чего я совсем не ждал, — прошептал он. — Гораздо больше, чем мне казалось возможным.
Вайолет провела рукой сквозь пряди его волос.
— А ты дал мне все, что я ожидала. Все, что я не надеялась получить, но всегда хотела. — «Только останься таким, как сейчас. Останься, пока прошлое не потеряет значение, пока мы не станем друг для друга самым главным».
Он снял с ее века одинокую слезу.
— Я никогда тебя не забуду, — прошептал он, снова ее целуя.
Она обняла его и прижала к себе как можно теснее, ее ноги обвивали его талию, тела сплелись вместе.
* * *
Вайолет проснулась. Из-за окна доносились крики гусей на озере, а рядом ровно дышал Кит. Одна его рука по-хозяйски лежала поперек ее груди, вторая обвивала ее талию.
Она закрыла глаза, запечатлевая это теплое мгновение в памяти, чтобы вспоминать его грядущими зимними вечерами, потом поднесла его кисть к губам и поцеловала. В ярком утреннем свете на коже стали заметны маленькие отметины и шрамы. Один, довольно большой, огибал костяшку. След какого-то давнего боксерского поединка?
— М-м-м… — пробормотал он, ворочаясь и прижимая ее к себе. — Какой приятный способ просыпаться по утрам.
Вайолет тоже обняла его — его руку. Солнце светило вовсю, и со своего места ей было видно, что снег за окном подтаял. К полудню земля станет совсем голой.
Она хотела встать и задернуть шторы, но боялась пошевелиться. Сильное тело, льнувшее к ее спине, было свидетельством того, что Кит настоящий, что он полностью принадлежит ей — по крайней мере, в эту минуту.
Ее щеки легко коснулись его пальцы.
— Радость моя, доброе утро.
Вайолет повернулась к нему лицом, и он тотчас потянулся к ее губам за поцелуем. Тело обхватили крепкие руки. Она просунула меж его ног свою ногу и только сейчас заметила, что одета.
— Откуда на мне сорочка?
— Ночью было холодно. Вот я тебя и одел.
— Я этого не помню.
Он поцеловал ее в лоб и усмехнулся.
— Ты была очень уставшая.
— Потому что одно очень ненасытное чудовище связало меня и довело до изнеможения.
Сильными руками он блуждал по ее телу, стискивая ее все туже, потом, сменив положение, обхватил еще и ногами. Теперь она не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. Когда он царапнул зубами линию ее челюсти и прикусил мочку уха, она рассмеялась.
— М-м-м… завтрак.
— Я же говорю — ненасытное чудовище.
— Ты слишком вкусная. Не могу устоять.
Она поцеловала его, пока он не успел произнести очередную цветистую фразу. Почему она нервничает, когда слышит от него комплименты? Когда ее хвалили соседи или викарий, она никогда не испытывала неловкости. С Китом все было иначе.
Чарующие слова срывались с его языка легко, как дождевые капли с карниза. Наверное, он способен очаровывать даже во сне. По сути, так оно и было. Ей хватало одного поцелуя, одного прикосновения. Подкупающие речи были ни к чему.
— Хочешь, прогуляемся сегодня по дому? — спросила она.
— Помнится, ты говорила, что до визита доктора Литтлтона мне нельзя выходить из спальни.
— Как по мне, ты в отличной форме. — Она поцеловала его голое плечо, кружа пальцем по мягким волосам у него на груди. Потерлась о них носом и, когда он фыркнул от смеха, улыбнулась. Нет, насытится им невозможно.
— О, да. Потрогай и убедишься, насколько.
 
Она неспешно прошлась кончиками пальцев по его животу, и его член встал торчком, едва она накрыла его ладонью.
— Хм-м. Думаю, сэр, вы вполне мне подходите.
— Вот как? — Его голос обволакивал точно густая патока. — А что, мадам, у вас был на примете кто-то еще?
— Зачем присматривать нового жеребца, если у меня на конюшне уже имеется прекрасный и породистый экземпляр?
Кит приготовился ответить ей в тон, но она щипком за ягодицу заставила его замолчать. От неожиданности он разжал объятья, и Вайолет змейкой соскользнула по его телу вниз. Нежно лизнула его плоть и втянула ее в рот.
Кит выдохнул.
Пульсация в голове состязалась с пульсацией в члене. Головная боль пошла на подъем, но действия Вайолет были настолько приятны, что Кит не стал ее останавливать. Он был готов стерпеть любые муки, лишь бы чувствовать на своей коже ее горячие, влажные губы.
Она сосала его, пока он не забыл, как дышать. Пока боль, смешавшись с обжигающим огнем ее прикосновений, не стала почти приятной.
Когда он попытался подтянуть ее вверх, чтобы раздвинуть ноги и трахнуть, она пресекла эту попытку, вонзившись в его бедра ногтями. Тогда он положил ладонь на ее голову и держал ее так, пока она лизала и сосала его, доводя до беспамятства. Ее язык порхал на кончике его члена, отбивая легкие дразнящие удары, рука ритмично ходила по всей длине, и в конце концов его пронзил оргазм, как ударом молнии расколов его тело на части.
— О, Боже.
Вайолет облизнула губы.
— Так что ты спрашивал насчет завтрака?
— Ты сегодня меня перещеголяла, а это о чем-то да говорит.
— Правда? — Она приподнялась и, притягивая его к себе, жарко поцеловала.
— Да. Раздвинь ноги. — Его череп прошила острая боль. — Я намерен отделать тебя так, чтобы ты до вечера не смогла ходить прямо.
Она почесывала сзади его шею.
— Обещаешь?
— Да.
Прикусив острыми зубками его губу, Вайолет закинула колено ему на бедро.
— Как бы мне ни хотелось, чтобы ты выполнил свое обещание, сегодня я хочу предложить кое-что другое.
Он обхватил ее сзади и крепко сжал.
— Что же?
— Думаю, ты заслужил свободу. Хватит валяться в постели. — Усмехнувшись, она поправилась: — Точнее, сидеть взаперти. В этой постели еще есть, чем заняться — но позже.
— То есть, мне можно выйти из комнаты? Пройтись по коридору и даже прогуляться снаружи?
— Для прогулок на воздухе еще рановато, но на все остальное говорю тебе да.
Внезапно ему расхотелось куда-то идти, хотя раньше он только о том и мечтал. Это было первое утро, когда он проснулся с нею в одной постели.
— Не верю, что я это предлагаю, но, может, останемся в спальне на весь день? Я все еще слишком зелен. Мне не помешает получить урок послушания от одной строгой леди. — Он провел пальцем по ложбинке между ее грудями.
— Я думала, тебе надоело сидеть в четырех стенах, судя по тому, как часто тебя ловили на попытках улизнуть. Давай мы прогуляемся по дому, потом спустимся в гостиную и посидим у камина. Если хочешь, я сыграю для тебя на фортепиано. Сегодня может зайти доктор Литтлтон, и мне бы не хотелось, чтобы он застал, как ты… — она покраснела, — …перенапрягаешься.
Он поцеловал местечко между ее плечом и шеей.
— Этот мошенник может и подождать. Он не очень-то спешил возвращаться. Лучше я сегодня буду прижиматься к тебе весь день так тесно, чтобы между нами не прошло и лезвие меча.
* * *
Эти слова разогнали кровь по ее венам, и она ощутила покалывание везде, где соприкасалась с его кожей. Ничего она не желала так сильно, как позволить себе роскошь остаться, лежать с ним в постели, быть с ним не одну ночь, а чуть дольше, хотя бы чуть-чуть… Но что, если доктор и впрямь нагрянет сегодня в Уэлбери-парк? Он хоть и был пожилым человеком, но сохранил ясность ума и в прошлый визит заметил, что Кит с нею флиртует.