Женюсь. Срочно! (СИ)

– Это не любовь, Зайцев. Это что-то уродливое, извращенное и ядовитое, – поморщилась я. – Ты просто мастер переворачивать все вверх тормашками. А еще необыкновенный трус.
– Я  просто хотел открыть свою компьютерную фирму, закупил оборудование, нанял персонал, но… прогорел, – вздохнул Эд.
– А на остатки средств решил укатить в Турцию. И как только пересек границу?
– Деньги решают все, Вика, – открыл мне прописную истину муж. – Договорился.
Что-то такое я и предполагала. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, на каком именно топливе работают многие нечестные схемы в современном обществе.
– Мы столько лет вместе, Эд. Неужели это для тебя совсем ничего не значило? – Я вскочила с дивана и заметалась по комнате в попытке достучаться до будущего бывшего. – Возвращайся и самостоятельно разгреби то дерьмо, что ты наворотил. Поступи как мужчина, которого я когда-то полюбила.
– Ты просто не понимаешь, котеночек…
– Мне уже угрожали, – я не знаю, зачем это сказала. Возможно, вера во мне, что Эд одумается и спрячет свою темную сторону, еще не совсем умерла.
– В том банке, который одолжил мне средства, не только брат бьюти-телочки работает. Сам банк принадлежит ее папику. И коллекторская фирма тоже. Поверь мне, Вика, это слишком серьезные люди, чтобы я захотел с ними связываться.
– Ты уже связался, – напомнила я. – И кинул меня им на растерзание.
– Все могло быть иначе, – вздохнул муж. – Тебя погубила твоя принципиальность.  Не выгони ты меня, узнав про Лиду, дай еще один шанс – и мы бы вместе сейчас грелись на пляже. А так…
– А так?
– Я очень люблю тебя, Вика, но если выбирать между твоей и своей жизнью, то себя я люблю больше.
– Вот как… – глухо пробормотала я. – А маму?
– Она им неинтересна. Вряд ли они переключатся на пенсионерку, если можно получить кусок пожирнее, – спокойно объяснил муж, будто мы разговаривали о погоде. – Мне очень жаль, Вика, что у нас все так вышло… Я буду по тебе скучать.
– Постой, – похолодела я. – Ты что это сейчас… Прощаешься со мной?
Эд не ответил, и меня прорвало.
– А знаешь, моя последняя попытка ЭКО была удачной.
– Что? – охрип Зайцев. – Так ты беременна?!
– Не волнуйся, у меня был выкидыш. И я этому бесконечно рада, потому что от таких гаденышей, как ты, нужно просто запретить рожать, – сама от себя не ожидала, что скажу такое, но раскаяния не чувствовала. – И если Лида унаследовала талант мамочки прыгать из койки в койку, то я бы поостереглась принимать на веру, что беременна она от тебя. Это и к лучшему, Эд.
– Вика! – завопил он, но я завершила наш разговор, поставив единственно возможную точку.
  
ГЛАВА 7
 
Я без сил опустилась на диван. Сгорбилась. Оперлась локтями на колени и спрятала в ладонях лицо. Жаль, что так же легко нельзя было убежать от проблем.
Этот разговор меня вымотал, точно вся энергия со злостью и обидой перекочевала в Зайцева.
Я думала, что как только выскажу все мужу-предателю, как только сделаю ему хоть немного больно, укушу  в ответ – мне станет легче. Но легче не стало. Ни на каплю.
И отчаяние, и страх, и глупая жалость к себе с извечным вопросом: «Почему я?» – все это накатывало на меня волнами. Все это мешало дышать полной грудью. А еще очень сильно хотелось сжаться в комочек и… сломаться окончательно.
Робкое прикосновение к плечу вывело меня из мыслей и заставило вздрогнуть.
– Я все слышала. – Бабушка присела рядышком.
Ну еще бы…
– Прости, я, наверное, слишком кричала, – покачала головой я. Неудобно получилось.
Ворвалась в жизнь Агаты, сама себя ей навязала, выгнала из комнаты и устроила скандал.
– А теперь, девочка, давай все сначала и во всех подробностях.
– Мне бы не хотелось тебя тревожить… – скривилась я. И вспоминать все, переживать заново тоже не хотелось, честно говоря.
– Намекаешь, что я совсем старая и немощная стала? – усмехнулась Агата.
– Нет, что ты. Мне просто…
– Да ладно, девочка. На правду не обижаются, – по-доброму отмахнулась она. – Я действительно старая, и здоровье у меня уже не такое, как раньше, но мозги хорошо работают до сих пор.
 
– Вообще-то я и не сомневалась, но…
– Не таись, Вика. Вдруг я тебе как-то пригожусь? – склонила голову набок Агата. – К тому же я взяла самоотвод из твоей жизни на слишком долгий срок и не горжусь этим. Надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь простить мне мою гордость и выбор пережить боль в одиночестве.
– Я тебя понимаю, бабушка, – искренне призналась ей. – Хотя бы потому, что мы с тобой очень похожи не только внешне, но и характерами.
А дальше мне предстояла сложная исповедь, которую я выдержала только благодаря силе воли, магазинным пельменям под майонезом и кофе.
– Вот Ебельмания желтошиповая, – процедила сквозь зубы Агата, как только я закончила описывать все свои круги ада.
– Что?
– Я всегда знала, что Томка проклята. Она же как Венерина мухоловка – хищница! – сжала кулаки бабушка. – И Лида вся в мать. Откуда там доброте и честности взяться? От осинки не родятся апельсинки. Хорошо еще, что тебя испортить не успели. А насчет кобеля этого трусливого не переживай, аукнется ему все. Бог не Тимошка, знаешь ли, видит немножко.
Меня не столько настораживал ее крик, как внешний вид. Агата стремительно пошла красными пятнами, вокруг рта и носа образовался белый треугольник, руки затряслись…
– Бабушка? – насторожилась я.
– Ох, – скривилась она.
– Тебе плохо?
– Принеси-ка мне, Вика, аптечку. На кухне она, на верхней полке в шкафу. – Агата тяжело откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Теперь она надсадно дышала и резко побледнела…
А меня такой страх пронял, что кровь застыла в жилах.
«Довела. Довела!» – только и билось набатом в голове, пока я искала аптечку и выполняла дальнейшие указания бабушки.
Приняв лекарство, Агата задышала глубже и почти сразу перестала кривиться от боли. Животный ужас понемногу меня отпускал, но тревога не рассеялась.
– Что это такое было? – спросила я.
– Ерунда, – беспечно отмахнулась бабушка. – Со мной иногда бывает. Подай-ка мне лучше, Вика, черный блокнот на тумбочке возле телефона. И сумочку. Пожалуйста.
Я давно уже не видела стационарных телефонов с диском. А у Агаты такой до сих пор имелся.
– На ерунду и я бы внимания не обратила, но тут ты явно лукавишь и обманываешь меня, – откровенно сказала ей, передавая блокнот. – Что с тобой?
Бабушка скривилась, будто бы я ее поймала за руку при воровстве конфет.
– Моторчик у меня барахлит, – нехотя призналась она, выудив очки из сумочки.
– Насколько все серьезно?
– Все мы смертны, девочка, – пожала плечами Агата.
– Насколько. Все. Серьезно, – надавила голосом я.
– Без шунтирования моя смерть наступит несколько раньше, чем хотелось бы. Только и всего, – храбрилась бабушка. – Вот только не стоит делать из этого трагедию, Вика. Последнее чувство, которое я хотела бы вызывать в своей жизни, – жалость.
Нахмурившись, она принялась сосредоточенно листать блокнот, а потом набрала номер на кнопочном мобильном. Я же застыла рядышком ни жива ни мертва и все не могла избавиться от мысли, что просто не могу ее потерять! Не сейчас, когда едва обрела близкого по духу человека!
– Абрам? Ты еще дышишь, старый сыч? – весело поинтересовалась у собеседника бабушка. – Труха сыпется, говоришь, но у тебя есть жена, чтобы убирать за тобой следы такой расточительности? Ты не слишком активничай, а то не кошерно Нонночке постоянно спину гнуть. Тяжкая женская доля – за мужиками всю жизнь  подтирать, знаешь ли.
 
Агата затихла, а потом рассмеялась, запрокинув голову, едва очки не слетели.
– Шутник ты, Абрам. За это ты всегда мне нравился чуточку больше остальных моих приятелей. Правда-правда. – Бабушка захлопала ресницами, точно мужчина мог воочию видеть ее кокетство. – Да ну, перестань. Не могла я тебе «Зеленую рощу» продать даже по большой любви, это память о деде.