Огонь Изначальный

И пусть я сама почти догадалась, но подтверждение от арэйна Смерти все равно потрясло. Очередное невероятное открытие, ведь мы, люди, всегда считали, что основой всего является Синий Мир.
– И как нити стихии Эфира ведут в Эфферас, так же и зеркало – проход в мир мертвых.
Кажется, у меня по спине побежали мурашки.
– Хочешь сказать, что вы можете пройти сквозь зеркало в мир мертвых?
– Можем.
Признание Ксая произвело странное впечатление. Я ведь давно знала, что арэйны Смерти обладают удивительными способностями, и не забывала, как именно благодаря магии стихии Смерти Ксай смог вернуть меня к жизни, когда я не «почти», а на самом деле умерла. Однако сейчас было немного жутковато услышать о том, что обычные зеркала, встречающиеся в любом доме, зеркала, в которые мы привыкли смотреть, к которым подходим, чтобы поправить прическу или полюбоваться новым нарядом, оказались самыми настоящими окнами в мир мертвых! И пусть человек или любой другой арэйн, не имеющий ничего общего со стихией Смерти, никогда не поймет, чем же в действительности является зеркало, наверное, все-таки страшно знать правду.
Ночь как-то разом перестала быть теплой и прекрасной, воздух стал холодным, пробирающим до костей, несмотря на близость костра. От деревьев со всех сторон набежала темнота, как будто пытаясь и вовсе поглотить неровный, скукоженный кусочек освещенного пространства. Пламя костра занервничало, задергалось, из-за чего скользящие вокруг тени стали еще более зловещими. И осознание того, что мы находимся в кхарриате Смерти – месте, где эта магия особенно ярка и ощутима, – только усиливало ощущения.
Я передернула плечами. Нет, в самом деле, чего я боюсь после того, как не только через Мертвый лес прошла – сама умереть успела и вернулась назад!
– И часто вы так через зеркала мир мертвых посещаете? – поинтересовалась я.
– Да мы вообще этого не делаем, – совершенно невозмутимо заметил арэйн. – Если от Эффераса есть какой-то прок, то смысла выходить на дорогу к миру мертвых нет. Если только жить надоело. Поверь, из Эффераса вернуться гораздо проще, чем свернуть с дороги к мертвым.
– Уж в этом я не сомневаюсь.
– Нет, Инира, – Ксай хищно улыбнулся. – Ты падала в Бездну, а мне удалось найти тебя у самой поверхности. Упади ты глубже, моих сил не хватило бы на твое возвращение. Но Бездна – не мир мертвых. Он еще дальше, еще глубже. На дне Бездны, как бы парадоксально это ни звучало. Смерть и следующее за ней падение в Бездну – путь в тот мир, куда попадают все души мертвых. Зеркало – еще один путь. Можно сказать, обходной, и в то же время более короткий. Но из мира мертвых даже арэйны Смерти не возвращаются. Нам нечего там делать, если мы хотим жить.
– Значит, ты никогда не ходил сквозь зеркало?
– Почему же, – усмехнулся арэйн. – Заглядывал пару раз. Но совсем недалеко, у порога топтался. И, наверное, именно поэтому ничего интересного там не нашел.
Уточнять, что же в его понимании можно назвать интересным, я не стала. У меня вообще голова шла кругом от неожиданно свалившихся на меня откровений. И пусть я понимала, что задам, вероятно, глупый вопрос, однако не смогла не уточнить:
– А что насчет остальных? Для тех, кто стихией Смерти не владеет, зеркала не опасны?
– Нет. Только арэйны Смерти могут дотянуться до своей стихии в зеркалах. Хотя… – глаза Ксая хитро блеснули, – может, через зеркало кто и вылезет из мира мертвых.
Я представила, как вылезает гигантское чудовище из большого зеркала в спальне, и с трудом удержалась, чтобы не передернуть плечами от вставшей перед мысленным взором жутковатой картины. Это уже перебор, чтобы быть правдой.
Я с подозрением прищурилась:
– Ты шутишь.
– Шучу. Но, если подумать, то в теории такое вполне возможно…
Глядя на мое ошарашенное лицо, Ксай рассмеялся.
– Не беспокойся. Ни разу еще не слышал о том, чтобы из зеркала вылез монстр и съел какого-нибудь арэйна. К тому же логика подсказывает, что существо из мира мертвых есть не будет – оно же в любом случае мертвое. – Ксай ненадолго задумался. – Скорее уж, выкачает жизненную энергию.
 
Что-то мне подсказывает, размышляя об особенностях существ из мира мертвых, Ксай опирается не только на теоретические догадки. Откуда ему взять факты, вопрос другой. Но может, наблюдение за магическими созданиями, сотканными из стихии Смерти, позволяет делать определенные выводы касательно загадочных обитателей мира мертвых, а в том, что они действительно есть, я нисколько не сомневаюсь.
– А в эфирном теле ты выглядишь красиво, – неожиданно заявил арэйн. Надо же, я ведь совсем забыла о своем вопросе. По крайней мере, до следующего использования стихии Эфира. – Твои волосы становятся полупрозрачными и начинают отливать радужными бликами. Появляются рога, изящные, витые. Как будто присыпанные множеством маленьких бриллиантов. От каждого движения, поворота головы они сверкают всеми цветами радуги. На когти походят. Когти ты видела?
Я кивнула, продолжая завороженно смотреть на арэйна. Он описывает меня такой… такой красивой, удивительной. Даже странно слышать от него подобные слова, пусть даже Ксай всего лишь рассказывает, какая я есть в эфирном теле, всего лишь факты, но… ведь он такой меня видит.
– А кожа твоя светится теплым лунным светом, поэтому весь твой облик не кажется холодным, наоборот. И синие глаза приобретают глубокое внутреннее сияние.
Ксай говорил совершенно обычно, без придыхания и пылкой романтичности, но слова, сказанные спокойным тоном, все равно заставляли что-то внутри замирать. Серьезный взгляд, легкая полуулыбка на губах, какой же он все-таки… Ксай! И это, как ни странно, помогло избежать неловкости. Я улыбнулась и, чуть опустив голову, хитро взглянула на него из-под ресниц:
– Значит, в эфирном теле я красавица?
– Ты и без Эфира вполне ничего, – насмешливо хмыкнул арэйн.
А мне и не нужно его восхищение. И ложь о том, что очарован мною, тоже не нужна. А на душе становится хорошо и спокойно. Тепло. Потому что, кажется, хоть немного, совсем чуть-чуть, но мы стали ближе. Не из-за тех двух поцелуев, ничего не значивших ни для Ксая, ни для меня. Просто потому, что мы поговорили… почти как друзья.
В последующие дни мы часто останавливались ради того, чтобы заниматься магией. По словам Ксая, до кхарриата Эфира осталось совсем недалеко, и, несмотря на то что мне хотелось увидеть отца, ускорить путь я не рвалась. Помимо осознания, что добраться до кхарриата Эфира – не означает отыскать отца, меня терзали многочисленные сомнения, начиная с боязни не найти его вообще и заканчивая тревожными мыслями касательно того, как отец меня примет, если наша встреча все же состоится.
В магии Огня Ксай помочь мне не мог, но я потихоньку вспоминала знания, полученные на занятиях с Тиларом, и заново училась чувствовать родную стихию, управлять ею, подчинять. Казалось, в этот раз управление Огнем дается сложней, чем было раньше, но главное, что я ощущала, как сила растет! Да, пусть это невозможно и противоречит всем правилам магии стихий, однако маленький Огонек в моей душе постепенно разрастался! И, наверное, я была готова поверить, что когда-нибудь он разгорится до прежних размеров, ведь, похоже, все самое невероятное уже давно облюбовало мою жизнь в качестве места, где могут происходить подобные чудеса.
В освоении стихии Эфира Ксай помогал, продолжая давать советы и терпеливо наставлять. На мои скромные и редкие успехи он реагировал весьма сдержанно – казалось, арэйна нисколько не беспокоит, что к выполнению своей части договора я буду готова не скоро. Я так вообще подозревала, что смогу отвести его в Эфферас лишь через пару десятков лет. И то не факт, что к тому времени я научусь достаточно хорошо защищать нас Эфиром от разрыва на кусочки энергией других стихий.
А вдобавок к тренировкам в управлении Огнем и Эфиром, Ксай взялся продолжить некогда начатое вместе с Тиларом обучение понятному стихиям языку. Это я попросила арэйна, потому как с возвращением Огня во мне с невероятной силой пробудилось желание освоить удивительную магию стихий. Правда, здесь сказывалось еще и нежелание торопить события, страх перед тем днем, когда мы доберемся до границы с кхарриатом Эфира, боязнь испытать разочарование и крах мечты найти родного отца. Погружение в учебу оказалось не только прекрасным способом оттянуть наступление страшного момента, но также полезным и крайне увлекательным занятием. А в том, что Ксай знает о языке стихий не меньше Тилара, я не сомневалась.