Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ)
— Что?! — Део чуть было не подавился.
— Именно этого я и желаю, Део, чтобы ты обращал внимание на то, что происходит вокруг, — спокойно продолжал жрец. — Мы живем здесь так долго, а ты ничего не узнал об этой деревне, об их жителях, совсем ничего. Ты был сосредоточен только на себе и не видел ничего вокруг. Но я не виню тебя, я лишь хочу, чтобы ты усвоил этот очень важный урок — уметь наблюдать, — Део не нашелся с ответом, и спустя время Падре продолжил. — Так вот, первый ребенок, которого получило создание Пыли был как раз ребенком старосты. Не знаю, какой родитель бы в здравом уме, отдал свое чадо. И поэтому я подумал, что существо могло как-то повлиять на него, с помощью предмета, или же какого-нибудь символа. Я искал это, и с твоей помощью также искал.
— В тот день вы сказали, сказали, что все связано с его плотью и кровью.
— Так и есть, — Падре начал подыскивать подходящие слова. — Годрик видимо одним из первых наткнулся на разлом, и может быть даже видел его непосредственное появление, и у него помутился рассудок. По крайней мере я искренне надеюсь на это.
— Вы хотите сказать…
— Именно. Либо он слишком много времени провел с разломной Пылью и стал, в некотором роде, его орудием. Поэтому у него и была столь сильная аура. Или же он заключил некий договор с существом и делал все это по собственной воле. А аура, это лишь общее явление от того, что он много времени проводил на той опушке. Естественно так было до моего прихода. Годрик почти сразу, я так думаю, понял, зачем здесь жрец с учеником. Но не решался принимать каких-либо действий. Поэтому, задача привести ребенка в этот раз и легла на плечи трактирщику. Староста был уверен, что рано или поздно я найду его жуткое сокровище. И также он был уверен, что я ему проиграю.
— Проиграете? В каком смысле?
— Я обычный человек, Део, пусть и знаю некоторые уловки. Годрик был только наслышан о магистериуме, думаешь он знает, что наши люди зачищают материк от подобных монстров? Для людей, мы просто врачеватели-кудесники. Что с нас взять. А там же… Там существо из другого мира. Сильное, разумное, и, по его мнению, непобедимое.
Део не мог поверить своим собственным ушам.
— Разве может человек быть…способным на такое? Отдать ребенка? Подвергнуть других опасности?
— Человек способен на многое, мой мальчик, — тяжело вздохнул Падре. — Мы почти истребили твой народ четыре сотни лет назад, а истреблять самих себя мы так и не прекращали. Но опять же, мне надо быть на сто процентов уверенным в виновности старосты, чтобы произнести приговор.
— И отпустить? Так же как вы поступили с булочником?
— Отпустить, вряд ли, отдать на суд магистериума? Тогда придется рассказать и то, почему мы вовремя не сообщили о разломной Пыли и о том чудовище. И на этом наше с тобой приключение, подойдет к концу. Меня скорее всего отстранят от дел на какое-то время или, возможно, навсегда. Поэтому хоть Годрик и виновен по-настоящему, но нам придется прибегать к некоторой хитрости.
— Хитрости? Как это понять?
— Мы заставим его забыть о том, что было, но обвинить в пропаже детей все же, сможем. Местный суд сам вынесет ему приговор. Либо мы можем его убить.
— Убить? — съеденный завтрак, казалось, желает вырваться обратно, Део хотелось, чтобы Падре оговорился или лишь пошутил, но тот был настроен абсолютно серьезно.
— Если старейшина делал все по своей воле, его нельзя оставлять на свободе. Я надеюсь, ты с этим согласишься. Вспомни то, что сделали с этими ни в чем не повинными детьми.
Део вновь охватила дрожь от воспоминаний о недавних событиях. Но он отказывался верить в причастность старейшины. Он был уверен, что это все то существо, тот непонятный и жуткий монстр, а не человек.
— Годрик уже знает о смерти трактирщика, в этом нет никаких сомнений, возможно, пока мы с тобой тут разговариваем, он уже собрал вещи и уехал.
— Так чего же мы ждем! Надо до…гнать его! — Део сжал кулаки, и правда, зачем они тогда легли спать, зачем они сидят здесь и мирно беседуют.
— Дай мне договорить, — медленно произнес жрец. — Возможно, он покинул эту деревню, но я уверен, что это не так.
— С чего бы…с чего такая уверенность? После всего, что он сотворил.
— Я думаю, — Падре слегка прикусил губу, он часто так делал, когда размышлял о чем-то серьезном. — Я думаю, тут нам на руку сыграет типичное человеческое любопытство. Он наверняка сидит сейчас в своем доме и единственное, о чем он думает, так это — как? Как мы с тобой сделали это? Как победили чудовище, его тайну, его божество.
— Я бы не был настолько уверен, учитель…
— Что ж, еще недолго и мы это выясним. Делать в деревне мне больше нечего. В магистериум я уже отправил несколько отчетов и попросил предоставить мне небольшой отдых. Конечно же, сидеть без дела мы не собираемся, но им этого знать ни к чему. Да и думаю, что они будут только рады, слишком уж много проблем я приносил на последних их собраниях. Год, другой без моего присутствия магистериум будет дышать свободно.
— Так мы уезжаем? — странно, совсем недавно Део дал бы на отсечение руку лишь бы поскорее покинуть это место, но сейчас, после всего случившегося… Они находятся так близко к бывшему разлому, так близко к его тайнам, и вот теперь надо уезжать. Део было тяжело принять это.
— Да, мы соберем вещи и уедем отсюда после того как… Ну, ты и так знаешь. А теперь, попрошу тебя мне помочь.
— Да, конечно, господин жрец.
Падре улыбнулся своей добродушной улыбкой, ему на мгновение захотелось обнять этого мальчика, но… Део ведь почти уже взрослый. Это не тот зашуганный шхуновый отпрыск, которого он встретил много лет назад. Юноша смотрел на него своими красными глазами, и они, впервые за долгое время, выражали решимость. Падре очень ждал этого мгновения.
— Все хорошо? Учи. тель? — Део подступил к нему на шаг, но тот лишь отмахнулся, показав на дорожный сундук.
— Не забудь про мой подарок на день рождение, — усмехнулся он. — И спасибо, что не воспользовался им. Правда, спасибо.
Юноша и не думал забывать: запретное зелье-обманка до сих пор было с ним, и, как ни странно, ни на секунду у Део не закрадывалось мысли использовать его. Только не теперь.
Дорога до дома старейшины заняла совсем немного времени. Иногда они встречали кого-то из жителей, но те лишь быстро проходили мимо, что-то бормоча себе под нос. Део решил, что смерть трактирщика так на них повлияла. Интересно, сказал ли всеми любимый булочник, что покидает деревню? А еще и Годрик… Для местных это будет настоящим ударом.
Падре из вежливости постучал, естественно, ломать дверь он и не собирался, но он сразу сказал, что если им вдруг не откроют, то ему будет несложно проникнуть внутрь старого деревянного дома. После вчерашних событий, Део в этом и не сомневался.
Падре постучал еще раз и, после чего, за дверью щелкнула входная цепь. На пороге стоял старейшина, как ни в чем не бывало, он предложил пройти им внутрь и выпить чаю. Юноша поражался его спокойствию. Если бы не Падре, строго следившим за действиями своего ученика, то он бы давно набросился на него и задушил бы своими собственными руками.
— Я знаю зачем вы здесь, — после того, как гости отказались от угощений, он проводил их все в ту же просторную комнату, где всего пару дней назад отчитывал шхуна за прелюбодеяние, которое тот и не думал совершать. — И… Я готов.
— Так это правда, Годрик? — Падре решил начать сразу, может быть тем самым хотел сбить старейшину столку, но некоторое время мужчина все еще хранил молчание. Он ходил по гостиной, трогая те немногие вещи, которые здесь хранились.
— Красивый гербарий, не правда ли? — сказал наконец он, а после перевел взгляд на Део. — Согласен со мной?
— Не привлекайте сюда моего ученика, он…
— Он шхун, нарушивший сразу несколько правил магистериума. Я прекрасно слышал, что он умеет говорить, не опускает глаз, как того требуют правила, практикует руны…
— Все шхуны умеют говорить!