Блэк Фокс. Ловчие сети (СИ)

Баллон раскачивался на волнах и стал потихоньку спускать воздух. В паре метров от себя Лис увидел пузырьки, которые испускал отсоединённый шланг. Досадное чувство одолело БлэкФокса, что заставило его вглядеться в воду. Вокруг было темно, и вода отблёскивала лишь светом далёкого маяка. Лис на время замер. В ушах гудело. Впервые он почувствовал озноб. Он начал замерзать. Мокрая шерсть начала напоминать о себе.
IV
— Ли-и-ис!!! Давай сюда!
Малыш Крот пытался перелезть через ограду руин Древних. Перед ним стоял остов деревянной двери, верх которой сгнил уже много лет назад и рассыпался. Нижняя часть была обита дырявым ржавым железом, но сквозь острые, как лезвие ножа, дыры лезть было опасно. Иначе можно угодить в ловушку и остаться стоять наполовину внутри и на половину снаружи.
Башня, была огромной по меркам малыша. Её стены были из кирпича, а на окнах догнивали металлические решётки. Тайна этого места мани́ла его и приглашала узнать тот секрет, который таила в себе.
Из плотных соседних кустов кувырком выкатился рыжий Лисёнок. Он был весь пыльный и чумазый из-за лужи, в которой рос куст.
— Помоги, дружок! Мне без тебя никак, — умолял Лисёнка малыш Крот.
— Сейчас, только поймаю солнышко и помогу! — важным голосом ответил озорник.
— Мне никак не перемахнуть за дверку, помоги мне.
— Ну, хорошо…
Лисёнок встал возле двери на четвереньки, и малыш Крот миновал препятствие. Внутри башни его ждала куча разных переключателей, рычагов и кнопочек. Приборные панели украшали разные стёклышки, которые переливались и завораживали юного исследователя. Они гипнотизировали его, и он представил, что если выковыряет их все, то станет самым богатым во всём мире.
Лисёнок прыгал снаружи и ловил солнечного зайчика, который прыгал с травинки на травинку. Он там появлялся благодаря качающейся на ветру двери одного из приборного шкафа внутри башни. Солнце светило сквозь дыру в потолке, а ветер поворачивал дверцу, чем зазывали Лисёнка поиграть.
В какой-то момент солнечный зайчик замер. Лисёнок прильнул к земле и завертел хвостом. Он готовился совершить прыжок. Его глаза горели огнём в предвкушении своей добычи. Ветер стих, и даже трава замерла в ожидании.
Молниеносной искрой Лисёнок взмыл вверх и выпустил когти, в предвкушении победы над своей жертвой. Пахнул резкий порыв ветра, зайчик унесся, и Лисёнок приземлился передней лапой на осколок стекла, который коварно прятался в траве.
Стекло вспороло Лисёнку лапку и ему стало невыносимо больно. Лисёнок заревел. Он катался в траве, облизывал ранку и прижимал её к груди. Из открытого пореза сочилась кровь. Несколько секунд спустя, на двери повис малыш Крот. Он пытался перелезть, но его короткие лапки никак не могли зацепиться за верхушку преграды.
— Помогите! — заревел бедолага.
В ранку попало немного пыли и жжение стало ещё сильнее. Из глаз малыша лились слёзы. Минуту спустя ему навстречу прискакал ещё один рыжий Лисёнок.
— Ну, вот… доигрался! — с укором пробурчал новоприбывший, — пошли к маме. Ох, каких она тебе люлей теперь даст! А тебя я защищать больше не буду.
Один Лисёнок залез на спину другому и тот потащил бедняжку домой.
Крот повис на преграде, пытаясь перелезть. Он чувствовал себя очень дурно, потому что всей душой хотел помочь другу, но так и не смог справиться с подлой дверью. Он разозлился, стал колотить её лапами и в какой-то момент раздался громкий щелчок. Последняя дверная петля, на которой держался остов двери, прогнила насквозь. Она лопнула, издала прощальный треск и освободила ржавую дверь. Та, в свою очередь, рухнула навзничь, окатив округу облаком пыли от гнилых остатков дерева между ржавых пластин.
Молли плюхнулся на землю и зарыдал.
V
Лис сидел в ледяной воде. Она покрывала его уже по пояс. Остатки катамарана медленно погружались под воду, а судороги накатывали волнами по всему телу. Было так холодно, что стало трудно дышать.
 
Лис прошептал из последних сил:
— Я иду… Скоро встретимся…
В ушах звенело. Его дополнял нарастающий гул где-то вдали. Он становился всё громче и отчётливее, ближе и ближе. Глаза ослепила яркая вспышка.
— Там! Скорей туда!
Голоса раздавались, будто откуда-то из глубины, но на деле были совсем рядом. К тонущей лыже-катамарану подплыла красная надувная лодка и мастерски пришвартовалась боком. На скрюченного от холода Лиса надели спасательный жилет, посадили в лодку и накрыли золотистым одеялом.
Плот, на котором Лис ждал своего конца, уже не было видно. Он скрылся под водой и через несколько минут пойдёт на дно. Там, где когда-то стоял самолёт, теперь поднимались пузыри, которые играли искрами в свете далёкого маяка. Луна безмятежно наблюдала за происходящим из-за туч, наслаждаясь своим ночным одиночеством.
У Лиса в ушах стоял гул какой-то неторопливой мелодии. Мотор загудел, лодка качнулась и запрыгала на волнах.
Спустя мгновение, свет фонаря и гул мотора лодки растворились вдали, и это место стало полностью безжизненным. Не считая барахтающийся по волнам инструментальный ящик.
  
Глава 4
 
Связующие нити
I
Ночь была трудная и бессонная. БлэкФокса лихорадило. Он, то и дело, просыпался и ворочался в кровати, пытаясь найти удобную позу. Тело ныло и болело. До самого пояса бегали колики, будто маленькие ёжики резвились под одеялом.
В какие-то моменты он просыпался и оглядывал медицинскую комнату, в которой он оказался. Из коридора сюда проникал тусклый больничный свет, а вокруг было стерильно чисто и порядочно. Стены были покрашены нежно-персиковой краской и с шершавой текстурой.
Круглосуточно дежурила сиделка. Она иногда осторожно заглядывала в комнатку, чтобы оценить здоровье бедолаги. Из-за этого Лис чувствовал себя неловко. Тогда она успокаивала его, поглаживала по плечу и шептала, мол «набирайся сил и скорее выздоравливай». От этого у него становилось теплее на душе, и он засыпал.
Кое-как Лис дождался утра. Сиделка сказала, что если прогресс лечения будет идти медленно, то Лису придётся сделать укол, после чего улыбнулась. Этот факт огорчил Лиса, потому что он ненавидел уколы. Его больше всего поражала надменная и легкомысленная улыбка сиделки, с которой она это сказала, и он не понимал, как можно так к этому относиться.
Лиса напоили горячим травяным чаем. Ничего подобного он до этого не пробовал. В составе чайного букета попадались даже цветы, собранные где-то в горах и плоды шиповника, которые делали вкус настолько ярким, что его можно было сравнить с фейерверком.
Немного придя в себя, Лис отправился в ванную комнату, где можно было, как следует, отогреться под тёплым душем. Температура воды постепенно повышалась и разморила продрогшего так, что тот едва не уснул стоя. Горячие струи убаюкивали и успокаивали разум горемыки.
Разобравшись с водными процедурами, Лис долго собирался с духом, чтобы вернуться к кроватке. Он терпеть не мог уколы и боялся их до смерти. Лис взвесил все «за» и «против» и пошёл сдаваться. Чашу весов перевесил образ ласковой сиделки, заботящейся о Лисе. Та засмеялась, когда услышала обречённую речь и поспешила уверить бедняжку, что пошутила. Симптомы Лиса можно было спокойно вылечить теплом и горячим чаем, не прибегая к уколам.
Лиса пригласили за передвижной раскладной стол, на котором красовалось разрисованное блюдо 33 с прекрасным завтраком, богатым фруктами. Это моментально подняло настроение и развеяло все тревоги. Фрукты на станции были главным сокровищем — станцию почти круглый год окружала снежная пустыня, поэтому её сотрудники нуждались в периодической порции витаминов.
Утренние процедуры были настолько согревающими и убаюкивающими, что на Лиса снова напал сон. Он поддался его ве́янию и снова укутался в одеяло по совету сиделки. Та помогла ему укрыться и пожелала перед уходом скорее выздоравливать.