Счастье в декларацию не вносим (СИ)
– Ну нет уж, – неожиданно спокойно отозвалась Эль, выпрямляясь. – Лучшего я просто не переживу, теперь бы какого-нибудь плохонького.
– Значит, найдём плюгавенького, – обрадовалась вампирша. – Труса, лжеца, эгоиста, жмота. Чего там ещё? Давай, я новую программку составлю?
– Издеваешься? – мрачно поинтересовалась Эль, утираясь подолом. – Ну и на здоровье. А мне никто не нужен.
– Кроме этого козла, – жизнерадостно закончила техник. – И это возвращает нас к вопросу: что делать будем?
Таможенница подняла голову, одарив подругу тёмным вдумчивым взглядом – Аниэра аж поежилась, подвинулась, едва не снеся на пол истерзанное Око.
– Ты чего? – спросила опасливо и почему-то шёпотом.
– Я знаю, как мы поступим, – ответила начальница тоже очень тихо и, пожалуй, зловеще. – Жива не буду, ели дам ему сбежать! Я его люблю, а он в кустах отсидеться решил?
– Это ты месть такую задумала? Вроде, «всю жизнь теперь мучайся»?
– Можно и так, – серьёзно кивнула таможенница. – А ещё я не знаю, как там с ним будет, а вот без него никакого счастья у меня точно не выйдет.
– Поня-атно, – протянула Аниэра. – Из этих лап ещё никто не уходил. Ну, подруга, выкладывай, чего задумала?
– Свадьбу, – отозвалась Эль, деловито расправляя мятый и изрядно мокрый подол.
– Кого на ком женить станем?
– Как получится, – отмахнулась девушка. – Но свадьба должна быть громкая. Кстати, мне нужно шикарное платье.
– Подвенечное? – съязвила вампирша, беззаботно покачивая ногой.
– А вот детали я пока не продумала.
Аниэра понимающе усмехнулась, но посмотрела на начальницу, потом ещё раз глянула, и улыбка с лица техника как-то сама собой стаяла, да и ногой качать ей расхотелось. Правда, ничего уточнять вампирша не стала. Во избежание.
[1] По дэхе – немного, чуть-чуть
[2] Харе – хватит, достаточно.
[3] Бафнуть – получить временное преимущество, усилить возможности.
[4] Ганк, ганкнуть – добиться своего подлыми методами.
[5] Заприватить (здесь) – сделать своим
[6] Кабашон – способ обработки драгоценного или полудрагоценного камня, при котором он приобретает гладкую выпуклую отполированную поверхность без граней.
18 глава
Как правило, если до свадьбы невеста «ни-ни», то после она «и-и-ху!»
Из трактата «Мудрость веков»
За окном шёл дождь и точильщик ножей – оба унылые до невозможности. Дождь выстукивал по карнизам шуршащий ритм, от которого зубы чесаться начинали, ну а точильщик размеренно, явно ни на что не надеясь, предлагал мирозданию свои услуги, более конкретного, пусть и потенциального клиента а’Дагд не наблюдал. Ну а вместе у них получалось нечто настолько кисло-тошное, что так и тянуло повеситься на первом же подходящем крюке: «Тук-тук-тр-р. А вот кому ножи точить? Ту-тук, тук. Ножницы править? Тук-тук-тук. Ножи, ножницы кому?»
Ясно же, что никому. Тоска.
– Да ты меня и не слушаешь, свинячий сын! – полковник СМБ саданул сухоньким, как прошлогоднее яблочко кулаком по столу. – Я, понимаешь, к нему сам заявился, а он, смотри-ка, в окна пялится! Есть у тебя почтение или нету? Тебя между прочим спрашиваю, капитан, не девку гулящую!
– Нисколько не сомневаюсь, – неохотно отозвался сеидхе. Говорить не хотелось. Сидеть бы да любоваться дождём с точильщиком. И чтобы никто не дёргал. – В этом доме гулящих девок не водится, а вот нира а’Дагд до сих пор гостит. Вряд ли ей понравятся ваши предположения о моём происхождении. Но я вас внимательно слушаю.
– А раз слушаешь, так не заговаривай мне зубы! – Гном собрал лоб шарпейными складками, пожевал губу. – Ты вот что, заканчивай анемонии разводить!
– Антимонии[1], вы, наверное, имели в виду? Потому как садоводством не увлекаюсь и анемоны не развожу.
– Не умничай! – повысил голос гном, отчего подвески на люстре нервно звякнули. – Говорю, вертайся взад!
– Чей? – машинально уточнил Алек прежде чем сообразил, что говорит. – Прошу прощения, господин полковник. Но я уже сообщил вам, что никуда возвращаться не собираюсь. Тем более, со службы меня уволили.
– Не уволили, а временно отстранили. И чего ты хотел? Чтобы тебя, орочьего выпроска, по головке погладили? Может, ещё орденом наградить, а?
– Я ничего… – начал было а’Дагд, но передумал.
Перебивать разбушевавшегося полковника всё равно что лавину руками останавливать – результат один и тот же, в лучшем случае те самые руки переломает.
– Наворотил делов и туда же, губы дует! Дело с артефактом просрал? Да ещё как, аж всё заляпало! Перед министерством, понимаешь, межмировых дел всё СМБ дизер… дискер… дретировал!
– А у нас есть такое министерство? – вяло удивился сеидхе.
– Газет не читаешь, что ли?
– Не читаю, – признался а’Дагд.
– Чего ж ты битых две недели делал? – удивился гном.
По его выходило, что после увольнения со службы остаётся только газеты читать. А ведь столько увлекательных занятий существует! Например, можно смотреть в окно на дождь и точильщика. Правда, последний куда-то уже убрёл, но ведь дождь же остался. Ещё можно смотреть в окно. Или это уже было?
– А вот зря не читаешь, – весомо прихлопнул по столу полковник. – А то знал бы, теперь завелось у нас в Рагосе и такое…
– Какой только пакости в Рагосе не заводится, – буркнул под нос а’Дагд.
– … и не на последнем посту там, между прочим, дружок твой, этот, как его? Ну, василиск.
– Вот и я про то же.
– Тьфу, язык об их имена сломаешь. А гадёныш этот, надо сказать, дела-то повёл шустро. Мигом с тамошними вампирами совместное предприятие состряпал под эгидой нашенской короны, понимаешь. А нас от ихней возни отодвинул. Да что там! В угол задвинул и ветошкой накрыл, потому как ты, задница троллья, перед Полуночьем Рагос кредетировал. Дес. Короче, опозорил по-полной!
– Это чем же? – исключительно ради поддержания разговора осведомился Алек.
Гораздо больше собственных преступлений его интересовала непонятная возня возле сарая для экипажей. Сеидхе ещё вчера вечером примерещилось, что туда убирают портшез с вензелями собственной а’дагдовской сестрёнки, но никто о прибытии новых гостей не докладывал. А вот сейчас у того же сарая суетились слуги в чужих ливреях. К чему бы это? Наверное, к дождю.
Ах да, дождь-то и так уже шёл.
– А ты б пошёл, да сам у него спросил!
– У кого и что я спросить должен? – рассеянно уточнил Алек, начисто забыв, о чём гном говорил.
– Ты издеваешься надо мной или так, развлекаешься? – побагровел складчатым лбом полковник.
– Прошу прощения, понял. Я дискредитировал корону Рагоса перед представителями Полуночного мира.
– Ну а чего тогда придуряешься? Да ещё всё полицейское управление над нами какой день ржёт, что твои кобылы в гоне! Это ж надо, капитана в каталажку запихнули, да какой спектакль устроили! Подтверди им личность, да ещё и официально, да ещё по запросу, с подписями и печатями! Это ж надо, «безопасника» на мелкой «хулиганке» подловили! Позорище!
– На нарушении общественного порядка, а не на «хулиганке».
– Одно другого чище!
– Ну и зачем вам нужно, чтобы я вернулся? – пожал плечами а’Дагд, отодвигая занавеску.
Чужие слуги от сарая убрались, зато из-за угла вышли двое, сильно смахивающие на элиного секретаря с техником. Правда, эти скрылись слишком быстро, не дав себя рассмотреть. Да и что делать в его доме таможенникам? Наверное, то же, что и их начальнице. Госпожа-то Данери Алеку который день мерещилась и всё в каких-то очень неподходящих местах.
Впрочем, какое место может быть подходящим для видения? Комната со стенами, обитыми матрасами?
– Чтоб служить! Чтоб безопасность, понимаешь, обеспечивать, оборотнев хвост! – рыкнул гном. – Дело о подпольщиках этих поиметых тоже развалилось!
– Это почему?
– Да по твоей же милости, шлюхин ты сын!
– И тут тоже я? Кто бы сомневался…
– Школярка эта твоя, таможенница, заявилась, говорит: «Верну артефакт ваш задрипанный, демонами обкусанный, если вы, господа хорошие, с Эсира Прата, чтоб ему муравьи жопу искусали, все обвинения снимете и чистеньким гулять отправите». И чего прикажешь делать? Докладывать генералу, мол: «Ваше светлость, в ходе операции, которую мы с треском провалили, особо ценный артефакт был про… потерян, и где он теперь нам неведомо» так, что ли? Да я лучше цацку под замок запру, а этого эльфа-реформатора в другой раз сцапаем.