Счастье в декларацию не вносим (СИ)

– Да что вы мне сделаете? – рявкнула Эль. – Чем удивить сможете, а? Вот на вашем месте я бы всерьёз опасаться начала.
– Это чего же? – с явной угрозой выговорил «безопасник».
– Того же! – заявила таможенница логично.
И, обеими руками обняв его за шею, надавив на затылок, заставляя наклониться, поцеловала. Впрочем, для этого действия, наверное, стоило подобрать какоё-то другое слово и Эль, закипая до почти невменяемой ярости, даже начала подбирать. Потому что сеидхе сопротивляться попытался: попробовал голову отвернуть, её руки расцепить, но таможенница поднажала – мысленно, понятно, ну как двери у себя на посту закрывала.
Кажется, «чёрного» впечатало в лошадь, а ту в стену сарая. По крайней мере, заржала коняга возмущённо, но с такой панической ноткой. А вот а‘Дагд, наконец, пришёл в себя, вырываться прекратил и ответил.
Дальше стало не до подбора синонимов, просто активное действие оказалось куда увлекательнее пассивных мыслительных процессов.
Небо совсем посветлело, а вот глаза сеидхе – бренди, шоколад и, пожалуй, немного кофе – наоборот, потемнели.
– Ты чего? – ошалело спросил обладатель эдакого богатства.
– Ничего, – независимо повела плечом Эль.
– Ну и всё, – подытожил «безопасник».
И правильно, нечего время на никому не нужную болтовню тратить.
А потом, к сожалению, захотелось дышать, и стоять так близко показалось не слишком удобным, пришлось таможеннице отступить. И оказалось, что Хранители на самом деле одарили а‘Дагда многочисленными талантами, вот Эль бы не смогла так увлечённо… общаться, одновременно удерживая явно недовольную и рвущуюся в драку лошадь за рог, заставляя её наклонить морду почти к бабкам.
Ну а вместе с осознанием сеидховой многогранности пришло и отрезвление. У Эль на самом деле в голове прояснело, будто череп изнутри чистой тряпочкой протёрли. Таможенница посмотрела на крышу сарая, на расшумевшихся у кучи прелой соломы воробьёв, полюбовалась золотящимся флюгером.
– Всего доброго, господин а‘Дагд. Хорошей дороги, – пожелала беззаботно. – Будите проезжать мимо – проезжайте.
– Эли, – окликнул «безопасник».
И голос его звучал очень, ну просто очень растерянно. Настоящая услада для ушей.
– Да? – глянула через плечо таможенница.
Но сеидхе так ничего и не сказал. Помрачнел, мотнул головой, перехватывая поводья, и вскочил в седло.
***
– Ну а потом что? – поторопила Аниэра.
– А ничего, – тяжко вздохнула Эль. – Уехал он. А потом явились эти… Которые безопасность обеспечивали. Там уж и мы отбыли, – таможенница подумала, яростно почесала зудящую от влажного пара голову и глубокомысленно добавила. – Короче, все уехали. Никого не осталось.
– Козлы! – решительно вынесла вердикт вампирша. – Как один. Знаешь что, подруга? Мне всё больше импонирует подход русалок.
– А что у них? – не слишком заинтересовалась девушка.
Сейчас её волновая совсем другая дилемма: ставить или нет галочку напротив пункта «Считаете ли вашего избранника внешне привлекательным» и, если ставить, то насколько красив Валь по десятибалльной шкале? Глаз-то Эль его так и не видела. Может так, с глазами то бишь, там совсем другая картина будет?
– А у них очень деловой подход, – пояснила Аниэра, яростно полируя ногти.
– У кого? – машинально переспросила Эль, успевшая начисто забыть, о чём там рассуждает техник.
Всё-таки, наверное, неправильно она составила вопросник – сто тридцать две позиции, помогающие определить степень совместимости, это, конечно, хорошо и грамотно: чем больше информации, тем точнее выводы. Только заполнять их слишком уж утомительно. Да и некоторые пункты откровенно дурацкие. Вот, например, какое отношение имеет любовь к сладкому к любви вообще?
Ах, да! Она же внесла это, когда на очередной диете сидела. Потому и решила, что её будущий возлюбленный обязательно должен худеть вместе с ней.
Кстати, эпопея с диетой была инициирована всё той же Аниэрой, впрочем, как и обычно. В итоге получается демоны знают что: о фигуре вечно вампирша печётся, во вкусном себя ограничивают обе, худеет одна техник, а с анкетой возись Эль. И где справедливость?
 
– Да русалки, – беззаботно отозвалась Аниэра, не подозревающая о тяжких думах начальницы. – Они к мужикам подходят утилитарно. Икру откладывают и им всучают: осеменяй, мол, родное сердце. И всё! Никаких тебе высоких эмоций.
– А любовь? – рассеянно спросила Эль.
– Да при чём тут любовь?
– Вот и я говорю, не при чём, – грустно подытожила таможенница.
– Да нет, – вампирша отмахнулась пилочкой от распаренной физиономии начальницы, – ты не поняла. Любовь и мужики – вещи несовместимые. Чувства отдельно, а продолжение потомства отдельно.
– Это как?
Эль попыталась отереть взопревшее лицо, но вместе с водой зачерпнула приличную горсть пены, настойчиво пахнущей ландышем. Пришлось ещё и глаза промывать, а потом судорожно дуть на обиженно запищавшее Око, на которое пена тоже попала.
Всё-таки принимать ванну в компании техники – это не слишком гениальная идея, права Аниэра. Но что делать, когда и расслабиться нужно, и ответ узнать остро необходимо? Ничего, кому-то придётся пострадать. Таможенница предпочитала, чтобы страдало Око.
– Да просто. Ну смотри, – вампирша скрестила руки на колене, в такт словам помахивая пилочкой. – Все мужики – чурбаны, на чувство не способные. Этот факт, думаю, даже ты оспаривать не станешь.
– Ну-у… – не слишком уверенно протянула Эль.
– На действительно сильные эмоции и настоящую привязанность способны исключительно женщины – это тоже факт. Какой мы делаем вывод?
– Какой? – послушно переспросила таможенница, запуская программу анализа данных.
– Что любовь возможна исключительно между женщинами! – торжественно заключила Аниэра, наставительно поднимая пилочку.
– И… давно ты к такому выводу пришла? – подавившись изрядно остывшим чаем, осторожно поинтересовалась девушка.
– Да я к нему периодически прихожу, – хладнокровно ответила вампирша. – Слушай, эта табуретка жутко неудобная!
– Ты сама её приволокла. Для педикюра.
– Помню я! – огрызнулась техник. – Но удобнее от этого она не становится. Слушай, подвинься, я к тебе залезу.
– Здесь места мало! – чересчур поспешно, да ещё дав «петуха» на конце фразы, отказалась Эль, нагребая на себя пену.
Не то чтобы позиция русалок ей показалась совсем уж дикой, но немедленно воплощать её в жизнь таможенница ещё не была готова. Хотя с «глоточком бренди», добавленным вампиршей в чай «для успокоения», Аниэра явно переборщила – в голове девушки уже пошумливало эдак приятно, а светильники в ванной комнате с каждой минутой горели ярче и эдак праздничней.
Кстати, чай в чашке всё не заканчивался, зато бутылка, стоящая у ноги техника, подозрительно пересыхала. Да и внезапно вспыхнувшая любовь красотки к такому прозаическому напитку, как чай, вызывала подозрения.
Ну, или должна была вызывать.
– Я и Валь. – Значительно выдало Око. – Совместимость девяносто один и три десятых процента. Для брака пригоден. Рекомендуется данный вариант.
Эль дёрнулась и, понятное дело, сшибла зеркало. «Обалдела, дева?!» – высветилась на экране кроваво-огненная надпись, из-под воды кажущаяся особо зловещей и угрожающей. Таможенница попыталась выудить Око, но то, словно обидевшись, выскользнуло из пальцев, с глухим стуком опустившись на дно ванны.
– Ну и что ты теперь делать собираешься? – совершенно спокойно поинтересовалась вампирша, а Эль-то уже голову в плечи вжала, судорожно готовясь, что ей эту самую голову сейчас откручивать начнут.
– Мы его высушим, – быстро залепетала таможенница, – я сейчас достану, на полотенчико положим, ты пошаманишь и всё в порядке будет. Оно ведь не долго… Ну помнишь, когда я в прошлый раз на него воду вылила?..
– Да я не о том, – раздражённо оскалилась красотка. – Чего ты со своими мужиками делать собираешься?
– Ну… Замуж выходить, наверное? – неуверенно протянула таможенница, нервно косясь в окошко пены на утопленное Око, с истеричной быстротой выплёвывающее её, Эль, характеристики.