Почти целитель. Часть шестая (СИ)
Но если многие сведения о реалиях тёмномагического подпольного мира Империи сильно изменились по сравнению с тем временем, когда тот ныне расшифрованный архив составляли, то общий порядок происходящего во многом оставался неизменным. К тому же сей кадр активно работал алхимиком в одной из европейский «теневых» организаций, и знал ряд тонкостей местной «кухни»…
По всему выходило, что разгромленный клуб гурманов был всего лишь одной из малых вершин монструозной конструкции, развившейся чуть ли не по всему миру после прихода туда Системы. Именно конструкции, а не единой организации. Отдельные же её элементы даже вполне и враждовать между собой могли, даром, что и те и другие являлись такими темными, что чернее некуда.
— Ладно, — объявил Лудильщиков, когда язык рассказчика стал совсем уж заплетаться, — в общих чертах я в ситуации разобрался. Теперь надо придумать, что с тобой, таким красивым, делать.
Пленник вскинулся весь, испуганный, и опал под воздействием заклинания Сна. Все же, Иван вовсе не был живодером, и мучения людей, пусть даже всего лишь моральные, особого удовольствия ему не доставляли.
— Игорь, прикинь там, какие органы от магических животных у нас в настоящий момент в не слишком большом дефиците, да и тащи их в мою лабораторию химеролога. Будем из этого черного алхимика химеру делать.
Вот так один из последних представителей семейства фон Корпф внезапно обзавелся почти орлиным зрением, повышенной Выносливостью и еще целой кучей других улучшений. А просто не так давно Лудильщиков смог окончательно убедиться, что не так уж и просто с послушанием у изготовленных им химер дела обстоят. Точнее, степень лояльности напрямую зависит от степени внесенных им в исходный организм изменений. В ситуации с прочими пациентами и без целенаправленного магического воздействия это давало лишь дополнительную симпатию к целителю, к которому излеченные и так испытывают весьма светлые чувства.
Но если уделить особое внимание этой особенности химерологического искусства, а также закрепить эффект парочкой темномагических ритуалов, круги для которых имеются в наличии в соседней комнате, то можно сделать так, чтобы этот самый Генрих просто воспылал бы к Ивану абсолютной преданностью.
Потрудиться для этого пришлось изрядно, в организме пленника, считай, треть массы поменял и на улучшенные магические варианты. Да и в ритуалистике Ваня сам разбирался не очень, а привлекать к этому делу «профильного специалиста» из ребятни посчитал излишним…
— Итак, Генрих, ты все понял? — контрольный вопрос на дорожку. Ваня провожал уже своего агента в обратный путь через открытый Генрихом ранее портальный переход.
— Не изволь беспокоиться, господин. Я буду вести прежний образ жизни, не вступать в конфликты и ждать твоего появления в своем доме в Италии, — почти слово в слово повторил фон Корпф последние наставления Ивана Лудильщикова.
— Хорошо, тогда пошли скорее. Нам ещё с безопасностью портального прохода разбираться. — И засиявшая сиреневым светом арка поглотила фигуру убывшей первой химеры.
Характеристики Ивана Лудильщикова на начало шестой части книги:
Уровень 19.
Очки опыта\ до следующего уровня: 14 567 348\26 214 400
Класс: Целитель; Вторичный Класс: Химеролог.
Основные характеристики:
Сила 40
Ловкость 49
Выносливость 133
Интеллект 100
Дух 88
Дополнительные характеристики: Удача 29; Восприятие 19; Харизма 13; Меткость 19; Скрытность 15; Интуиция 9, Музыкальный слух 9.
Навыки: открыть для просмотра
Мана 4400\4400
Магические конструкты: открыть для просмотра
Сделать выбор: магический навык, подходящий по Классу / конструкт третьего или четвертого уровня из расширенного списка: 4.
Выносливое либидо
Сила магии
Скорость набора опыта ×16
Вы достигли просветления.
Глава 1
— Ты звал меня, князь Никита, я пришел, — объявил Иван, входя в кабинет Огарева. Именно туда его сопроводил важный и степенный мажордом.
— Ты в курсе, что именно такими словами докладывали о своем прибытии к великому князю Московскому его приближенные слуги? — Ну, не может князь Огарев без своих двусмысленных подколок, хоть и числит уже графа Лудильщикова среди своих ближайших друзей.
— Не знал. Хм. После того, как ты это сказал, действительно, как-то не так фраза звучать стала.
— Бог с ней, с фразой, — Никита аккуратно согнул лист с письмом, которое он писал до появления Лудильщикова, вложил в конверт и принялся медленно и степенно его заклеивать. — Я чего попросил тебя приехать… я вчера на личной аудиенции у Его Величества был….
— Ну, говори уже скорее, чего тянешь! — поторопил Лудильщиков друга, который явно, наслаждаясь создавшимся моментом, неторопливо производил последние свои действия с письмом: проглаживал место склейки, выводил вензеля адреса получателя. Короче, играл на нервах.
— Государь поблагодарил меня за создание нового вида лошадей, лично повесил мне на грудь Станислава Второй Степени, пообещал возместить расходы по работе с лошадьми и… поздравил меня ротмистром. Завтра убываю в Подолье, на службу. Пора, наконец, дать бунтовщикам окорот, Польша потеряна, к Риге подступают… куда же далее?
— Поздравил ротмистром? Не капитаном каким-нибудь, а именно ротмистром? Ты что, Никита, в жандармы подался? — Иван понял уже, конечно, закавыку, связанную со званием Огарева, но не смог удержаться, чтобы не подколоть товарища в ответ.
— Вот не будь ты другом, непременно бы на дуэль тебя вызвал! — деланно возмущенно отозвался на это предположение друг Никита. — Сказанул тоже, в жандармы! Вроде граф, как у тебя только язык повернулся, подобное слово произнести!
— А что, среди жандармов тоже встречаются очень приличные люди.
— Возможно. Тебе виднее, лично я ни с кем из этих господ близко не знаком. Но я же теперь не просто ротмистр, а ротмистр его величества лейб-гвардии кирасирского полка. Под мое начало государь отдал тот экспериментальный эскадрон, который получил наших с тобой драгантов. Буду доводить эксперимент до логического конца. Глядишь, в родоначальники нового рода войск выбьюсь, будет мои портреты на стенах классов в военных академиях в назидание студиозусам висеть.
— Красиво фантазируешь, — Иван с сомнением взглянул на собственную ладонь. — И я только что с подобным корифеем по-простому, за руку поздоровался. Сам собой горжусь. Но все равно непонятно, ты же обученный летун с боевым опытом! Ты же на эскадренном дирижабле службу нес, какая к черту кавалерия, пусть даже и на улучшенных нами конях?
— Вот гляжу я на тебя, друг Ваня, и удивляюсь. Ты что же, даже газеты вообще не читаешь?
— А что такое? — смутился Иван. Он же так заработался с изготовлением антидемонических шкатулок, сеансами исцеления инвалидов и возней с размороженными детенышами, что, в самом деле, за событиями в стране и мире практически не следил. Хорошо еще, что после изготовления двух с половиной сотен улучшенных лошадей Огарев решил, что этого ему достаточно, информировал царскую канцелярию о выполнении поручения самодержца.
— А то, что бунтовщики подорвали наш дирижабль в числе нескольких прочих, и я, как бы поточнее выразиться, ко дню высочайшей аудиенции уже три недели, как «безлошадным» был.
— Так новый бы изготовили, зачем так резко свою жизнь менять?
— Новый? На Морозовской мануфактуре стачка, шелк для баллонов неизвестно когда будет произведен. Помимо меня еще куча «безлошадных» летунов своих аппаратов дожидаются. Да и я, признаться, Ваня, утомился уже ждать, когда всю эту шантрапу Кровавого Николашки из Рассеи поганой метлой выметут. Хочу хоть на чуть-чуть своим личным участием этот светлый миг приблизить.