Лезвие пустоты
– Ты только что сказал стопроцентную правду, мой мальчик, – произнес Ральф.
– Какую?
– В конце своих жалоб. О том, что ты ничего не понимаешь! Нечто подобное у меня происходит с теми кустами около оранжереи. Я делаю все возможное, чтобы заставить их расцвести, а они не желают подчиняться, и мне приходится принимать это как должное. Не от меня зависит, расцветут они или нет. Надеюсь, ты понимаешь?
– Хэйли не растение.
Гус прибежал назад, с мячиком во рту и с лапами, испачканными илом. Он был на берегу пруда, но в воду не вошел. Тут Сету повезло.
– Любимый внук, – сказал Ральф, – ты не сможешь насильно изменить свои чувства к Хэйли. Любые попытки будут обречены на провал. Поверь, у тебя ничего не получится.
Подняв секатор, которым он обрезал кусты, дед сунул его в задний карман джинсов и указал рукой на лестницу:
– Тащи ее в подсобку. Думаю, я сегодня поработал на славу.
Они отнесли стремянку под навес, который находился между домом и ольховой рощей. Лестница была слишком большой и не вмещалась внутри, однако длинные отвесы крыши защищали ее от дождя и снега. Как только Сет оставил стремянку под навесом, Гус обнюхал несколько ступенек – наверное, нашел интересные запахи.
– Сет, зачем ты ездил в госпиталь? – спросил Ральф. – Ты выслеживал Хэйли?
– Я не знал, что она будет там.
Он рассказал старику о Бекке – о девушке, которая недавно приехала на остров. Она попросила его показать ей госпиталь и автобусный маршрут до Каупевилла. Он согласился. Откуда ему было знать, что Хэйли тоже окажется там?
– И что случилось с этой Беккой, пока ты ссорился с Хэйли?
Сет виновато опустил голову.
– Черт!
Его ответ не понравился деду.
– При чем тут черт?
– Я не знаю, куда она делась. Я забыл о ней. Мне было так плохо после разговора с Хэйли, что я просто уехал.
– Вот как?
Ральф достал из кармана старый шейный платок и вытер им руки.
– Похоже, ты вел себя не очень по-мужски.
Сет печально кивнул головой.
– Запомни этот момент, – произнес старик.
Он зашагал к дому. Сет последовал за ним. Внезапно Ральф остановился и сделал нечто неожиданное. Он обнял внука за плечи.
– Сет, не все зависит от тебя. Если тебе удастся понять эту истину сейчас – в твоем восемнадцатилетнем возрасте – ты выучишь важнейший урок жизни.
– Да ладно, дед. Мне это давно уже известно. Но я не понимаю, как твои слова связаны с Хэйли.
Ральф рассмеялся. Затем он сделал нечто еще более неожиданное – все еще обнимая внука за плечи, старик поцеловал его в висок.
– Давай поступим так, – сказал он. – Побросай Гусу мяч с полчасика. Займи его чем-нибудь, чтобы я спокойно отдохнул. Затем езжай на ферму Картрайтов и поприветствуй младшую сестру Хэйли. Мне кажется, она скучает о тебе.
– Но Брук двенадцать лет!
– Я не прошу тебя жениться на ней. Я просто прошу тебя поздороваться с девушкой. Скажи ей пару добрых слов. Надеюсь, у тебя получится.
* * *Цветочная ферма «Бухта контрабандиста» находилась на севере государственного парка Южного Уидби – на сельскохозяйственной территории, отвоеванной десятилетиями раньше у вековых лесов. Добравшись до места, Сет не стал сворачивать на длинную подъездную дорогу, а остановился на обочине и осмотрел хозяйство Картрайтов. Их ферма нравилась ему, напоминая что-то из картин девятнадцатого века. Идеальный пейзаж, с покатыми холмами. Пруд за домом, красные кирпичные строения, трактор, припаркованный у амбара, и четыре корда [4] дров, сваленных в кучу у навеса.
Сет восхищался фермой Картрайтов, хотя Хэйли говорила, что это впечатление было обманчивым – что он не жил тут и не выполнял огромную работу по хозяйству. Она считала нелепым, что все их строения были выкрашены в один и тот же красный цвет. «Папа думает, что так мы экономим деньги, – жаловалась девушка. – Но неужели наша семья разорилась бы, если бы наш дом был другого цвета, чем хлев и остальные здания?»
Сету нравился их дом. Особняк располагался вдали от дороги – на холме, где за постройками темнела полоса густого леса. Юноша любовался длинным низким курятником, стоявшим торцом к проезжей части. Когда-то давно на его стене было написано название цветочной фермы: «Бухта контрабандиста». Белые буквы поблекли и немного искрошились. Это тоже нравилось Сету. Нынешний вид надписи предполагал постоянство. Сет испытывал уважение ко всему тому, что годами могло оставаться неизменным.
Он свернул на подъездную аллею, которая, как и многие другие проселочные дороги на острове, была от начала до конца грунтовой. Годы назад ее засыпали щебнем, но через некоторое время движение тяжелой техники образовало колеи. Зимой в них разрастался мох, весной там появлялись лютики, летом росла трава, а осень являлась как бы переходным периодом. С наступлением дождей уставшая земля погружалась в сладкую дрему, с любопытством ожидая, что новенькое выпрыгнет из ее глубин.
Сет поехал по ухабам к дому. С одной стороны аллеи тянулось поле, куда миссис Картрайт выводила коней. Взглянув на них, юноша нахмурился. Он не увидел молодых кобыл и жеребчиков, хотя им полагалось быть в начале осени – ведь раньше их разведение являлось самой прибыльной статьей дохода этого хозяйства. Семейный грузовик отсутствовал. Рядом с домом не было и старого внедорожника. Обычно пикап стоял у амбара, а внедорожник – у большого старого клена, но теперь на его месте возвышалась куча дров. На зиму было куплено четыре корда колотых поленьев.
Прежде после доставки дров бережливый мистер Картрайт не давал поленьям мокнуть на дожде. Он тут же складывал их под навесом. Он также выращивал овощи на больших огородах. Теперь там виднелась сорная трава. Юноша не мог понять, что это означало. Отсутствие жеребят, несложенные дрова, заросшие травой огороды. Неужели мистер Картрайт ушел из семьи? У Сета появилось плохое предчувствие.
Дом выглядел безлюдным, но парень вышел из машины. Он направился по кирпичной дорожке к переднему крыльцу и, поднимаясь по ступеням, заметил в окне мелькнувшую тень.
Быстрые блики за муслиновыми занавесками подсказали ему, что кто-то смотрел телевизор в гостиной. Он постучал, и дверь открыла Брук – младшая сестра Хэйли. Она стояла на пороге, не собираясь впускать его внутрь.
– Привет, Сет, – сказала девочка.
– Привет, – ответил он. – Я случайно проезжал мимо вашей фермы. Решил заглянуть и поздороваться.
– Ты говоришь неправду. Никто не проезжает мимо нас случайно. Поблизости нет другого жилья.
– Это верно.
Юноша смущенно осмотрелся по сторонам.
– Тогда просто здравствуй.
Он указал рукой через плечо.
– А где жеребята этого года?
– Мама больше не разводит коней. Слишком большие взносы и счета.
– Но раньше тоже так было.
Взносы конезаводческого клуба и счета за ветеринарные услуги действительно были большими, но деньги от продажи молоди окупали все затраты. Почему же Картрайты, нуждаясь в финансах, отказались от выгодного бизнеса?
– Я не знаю, – пожав плечами, ответила Брук.
– Кто дома?
– Только я и Кэсс.
– Значит, Хэйли в школе?
– Она на репетиции джаз-бэнда.
– А где родители?
– Уехали в город.
– За покупками или по другим делам?
– Я не знаю. Они мне не докладывают.
Брук отступила на шаг и посмотрела в гостиную. За ее спиной раздавался шум телевизора. Звучала какая-то детская мелодия. Сет услышал смех Кэсси. Наверное, она смотрела мультфильм, и Брук не терпелось составить ей компанию.
Она очень изменилась с тех пор, как Сет встречался с Хэйли. Та Брук казалась язвой – тощей и надоедливой двенадцатилетней девчонкой, все время просившей покатать ее в «Сэмми». А эта девушка? Сет чувствовал, что ей сейчас хотелось закрыть дверь перед его носом, но хорошее воспитание заставляло ее поддерживать беседу.
– Слушай, Брук, – сказал он, – у вас тут ничего плохого не случилось?