Во славу Светлого Ордена

 
Георгий Смородинский
 
Во славу светлого ордена
  
Глава 1
 
Агир
1029 оборот от Великого Разлома,
6-й день первого осеннего месяца
Тусклое осеннее солнце поднялось над горами, окрасив облака в бледно-желтый цвет увядающей листвы. С ночи погода улучшилась. Легкий западный ветерок пах морем и дымом городских кузниц. Словно бы радуясь осеннему теплу, он весело гонял по дороге сухую траву, шелестел кронами деревьев и, путаясь в кустарнике, осторожно трогал угольки на неровном черном пятне давно остывшего костра. Десять дней назад здесь сожгли казненного графа Агира. Конрада… Моего отца… Приемного отца, но другого я в этой жизни не знал…
Корабль, на котором я приплыл из Вараты, бросил якорь в порту поздней ночью, и о случившемся мне стало известно лишь пару часов назад.
Эти твари объявили отца мятежником и казнили без суда в тот же день. Непонятно только, почему он вышел навстречу им в одиночку и почему после его казни город открыл ворота орденским выродкам? Отец ведь готовился к войне больше десяти оборотов. Тренировал бойцов, укреплял замки на территории графства… Почему вассалы не поддержали своего сюзерена? Почему не восстал народ? Почему я стою над этим пепелищем на чужой уже, по сути, земле?
Десять дней прошло, но в Агире спокойно. А ведь с той армией, которую собрал отец, можно было смело идти на Джарту или даже Вестольд. Можно было выйти навстречу этим собакам и разгромить их в поле, на подступах, но… Что же такого случилось в мое отсутствие?!
Опустившись на колено, я склонил голову и провел ладонью по остывшей золе. Перед внутренним взором тут же возникло лицо отца. Его одобрительный взгляд, едва заметная улыбка и маленькие морщинки вокруг глаз… Если бы не шторм, то я бы успел… Не дал бы ему пойти на верную смерть… Десять дней! Десять проклятых дней…
– Что же ты наделал, отец… – я тяжело вздохнул и, поднявшись, посмотрел в сторону города.
Там, за стенами, остались мои близкие и друзья. Мита – жена Конрада, бароны и маленькая Агнежка… Я не думал, что нас кто-то предал, и поэтому было вдвойне непонятно, почему отец решил умереть. Теперь что? Конрада больше нет, все ответы придется искать самому, но… я найду… Найду и отомщу виноватым! Я обещаю тебе, отец…
Стук копыт за спиной отвлек меня от невеселых раздумий. Положив ладонь на рукоять меча и обернувшись, я увидел одинокого всадника, скачущего со стороны поселка, расположенного двумя лигами западнее, на большом пологом холме. При его приближении я с удивлением заметил, что в седле совсем еще мальчишка, лицо которого показалось мне знакомым. Миновав развилку, паренек направил коня в мою сторону, и тут я вспомнил, что видел его среди ближников барона Ранты.
В этот час на дороге было безлюдно. После вторжения экспедиционного корпуса Ордена народ побаивался выбираться из своих домов, и требовалось иметь мужество, чтобы вот так, не скрываясь, разъезжать возле занятого неприятелем Агира в цветах казненного графа.
Остановив коня в десяти шагах, мальчишка спешился и, подбежав, рухнул передо мной на колено.
– Господин! – не поднимая головы, произнес он. – Барон Ранты приказал мне проводить вас в безопасное место. В городе хозяйничают псы императора Гасса. Их командир, ландкомтур Рэм, объявил награду за вашу голову.
– В безопасное место? – хмыкнул я, смерив взглядом мальчишку.
– Да, – не услышав иронии в моем голосе, быстро закивал тот. – В Ранте сейчас безопасно. Граф Агира незадолго до смерти отправил туда пять сотен Серых Плащей.
– А сам барон где? – нахмурился я, немало удивленный таким решением отца.
Было чему удивляться. Получается, отец выслал из города своих лучших бойцов?! Латников, способных закопать в грязь гвардию императора! Зачем?! Зачем он оставил город без защиты? Зачем отдал его этим разожравшимся крысам из Вестольда?!
– До особого распоряжения императора вассалам казненного графа запрещено покидать стены Агира, – в ответ на вопрос хмуро поведал мальчишка. – Лер Орек отправил меня в поселок следить за этим местом. Господин барон предполагал, что вы здесь появитесь в первую очередь.
 
– Встань, – вздохнул я и посмотрел в сторону города. – А что еще просил передать мне барон?
– Лер Орек предполагал, что вы не послушаете его совета, – проследив за моим взглядом, пожал плечами гонец. – Он просил вас сильно не рисковать. Заходить в город лучше через ворота в порту. Там постоянно дежурят два десятка переодетых бойцов. Если вас попытаются задержать, они вмешаются и перебьют караульных.
– Ясно, – кивнул я. – А что с госпожой Митой и ее дочерью?
– Я не знаю, – покачал головой посыльный. – Меня отправили в поселок декаду назад. Сразу после того, как ландкомтур Рэм вошел в город.
Ну да, вряд ли кто-то стал бы делиться с этим пареньком такой информацией, но я уже узнал, что хотел. Да, конечно, верить в такой ситуации нельзя никому, но дядька Орек отца никогда бы не предал. В этом мире есть люди, не способные на предательство.
– Тебя как звать? – поинтересовался я и сделал жест, приказывая пареньку подойти. – Откуда ты и кто твой отец?
– Меня зовут Райн, – приблизившись, ответил гонец. – Отца звали Харди. Лер Харди… Он умер два оборота назад, и барон Ранты взял меня к себе в услужение.
– Спасибо тебе, Райн, – кивнул я, затем снял с пояса кинжал и вместе с ножнами протянул его пареньку. – Вот, возьми… Отец тобой бы гордился.
Просидеть десять дней в поселке, наблюдая за местом смерти сеньора, для мальчишки такого возраста – иначе как подвигом не назвать. На коне он скакал, как взрослый, и цвета не сменил, прекрасно понимая, что это может не понравиться людям ландкомтура Рэма. Настоящий рыцарь растет…
При виде кинжала глаза у мальчишки расширились. Он бережно, как котенка, принял оружие из моих рук, затем рухнул на колено и, обнажив клинок, поднес его к своим губам.
– Господин! – севшим от волнения голосом произнес он. – Я клянусь, что это оружие никогда не посрамит вручившего.
– Езжай в Ранту и там дожидайся барона! – приказал я и, обернувшись, направился к лошади.
– Господин! А если меня спросят…
– Скажи как есть, – не оборачиваясь, ответил я и, запрыгнув на лошадь, направил ее в сторону города.
Наверное, это глупо… Куда как проще доехать до Ранты, дождаться подкреплений с севера и выбить всю эту светлую мерзость из моего города. Впрочем, ненависть не самый лучший советчик, а я пока не знаю, что тут случилось во время моего обучения в Варате. Отец дураком не был, и для того, что произошло, обязательно есть причины. Так что в Ранту ехать пока не стоит. Сначала поговорю с Ореком и только потом буду что-то решать.
Агир изменился. Куда-то пропали все уличные торговцы, нигде не было видно праздно шатающихся людей, на ратуше герб с изображением волка прикрыли куском грязной материи.
Впрочем, жизнь, несмотря ни на что, продолжалась. У портового рынка в очереди стояло с полсотни телег, густо дымили кузнечные мастерские, спешили по своим делам горожане. Людям по большей части все равно, чей штандарт развевается над цитаделью. Если захватчики не творят бесчинств, то нет повода возмущаться.
В город я прошёл без каких-либо проблем. Лошадь оставил в порту на постоялом дворе, цвет глаз изменил на зеленый. На рынке купил лоранский вышитый плащ, треугольную шляпу и верастийский серый костюм. В таком виде, с усами и бородой, меня и отец бы, наверное, не сразу узнал, а уж эти-то на воротах – тем более.
Назвавшись Алесом, торговцем из Вараты, я свободно прошел на территорию города и сразу же направился в сторону городской резиденции барона Ранты.
На площади перед ратушей монах из пришлых что-то рассказывал собравшимся вокруг него зевакам. Десяток солдат в белых имперских плащах, стоя неподалеку, молча наблюдал за происходящим. Ну да… Историю пишут победители, и мне было интересно, что эти ублюдки врут сейчас об отце, но подходить я, разумеется, не стал. Слишком опасно… В городе меня хорошо знают, и нет смысла попусту рисковать.