Пекарь-некромант. Часть 1 (СИ)

Мне почудились в его словах нотки ревности. А ведь у него и правда был повод ревновать — батоны вышли на редкость удачными. Даже я, избалованный в прошлом вредной кухней ресторанов быстрого питания, не мог не признать очевидного. Левая ладонь зачесалась — поскрёб её, спрятал воображаемые деньги в карман. Привидение мастера Потуса обогнуло Полушу, приблизилось к столу с батонами.
«Всего лишь магию, старик, — сказал я. — Совместил приятное с полезным. Причём заметь: обошёлся без консервантов, гмо и пальмового масла. Полюбуйся результатом. Жаль, что ты сам не можешь заценить вкус и запах моего творения. Тебе придётся поверить отзывам своего бывшего ученика. Смотри, как уминает мой хлеб за обе щеки. Если хлеб с аппетитом ест пекарь, значит тот и правда вкусный — верная примета. Ну не гений ли я?»
Привидение промолчало — я посчитал это за похвалу.
— Так… можно я? Мастер Карп! В следующий раз…
Полуша прожевал — ждал моего ответа. Наши глаза находились примерно на одном уровне, но у меня сложилось впечатление, что я смотрел на пекаря с вершины горы. Сейчас мне показалось, что парень ещё младше, чем выглядел. Уж совсем детским стал его взгляд. Странно было видеть на лице здоровенного мускулистого детины выражение ребёнка, выпрашивавшего у родителей конфету.
— С удовольствием бы доверил выпечку этого хлеба тебе, — сказал я. — Но когда ты собираешься этим заниматься? Предлагаешь отказаться от выпечки ржаного или пшеничного? Боюсь, покупатели твою идею не одобрят. Медовый не всем придётся по карману. А взваливать на тебя дополнительную нагрузку мне бы не хотелось. Ты и так спишь не больше шести часов в день…
Пекарь встрепенулся. Шагнул в мою сторону. Улыбнулся.
— Я не буду спать, мастер Карп! — сказал он. — Я всё успею! И чернушку! И медовый!
Я покачал головой.
— Так не пойдёт. Если ты протянешь ноги…
Парень всплеснул руками. Изогнул брови домиком. Его скулы порозовели.
— Я смогу, мастер Карп! Я выдержу! Я выносливый!
«У него получится, — сказал призрак. — Хороший пекарь, етить его, может неделю не спать».
Мне показалось, что призрак похлопал Полушу по плечу.
«Мне нужен не просто хороший — живой пекарь», — сказал я.
— После обсудим это вопрос, Полуша. Сам я этот хлеб выпекать точно больше не собираюсь. Не моё это дело — я должен следить за работой всего предприятия. Но… Если добавим его в наш ассортимент, то печь его будешь ты. Подкорректируем количество другой продукции. Но спать ты будешь. В общем, что-нибудь обязательно придумаем. Договорились?
— Спасибо, мастер Карп!
Пекарь едва не бросился меня обнимать — я жестом остановил его.
— Не за что, — сказал я. — Но сперва проверим, как на нашу новинку отреагируют покупатели.
  
Глава 14
 
«Знаешь, мэтр, а ведь недурно получилось, — сказал я, уминая за обе щёки батон и запивая его мятным чаем. — Такое ощущение, что хлебный мякиш действительно пропитан мёдом. Хотя мозгами-то я понимаю: того мёда, что мы бросили в тесто, для подобного эффекта точно бы не хватило. К тому же, Полуша говорил, что мёд при термообработке теряет и вкус, и запах — я парню верю: он собаку съел на всём, что касается мёда и выпечки. Так что твоё заклинание не подвело. На счёт «тает во рту» — тут я готов поспорить, но обещанный вкус оно обеспечило. Я впечатлён. И не только я — мой юный пекарь бьёт копытом он желания повторить этот рецепт. Хотя я склонен думать, что кулинарная магия сумела бы превратить в медовик и чернушку. Я прав, мэтр?»
«Вы не ошиблись, юноша, — сказал профессор. — Сигналы, что поступают в мозг от органов обоняния и вкусовых рецепторов — не что иное, как результат работы плетений, относящихся к так называемой магии иллюзий. На самом же деле вы едите лишь то, что добавили в тесто — не больше, не меньше. Вы должны понимать, Егор, что при использовании заклинаний из раздела кулинарной магии для итогового вкуса блюд их реальная рецептура совершенно неважна — имеет значение лишь магическая составляющая. Для того же медового хлеба вы могли бы использовать только воду и муку, чтобы дать основу, над изменением которой работала бы магия. Поймите: мёд для придания продукту медового вкуса не нужен, так же, как земляника — для земляничного».
 
«Для хлеба и покупателей состав блюд возможно и не имеет значения, — сказал я. — Но он важен для меня и моего душевного спокойствия. Мне бы хотелось сознавать, что потребители продукции моей пекарни получат не только заявленный вкус хлеба. Но и положенное по рецептуре количество витаминов, белков и прочих микроэлементов, нужных для поддержания человеческой жизни. В прошлой жизни я был мелким предпринимателем, профессор — одним из тех, кого мои сограждане привыкли считать жуликами. Вот только я всегда был честным человеком. И даже когда продавал людям одноразовую обувь — её цена соответствовала качеству. Потому что лишь идиот может считать, что покупает за гроши качественную вещь: он получит именно то, за что заплатил».
Я поднёс надкушенный батон к лицу — вдохнул его аромат, зажмурился.
«Возможно, ты не поверишь, мэтр, но в прошлой жизни я мечтал продавать людям хорошие вещи. И до того, как убедился в наивности своих мечтаний, работа в торговле доставляла мне удовольствие. Так же, как тебе твоя некромантия. Беда только в том, мэтр, что по-настоящему хорошие товары не могут стоить дёшево. И когда покупатели требовали от меня привезти качественную кожаную обувь и продавать её за бесценок, я поначалу думал, что они надо мной издевались. И лишь спустя годы убедился, что большинство моих клиентов действительно верили в то, что такая обувь существовала. И что я нарочно втюхивал им китайское барахло пусть и за смешные деньги. А за хорошую обувь ломил «непомерную» цену из-за своей торгашеской жадности».
Я помахал батоном.
«Но вот это, мэтр, именно тот редкий случай, когда очень хороший товар стоит вполне умеренных денег — умеренных для тех, разумеется, у кого эти деньги водятся. Я понимаю, что ты мне сейчас напомнишь о неучтённой в цене хлеба стоимости работ по зачарованию. Но ведь в том и фишка. Хороший товар может иметь низкую стоимость только в двух случаях. Первый — если товар краденный. Второй — если при его изготовлении в итоговую стоимость продукта по тем или иным причинам не заложили цену одного из самых дорогостоящих ингредиентов, как в моём случае. Я могу себе позволить бесплатные услуги мага — мои возможные конкуренты не могут. Поэтому их товары по цене-качеству никогда не смогут сравниться с моими. Понимаешь, о чём я говорю, мэтр?»
«Понимаю, — откликнулся профессор. — Но продолжаю считать, что вы делаете неверную оценку своим вложениям при производстве хлеба. Магия — это такой же ресурс, как дрова для печей, мука и мёд. Только доступный далеко не каждому пекарю, от чего её себестоимость лишь увеличивается. Странно не закладывать её в смету при расчёте расходов на производство товара. Ваш вариант использования магии похож на строительство конюшни из золотых кирпичей и последующей её продажи по цене обычной конюшни — затея сомнительной выгоды, пусть те кирпичи и достались вам даром».
«Ты забываешь только, что запас тех кирпичей у меня практически неисчерпаем, — сказал я. — И то, что я не имею легальной возможности продавать их по цене золота. В гильдии магов, как ты знаешь, могут состоять лишь представители княжеских кланов. А бедного крестьянина, пусть и одарённого, к ней и близко не подпустят. Зато на общение с клановыми мог бы рассчитывать богатый, успешный и знаменитый молодой кулинар. Как тебе такой вариант?»
«Он кажется мне правдоподобным. Допускаю, что известный кулинар мог бы заинтересовать представителей крельской аристократии. Вот только сомневаюсь, что женщины из княжеских кланов посчитают кулинара ровней себе. Не думаю, что кулинар заинтересовал бы их, как удачная партия, будь вы даже богатым и успешным. Если вы надеетесь сменить социальный статус посредством женитьбы… то я бы посоветовал, юноша, подыскать более реалистичный способ для попадания в княжеский клан. Если только вы не решили серьёзно заняться пекарней, чтобы привлечь внимание знатных женщин: видите в них альтернативу нынешним вдовушкам».